Страница 3 из 37
В лесу были вырыты землянки, расчищены от снега дорожки, на небольшой полянке стояли походные кухни, обеденные столы, сбитые из жердей, на небольшом удалении оборудован склад под батальонное имущество, стояло несколько мини-мотоциклов. Они были получены от американцев. Сядешь на этот мотоцикл, и ноги коленями упирают-
11
ся в грудь. Особенно смешно было смотреть, когда комбат, с его ростом, ехал на таком мотоцикле: казалось, что он, согнувшись, ползет по земле.
Шла усиленная боевая подготовка. Вблизи лагеря, на поле, мы днем и ночью тренировались в развертывании в боевые порядки, атаковали «противника», совершали прыжки с парашютом.
В корзину аэростата, который с парашютистом поднимался на 400 метров, садились, как правило, четыре парашютиста. Выпускающим был пятый - аэронавт-инструктор, который не прыгал, а после команд «приготовиться!» и «пошел!» отправлял парашютистов к земле.
Все прыгали с принудительным раскрытием главного парашюта, поэтому парашютисты, поднимаясь в корзину аэростата, защелкивали карабин вытяжной веревки за специальную тросовую петлю над головой аэронавта.
Здесь и я совершил свой первый прыжок с парашютом. Нас поднимали на аэростате, и, когда аэростат набирал необходимую высоту, аэронавт-инструктор командовал «приготовиться!» и «пошел!». Надо было прыгнуть вниз, оттолкнувшись от аэростатной корзины. Если ты раздумывал, как это сделать, аэронавт-инструктор, не церемонясь и не уговаривая, с силой выталкивал тебя из корзины рукой или ногой. На меня почему-то всегда производил неприятное ощущение не сам прыжок, а подъем на аэростате. Оторвавшись от земли, аэростат медленно поднимался вверх, корзина болталась из стороны в сторону, а если еще был ветер, то она занимала чуть ли не горизонтальное положение. Ощущение не из приятных.
Но прыгнул я сам.
Когда я выпрыгнул из корзины аэростата и полетел к земле, у меня появилось такое ощущение, как будто все мои внутренности подтянуло к горлу, а земля несется навстречу с огромной скоростью. Это длилось какое-то мгновение, затем я почувствовал за спиной резкий рывок - раскрылся парашют. Мне вдруг показалось, что я лечу не к земле, а поднимаюсь выше, и я непроизвольно крикнул-
12
«Мама!». Но, вспомнив, чему меня учили мои наставники, инструкторы-парашютисты, я осмотрелся в воздухе, поправил круговую лямку подвесной системы главного парашюта, попытался развернуться так, чтобы земля «бежала» на меня.
Потом я прыгал много раз и с разных самолетов, и с разных высот, и на разных скоростях выброски, но ощущение, которое испытал при первом прыжке, не забыл до сих пор, очевидно, как и всякий человек, которому хоть раз в жизни пришлось прыгнуть с парашютом.
Снег был глубокий, приземлился я мягко и упал в сугроб, зарывшись лицом в снег. Ко мне бежали десантники, поздравляли с первым прыжком.
Так я стал настоящим парашютистом-десантником. За время службы в Воздушно-десантных войсках я совершил более 250 прыжков с парашютом с различных типов самолетов. Это непередаваемое чувство восхитительного полета, когда ты паришь над землей, ты - властелин неба, символ смелости и героизма. Так кажется каждому, кто хотя бы раз прыгал с парашютом! Не случайно десантники так гордятся своими войсками, своей службой и десантным братством. Определенный риск при совершении прыжков сплачивает людей, прививает чувства взаимовыручки, настоящей мужской дружбы, которая сохраняется долгие, долгие годы.
Забегая вперед, хочу сказать о том, что и в боевой обстановке на фронте в годы войны, и в послевоенное время, принимая участие в различных локальных конфликтах, десантники с гордостью носили и носят свои голубые погоны, значки, а теперь и береты, тельняшки, подчеркивая свою принадлежность к Воздушно-десантным войскам.
