Грани

Преследователи растерялись. Не отличающиеся умом стражники решили разделиться, последний, оставшийся в живых антимаг пытался хотя бы на себя поставить защиту. А Гала, Михай и Боград все бежали в порт.

«Невидимость» перестала действовать. Дома с черепичными крышами сменились покосившимися лачугами и вонючими, похожими на гигантские деревянные ящики, складами. В одном из таких «ящиков» располагалось что-то вроде таверны, о чем свидетельствовали доносящиеся оттуда шум, песни и стойкий запах рома. «Приют морского скитальца» — гласила вывеска. У входа, словно почетный караул, несли вахту какие-то девки, одетые как попало и слишком легко. Оценивающим взглядом проводили они Галу и ее спутников.

Изнутри раздались ругань, вопли, визг, дверь распахнулась, наружу вывалился один из «морских скитальцев», да так и остался лежать с кортиком в спине. Другой «скиталец» вышел сам, подхватил на плечо одну из стоящих в «карауле» девок и ушел внутрь, напевая себе под нос.

Вот и причал. Обычно оживленный, к вечеру он практически опустел. Торговцы разбрелись по тавернам или отправились в новый путь, матросы отрывались в заведениях типа «Приюта…», грузчики тоже где-то пропивали свой дневной заработок. У причала стоял последний корабль и этот последний корабль уже был готов отчалить.

— Быстрее, — кричал Боград, подгоняя спутников. Сам он, первым достигнув края причала, прыгнув в сторону отплывающего корабля, и, ловко уцепившись за корму, скрылся в трюме.

На краю причала Гала остановилась как вкопанная. Прыжки в длину не были ее сильной стороной даже на той грани, где она ходила на физкультуру. Во всяком случае, нормативы сдавала не с первой попытки. Не хотелось также падать в уже холодную сентябрьскую воду. Положение спас подоспевший Михай. Подхватив Галу, словно перышко, он метнул ее по направлению к кораблю. Уже достигнув кормы, девушка ухватилась за протянутую руку Бограда и вползла в сырой темный трюм. Михай, прыгнувший последним, легко преодолел расстояние от причала до корабля и тоже забрался внутрь.

Корабль медленно, но неумолимо уплывал, оставляя антимагов, столичных стражников и купца Влада на берегу. А те, наверное, уже весь город на уши поставили…

Красота! Глаза открываются и без всякого внешнего принуждения, вроде будильника. Приходя в себя, осознаешь, что сегодня спешить никуда не надо. Можно перевернуться на другой бок и вновь отключиться, ибо сегодня твой день. Воскресенье, этот единственный день в неделе — твой. И ты вправе распорядиться им как пожелаешь.

Гала и рада бы употребить его на сон хоть весь. Все-таки, за шесть дней умственного труда и занятий в первую смену, начинаешь невольно ценить любую законную возможность отдыха. Сие, понятное дело, не распространяется на гуляк, типа Вирлены, которые могут заявиться на занятия с бодуна, или просто не явиться, а потом каким-то чудом выцарапать зачеты и положительные оценки в сессию.

Магия, что уж говорить!

Нет, Гале не хотелось снова возвращаться в сырой темный трюм корабля, в котором они с Михаем и Боградом покинули негостеприимную столицу. Здесь не в пример комфортнее, светлее и суше. Кроме того, было у Галы несколько дел и на этой грани. Помимо хождения за продуктами и домашнего задания, в это расписание входило по возможности разобраться с тайной Бограда. Ее таинственного спутника, который может не спать ночью, а вернее, живет только на одной грани. На другой.

Я недавно встречался с человеком, который на так называемой Яви умер от передозировки.

Гала не была уверена на все сто, что речь идет именно о Бограде. Личность того, о ком шла речь в таинственном комментарии не так интересовала ее, как сам факт такой возможности. Наука, привыкшая считать грани равноправными, утверждает, что гибель на одной из них означает и смерть на другой. Это следствие из принципа целостности личности — одного из базовых в современной психологии. И Гала, проучившись на психологическом факультете два с хвостиком года, до сих пор верила в него безоговорочно. И надо же ей увидеть своими глазами живое опровержение этого принципа. Которое ходит, разговаривает, помогает в поисках логова Мадракса, иногда даже подставляет, но для пользы дела. Которому на это плевать, как и положено человеку, привыкшему жить так, а не иначе. Человек действия он, видите ли. Такой, видите ли, ход мысли, ему, видите ли, недоступен. Ничего, ничего. Не на того напал, голубчик. Вернее, не на ту.

