Страница 55 из 58
— Никита, вы хотите помочь самому себе и еще одному человеку? — решительно начала я.
Караваев удивленно на меня взглянул и сказал:
— Мне больше нечего добавить. Я уже все сказал.
— Никита… — мягко проговорила я. — Следствие же знает, что вы говорите неправду. Вернее, вы скрываете истину. Почему вы не назовете имя человека, который назначил вам встречу? Признаюсь вам честно: я убеждена, что именно так оно и было, что вы не выдумали этого человека, но почему же молчите? Скорее всего вы его выгораживаете, но подумайте: этот человек может быть убийцей!
— Я все это уже знаю, я думал над этим сотни раз, но повторяю: больше мне сказать нечего, — раздраженно сказал Караваев.
Он отвернулся и стал смотреть в другую сторону.
«Так-так-так», — проговорила я мысленно, успокаивая себя.
— Послушайте, но ведь вы губите свою жизнь! — горячо принялась я убеждать Караваева снова. — Ради чего вы это делаете? Кого вы защищаете? Кого выгораживаете?
— Я никого не выгораживаю! — вспылил вдруг Никита, который показался мне очень выдержанным. — Я не собираюсь никого оправдывать! Но говорить больше ничего не буду! И перестаньте спрашивать одно и то же! Интересы своей семьи я защищаю сам, уж как могу! — Последняя фраза прозвучала у него как-то смазанно, видимо, непроизвольно вырвалась.
За это я и ухватилась.
— Значит, тут замешаны интересы вашей семьи? А я так и думала. Тогда тем более вам нужно все рассказать! Из-за вас моя сестра попала в беду, а вас это совершенно не интересует! — Я тоже начала заводиться. — Совершенно посторонний человек попал в беду, а вы тут молчите, не хотите даже за себя постоять! Надулись, как индюк, и талдычите одно и то же: «Не знаю, не знаю, не знаю»! Вам вообще что-нибудь надо? — Я уже плохо контролировала себя и просто орала. Все последствия стрессов, происшедших за последнее время, выплескивались теперь в этом бурном потоке эмоций — я выбрасывала свою злость на Караваева, будто он один был во всем виноват.
Жора Овсянников вскочил с места, подлетел ко мне и стал хватать за руки, пытаясь успокоить.
— Поля, прекрати немедленно! — кричал он. — Я сейчас выведу тебя отсюда.
— Вы даже не хотите отомстить убийце своей жены! — выкрикнула я, вырываясь.
— Замолчи! — рявкнул Жора, толкая меня к входной двери. — Что ты несешь?!
Последнее, что я увидела, — это растерянные, наполняющиеся тоской и безысходностью глаза Никиты Караваева. А вместе с этим в них появилась и скрытая ненависть.
На улице Жора втолкнул меня в машину, захлопнул дверцу и заорал:
— Ты что делаешь, а? Что ты наделала, мать твою? Ты что себе позволяешь? Да я тебе за это не знаю что сделаю! — Еще никогда я не видела Жору Овсянникова таким сердитым. Обычно он никогда не распалялся до такой степени и всегда очень быстро отходил, даже если и сердился.
Я, честно говоря, даже испугалась. Никогда, никогда Жора Овсянников не разговаривал со мной в таком тоне. Я, конечно, понимала, что погорячилась, но все-таки нельзя же так!
А Жора продолжал орать:
— Ты понимаешь, что наделала? Что я за твои выходки могу просто с работы слететь? Я тебя предупреждал, чтоб ты молчала о чем не следует говорить!
— Извини, Жора, — попыталась я вставить слово, — просто не выдержала…
— Не выдержала она! — взвился Жора. — Как я еще тебя выдерживаю — ума не приложу! Тебя ни один нормальный человек не выдержит! Ты только портить все умеешь! Все по-своему, всегда все по-своему! Но даже от тебя я не ожидал такого, Полина. И хочу тебе сказать: на этом все. Все, поняла? Больше я тебе помогать не буду никогда. Даже не заикайся. Найди другого идиота, который будет плясать под твою дудку!
— Жора, я никогда не считала тебя идиотом! — простонала я. — Ну прости меня, пожалуйста, просто не думала, что так получится! Сама от себя не ожидала! Ну Жорочка, миленький… — Я вцепилась в Жорину руку, потому что испугалась, что он сейчас просто вытряхнет меня из машины и больше ничего не скажет. И останусь совсем одна. А остаться одной сейчас я боялась больше всего на свете.