Когда в начале 1945 года генерал-полковник В. В. Глаголев, командующий 9-й гвардейской армией, сформированной из воздушно-десантных дивизий, приказал заменить погоны десантников на общевойсковые, по войскам прошел ропот недовольства. Приказ исполнялся только до ввода армии в сражение. Как только части вступили в бой, самовольно все сняли общевойсковые погоны, и десант-
13
ники надели вместо них припрятанные свои, голубые. Командующий вынужден был закрыть глаза на это самовольство. Хорошее подтверждение тому, что надо сохранять традиции и воспитывать у каждого воина гордость за принадлежность к своему роду войск, виду вооруженных сил.
В ноябре 1944 года мы покинули тверской лес. Дивизия по железной дороге передислоцировалась в Белоруссию, в город Слуцк и вошла затем в состав 9-й гвардейской армии, которая завершала формирование, пополнялась личным составом, вооружением и материальными средствами.
Сразу же по прибытии к новому месту дислокации была развернута боевая учеба. Проводились батальонные и полковые учения с боевой стрельбой, отрабатывались вопросы взаимодействия с артиллерией, готовились штурмовые группы, практически отрабатывались вопросы наступления вслед за разрывами снарядов, совершались марш-броски с полной боевой выкладкой. Это были напряженные дни и ночи. Мы думали о том, чтобы нас быстрее выдвигали к фронту, надеясь избежать изматывающих физических нагрузок. Нам казалось, что на фронте будет легче. Что касалось полевой выучки, старшие командиры были безжалостны в своей требовательности. Действовали по суворовскому принципу: «Тяжело в учении - легко в бою».
9- я гвардейская армия была сформирована в декабре 1944-январе 1945 года на базе 7-й армии и нескольких соединений воздушно-десантных войск. Все воздушно-десантные дивизии были гвардейскими. Эти почетные звания они получили за массовый героизм, мужество и высокое воинское мастерство, проявленные в боях с первых дней Великой Отечественной войны.
Война застала Воздушно-десантные войска в стадии переформирования бригад в корпуса. Однако уже с первых дней воздушно-десантные соединения и части, действуя непосредственно на фронте, оказывали упорное сопротивление наступающим гитлеровским армиям. Достаточно вспомнить действия воздушно-десантных соединений и частей - как
14
парашютным десантом, так и в наземных операциях-в приграничных сражениях в Прибалтике, в Белоруссии, в боях на Украине, под Одессой, в Крыму, под Москвой; крупный воздушный десант под Вязьмой в составе 4-го воздушно-десантного корпуса; стойкость и мужество десантных дивизий в Сталинградской битве, под Старой Руссой, в Днепровской операции на Букринском плацдарме, участие в освобождении Правобережной Украины, при форсировании реки Свирь.
Не все эти операции были успешными. Сказывалось отсутствие достаточного опыта по применению воздушных десантов, были грубые просчеты при организации взаимодействия в масштабе фронтов с общевойсковыми и танковыми группировками войск и с авиацией. Не всегда данные разведки о противнике в районах десантирования соответствовали реальному положению. Были и другие причины. Но при всех этих просчетах, а иногда и серьезных их последствиях, десантники проявляли в боях инициативу, храбрость, мужество, беззаветную преданность своему воинскому долгу.
Так и хочется при этом вспомнить слова А. М. Горького: «Безумству храбрых поем мы песню».
Подробное описание боевых действий воздушно-десантных соединений и частей в годы войны изложено в ряде книг по истории воздушно-десантных войск. Заслуживают внимания книга «Советские воздушно-десантные. Военно-исторический очерк», написанная авторским коллективом, руководимым генералом армии В. Ф. Маргеловым и полковником Я. П. Самойленко, а также изданная в 1993 году книга «ВДВ вчера, сегодня, завтра», написанная под руководством генерал-полковника Е. Н. Подколзина, в то время командующего ВДВ.