Это очень несправедливо, называть Галу Чагай «зубрилой». «Зубрила» ведь от слова «зубрить», то есть тупо не запоминать даже, а запихивать внутрь себя тонны информации, без ее осознания и осмысления. Нет, это — не про Галу Чагай. Ей хорошо учиться позволяло другое — любознательность. Любовь к знаниям. Она была из тех немногочисленных студентов, что поступают в ВУЗ не с целью еще несколько лет пожить за счет родителей, не для откоса от воинской службы (сие Гале вообще не грозило), и даже не для получения «корочек», предъявление которых, будто бы, гарантирует трудоустройство и престижную профессию. Нет, эта категория студентов поступала, в надежде стать учеными и сделать великое открытие. А тут открытие само будто просится Гале в руку. Да еще в столь юном возрасте. И какое — способное перевернуть представления о психологии с ног на голову.

Итак, принцип целостности личности… не то чтоб неверен. Но из него возможны исключения. Отсюда и надо плясать. Есть исключения — значит, есть и обстоятельства, позволившие им появиться. Следовательно, нужна информация, сведения об этих обстоятельствах. Как так получилось, что Боград перестал существовать для этой грани?

На этой мысли Гала остановилась и вздохнула. Сеть — она, конечно, кладезь информации и все такое, да ведь кто же пустит в воскресенье в компьютерный класс? Даже внутрь корпуса не пустят. Какие еще есть варианты? Компьютерные салоны? Отпадает. Во-первых, Гала не была уверена, что по воскресеньям они работают. Во-вторых, если даже найдется поблизости работающий компьютерный салон, он с гарантией двести процентов будет оккупирован ватагами подростков, режущихся в стрелялки или гоняющих на роскошных виртуальных машинах.

Надеяться на то, что хотя бы одно место будет свободно, или быстро освободится, ибо игроку «надоело» — глупо. С тем же успехом можно было сидеть на пустом берегу замерзшей реки в ожидании купального сезона. И, в-третьих, Гале ужасно не хотелось платить за услугу, к которой она успела привыкнуть как к бесплатной за два года учебы.

Неожиданно зрительная память подсказала выход. В комнате общаги, где жил Михай, она видела компьютер. Вряд ли туповатый ухажер Вирлены мог его даже перезагрузить. Наверное, комп принадлежит кому-то из его соседей. Может, он не будет возражать?

Михай встретил Галу на пороге своей комнаты в том же виде, что и в день похищения Вирлены. Сонный, угрюмый, из одежды — трусы до колена. И с извечным вопросом «че?…» на все случаи жизни.

— При… вет. А можно твоим компьютером воспользоваться?

— Ну, он, типа не мой… не совсем мой, — Михай развернулся, отошел, пропуская Галу внутрь, — слышь, ты… это. Сшибался бы на минутку. Иди, погуляй.

Последние фразы предназначались не Гале, а хозяину компа — тощему долговязому очкарику, сидевшему за компьютером и с каким-то нездоровым восторгом в глазах пялившемуся в экран. Тот, дорожа своим здоровьем, с явной неохотой покинул свой «боевой пост», однако, «погулять» не пошел, а сел на свою кровать, косясь на нежданную гостью.

— Доступ в Сеть есть? — спросила Гала, садясь за компьютер и обращаясь к очкарику.

— Ага, есть, конечно! — ответил тот с воодушевлением и закивал головой, — беспроводная технология!

Будучи гуманитарием, Гала не смогла поддержать разговор о беспроводной технологии, а просто открыла окно браузера, запустила поисковую систему и велела ей искать ссылки, где содержатся слова «Боград» и «гиб». «Гиб» — от слова «гибель» или «погибнуть» во всех возможных падежах и формах. Когда поисковик с дотошностью ювелира начал прочесывать киберпространство в поисках такого сочетания букв, Гала осеклась, остановила поиск, задала новый, ограничив его область архивами информационных служб. Получилось гораздо быстрее. Вывалился целый массив ссылок, включая фронтовые и криминальные сводки. Пролистав значительную часть немаленького списка, Гала остановилась на ссылке почти пятнадцатилетней давности.