Страница 69 из 74
— Будет, — заверил Юра.
— Только недолго, — согласился Сашок.
Юра добежал до метро. Строй торговок значительно поредел. Паренька с магнитофоном не было. Юра встретил двух мирно гуляющих милиционеров с дубинками на поясе, рассказал им о своей неприятности, те сочувственно выслушали и, в свою очередь, поведали ему о том, что милиция сейчас меньше чем на убийства не выезжает. Да и то не всегда — не успевают.
Делать было нечего. Настроение упало до нуля. Он пошел домой, но, вспомнив о своем обещании соседу, заглянул в магазин, взял бутылку водки и колу.
— Ну что, принес? — спросил Сашок, как только Юра открыл дверь.
— Что ты имеешь в виду? — спросил Юра.
Сашок покосился на бутылку:
— Как что, магнитофон, конечно.
Юра махнул рукой и прошел в комнату, где Сашок уже приготовил стаканы.
— А что ж колонки не взяли? — сочувственно расспрашивал Сашок.
— Не работают. Или не заметили. Не знаю…
— Дай-ка посмотрю. — Сашок хоть чем-то пытался его утешить.
Юра достал неисправную колонку. Сашок сходил к себе домой, вернулся с отверткой и через несколько минут сообщил, что просто отошел проводок и теперь все нормально.
— Что ни случается, то к лучшему, — сообщил Сашок. — А то бы и колонки взяли.
Когда бутылка закончилась, Сашок предложил свои услуги, чтобы сходить за второй. Автоматически подразумевалось, что Юра должен был дать деньги. Пить в компании Сашка Юре не хотелось. Кивнув на прямоугольный след, оставшийся от телевизора на запыленной тумбочке, он сказал:
— Ты что, откуда у меня теперь деньги? Нет ли у тебя, кстати, какого-нибудь стекла? — спросил он.
Стекла у Сашка не было. Еще раз посочувствовав, сосед ушел. Юра лег на диван, чтобы посмотреть телевизор, но вспомнил, что телевизора нет. Он взял журнал, но обнаружил, что буквы расплываются перед глазами, и решил соснуть. Через час из состояния дремы его вывел звонок в дверь.
— Кто там?! — крикнул он с дивана.
— Йй-я, — раздался за дверью нетвердый голос соседа.
Пришлось открыть. На пороге, покачиваясь, стоял Сашок с листом фанеры в руках.
Повертев в руках приобретение, Юра решил, что вставлять фанеру вместо стекла лучше утром и скрепя сердце перевел на час назад стрелку будильника.
Следующим вечером в дверь позвонили. На вопрос: «Кто?» — раздалось: «Участковый. Милицию вчера вызывали?»
На пороге стоял толстый капитан милиции с добродушным лицом.
— Юрий Сергеевич? Здравствуйте, я ваш участковый. Что случилось?
Слушая Юрин рассказ, он вошел в комнату, посмотрел на заделанную фанерой балконную дверь и сказал:
— Хорошо. У вас двухкомнатная квартира?
Юра кивнул.
— Двести рублей, пожалуйста.
— За что?
— Как за что? Вы же знаете, по указу президента, мы не обязаны в течение трех месяцев вас охранять, так что в частном порядке… если хотите.
— А почему двести?
— У вас ведь двухкомнатная квартира? По сто за комнату. Платить будем?
Юра заплатил.
— А как насчет ограбления? — спросил он.
— Попробуем. Но… похоже, это местные сделали. Следов уже не найти. Но я поспрашиваю.
— Может, нужно дать какие-нибудь показания?
— Да нет, я все запомнил.
Участковый ушел. Через полчаса в дверь опять позвонили. На пороге стоял Сашок со свежеподбитым глазом.
— Слушай, Юра, у тебя сотни нет?
— Ну ты же сам знаешь. А что у тебя случилось?
— Да участковый заходил. Двести рублей просит.
— Ну и?
— А у меня нету. Он обещал еще зайти. Ладно, пойду у Витальевны спрошу, — сказал Сашок, — бывай.
Отсутствовал он недолго.
— Может, этого, а? — подмигнул заговорщицки сосед, когда Юра на очередной его звонок открыл дверь.
— Чего этого? — раздраженно спросил Юра.
— Водочки? Ты не против?
На душе было слишком пасмурно, чтобы возражать, и Юра пропустил соседа в квартиру.
— Где ты водку взял-то? — спросил он, ставя на стол рюмки.
— Купил. — На лице Сашка отразилось безмерное удивление глупому вопросу.