Жора начал остывать. Я видела, как постепенно теплели его глаза.
— Жора… Ты же знаешь, я хотела как лучше!
— Как лучше она хотела… — уже не зло проворчал Овсянников. — Только получилось как хуже.
В этот момент из здания СИЗО вылетел молодой парень в форме с погонами младшего лейтенанта и подбежал к нашей машине.
Жора открыл дверцу.
— Георгий Михайлович! Товарищ майор! — торопливо заговорил парень. — Там этот Караваев на допрос рвется. Говорит, сказать что-то хочет.
Я быстро перевела взгляд на Жору. Он удивленно шевельнул бровями, после чего вышел из машины и сказал:
— Жди здесь. Вздумаешь еще чего-нибудь выкинуть — убью!
Последнее слово прозвучало так, что я поверила в реальность угрозы.
Послушно уселась на сиденье поудобнее и закурила. Жора скрылся за дверями здания.
Ждала я его довольно долго. Потом Жора вышел, устало опустился рядом со мной и тоже закурил. Я боялась даже рот раскрыть, чтобы не вызвать новой вспышки гнева.
Жора сделал четыре затяжки в глубокой задумчивости, потом сказал:
— Ты не надумала, где еще можно поискать Ольгу?
— Нет, — честно призналась я.
— Давай думать про ее друзей и подруг. С кем она была близка в последнее время? С Кириллом не встречалась?
— Насколько я знаю, Кирилл уехал куда-то в командировку, — припомнила я, что говорила мне Ольга про бывшего мужа. — И денег у нее почти совсем не было, значит, с Кириллом точно не виделась. Она в последнее время очень хорошо с Дрюней Мурашовым спелась.
— С Дрюней? — Жора с интересом посмотрел на меня. — А к нему она не могла пойти?
Я на миг замерла. А потом, очнувшись, быстро схватила Жору за руку.
— Жора… А ведь верно! Она вполне могла пойти к нему! И искать ее там милиции не пришло бы в голову. Едем, Жора!
— Ты знаешь, где хоть он живет-то?
— Господи, конечно! Поехали, покажу.
По дороге меня так и подмывало спросить, что поведал Жоре Караваев. Наконец Жоре надоело меня мучить, и он принялся рассказывать. После услышанного я сидела ошарашенная. Такого я никак не могла и предположить. Ой, теперь бы только Ольгу найти!
Вскоре мы доехали до Восьмого Октябрьского переулка, оставили машину и дальше двинулись пешком.
Особенностью Восьмого Октябрьского переулка было то, что там всегда стояла непролазная грязь, независимо от времени года, и проехать по нему на автомобиле было довольно большой проблемой.
Честно говоря, я уже не очень хорошо помнила, в каком из домов живет Дрюня — все они казались мне на одно лицо.
Мы поплутали немного по переулку и вдруг увидели самого Дрюню, отчаянно размахивающего руками.
Мы с Жорой бросились к нему.
— Дрюня! — запыхавшись, я дернула Мурашова за рукав. — Ольга у тебя?
— Звезда моя, она уехала! — заголосил Дрюня.
— Кто?!
— Хельга!
— Господи, да при чем тут Хельга? — заорала я. — Ольга моя где?
— Они вместе уехали! Полина, быстрее, я должен ее догнать! Сказать, как я ее люблю!
Из всего этого я уловила только то, что мне было нужно, — что Ольга и Хельга уехали вместе.
— На какой машине? — рявкнул Жора, тоже уловивший самую суть.
— На «пятерке» белой. Я на минутку отлучился, пришел, смотрю — уже в машину садятся.
— Куда они поехали?
— Да вон в ту сторону по переулку!
Мы не сговариваясь кинулись к Жориной машине. Жора ударил по педали газа, и машина сорвалась с места. По переулку мы пролетели за считанные секунды — небывалое дело.
Выехав на более-менее приличную дорогу, Жора заметил впереди маленькое белое пятно.
— Это они! — возбужденно закричала я. — Скорее!
Мы помчались за этим пятнышком, совсем маленьким и готовым вот-вот выскользнуть из поля нашего зрения. «Пятерка» мчалась по трассе куда-то за город.
— Боже мой! — схватила я Жору за руку. — Только бы не потерять их, Жора!
— Не потеряем! — стиснув зубы, ответил Жора. — Обещаю!