— У тебя же денег не было.
— Так я ж у Витальевны одолжил, — еще больше удивился вопросу Сашок и наполнил рюмки.
— Ты же говорил, что для участкового…
— Пошел он, поганка!.. Ему и так хватит. У меня воровать нечего, значит, и охранять нечего. А балконную дверь я себе укреплю. Еще и сигнализацию поставлю.
Минут через двадцать Сашок, пошатываясь, удалился и вернулся еще с одной бутылкой. Разговор пошел о наболевшем.
— Сашок, а что ты думаешь обо всем этом? — спросил Юра.
— О чем?
— О моратории.
— О беззаконии? — Сашок был неумолимо точен в определениях.
Юра кивнул.
— Ты веришь президенту? — уточнил он свой вопрос.
Сашок, пьяно оттопырив нижнюю губу, отрицательно покрутил головой:
— Это нужно им, чтобы преступники расслабились и себя открыли.
— Думаешь?
— Точно. А иначе какой смысл? Смотри, что творится. Сегодня меня на улице чуть не застрелили — случайно. Нет, смысл может быть только один: чтобы преступники обнаружились.
— Да. Пятнадцать лет назад я тоже так думал — и теперь на бобах.
Сосед ничего не ответил.
— Это последний шанс. — Юра смотрел в пространство перед собой и как будто сам с собой разговаривал.
— Зачем тебе, Юра?
Юра с удивлением посмотрел на соседа. Тот был трезвее, чем он думал.
— Понимаешь, это шанс для тех, кто не успел тогда. Вот ты можешь купить нефтяную скважину?
— На что она мне?
— Если тебе уже все по фигу, то хотя бы затем, чтобы на твоих детей в школе не показывали пальцем и не говорили, что у них папа — нищий. Чтобы после школы они могли спокойно поступить в институт, пусть не в Америке, но хотя бы здесь. Чтобы они не комплексовали перед своими девчонками, потому что Вася Пупкин может сводить их в ресторан, а они — нет.
Сашок помрачнел.
— И однажды сын у тебя спросит, — продолжал Юра, — «Папа, а почему у Васи Пупкина есть, а у меня нету, почему Вася Пупкин может, а я нет, почему ему можно, а мне нельзя? Разве у меня папа — не самый лучший, не самый сильный, не самый умный, не самый богатый?»
— Наше дело маленькое, — угрюмо ответил сосед.
— Все зависит от тебя.
— Ничего от меня не зависит. — Сашок уже не злился, в его пьяном голосе чувствовались философские интонации.
— Что-то еще зависит. Помнишь, ты мне говорил, что сейчас даже мастерскую не откроешь, потому что все бумажки не соберешь?
— Да уж, пожарным дай, милиции дай, санэпидемконтролю дай, налоги, лицензии. И, главное, как можно сделать деньги без денег?
— Вот тебе дали еще один шанс.
— Э-эх, — потянулся Сашок. Он не был настроен на то, чтобы поддерживать эту тему, но Юре хотелось перед кем-то выговориться.
— Понимаешь, Сашок, надо дергаться. Пока есть силы, надо дергаться.
— Висельник тоже дергается. Сначала.
— При чем здесь висельник? — Юра вспомнил слышанное от Ильи сравнение. — Вот представь: две амебы… Знаешь, кто такие амебы?
— За амеб. — Сашок поднял полную рюмку.
— Это одноклеточные. Простейшие микроорганизмы. Может быть, наши предки. Так вот, если взять двух амеб, и вокруг нет пищи… Какая выживет?
— Хитрая?
— Нет. Выживет та, которая больше двигается. Пускай вслепую, наобум, но двигается. У нее больше шансов. Она может натолкнуться на пищу. Та, которая не дергается, не натолкнется уж точно. Понял, Саша? Надо дергаться. Даже когда нет пищи. Надо дергаться. Это касается и людей. Закон один.
— Сунь пальцы в розетку — будешь дергаться.
— Нет, Сашок, ты не понимаешь…
— Тут не дергаться надо. Надо, чтобы не было совести.
— Согласен! — горячо поддержал его раскрасневшийся от духоты и алкоголя Юра. — Если взять двух: у одного есть совесть, у другого нет, то лучше при прочих равных устроится тот, у кого ее нет. У него не будет никаких… оков.
— У амебы?
— При чем здесь… Помнишь, Илья учил: «Забудь о совести — и ты станешь другим человеком». Сейчас я понимаю, как он прав.