Страница 66 из 100
Последние кьяр-ни еще бежали над ущельем, когда первые добрались до барабана и навалились группой, в попытке поднять мост и отрезать лагерь от свирепого великана. Деревянная конструкция вздрогнула, натянулись канаты, и мост стал медленно подниматься к небу. Я замешкался, когда увидел поджидавших меня на противоположном краю ущелья гоблинов. Они не собирались пускать меня на свою территорию и ощетинились копьями. Я вынужден был вцепиться в поручень, лихорадочно пытаясь найти выход из сложившейся ситуации.
А мост тем временем продолжал подниматься...
Однако нерасторопный гигант вовремя успел добраться до переправы. Застыв на самом краю пропасти, он схватился рукой за край деревянного настила и рванул его вниз. Мост качнулся так, что я потерял шаткое равновесие и завис над скатом, вцепившись в поперечную перекладину одной рукой, а потом всей свое массой рухнул на камни. Крутившие лебедку гоблины разлетелись по сторонам, а я едва не свалился в пропасть, в последний момент успев неуклюже зацепиться ногой на перила.
Орха ступил на отвоеванный мост и направился ко мне.
Я вскочил на ноги и бросил взгляд сначала в одну сторону, потом в другую. Из двух зол я выбрал меньшее. С великаном, несмотря на то, что он был заметно потрепан черными гоблинами, мне было не совладать. Поэтому, выхватив нож, я бросился в лагерь кьяр-ни.
Орха отреагировал мгновенно. Размахнувшись, он метнул мне вслед дубину. Я плашмя рухнул на мост, а гоблины, преграждавшие мне путь, не успели. Их разметало словно сложную городошную фигуру, и я тут же нырнул в образовавшийся проход. Передо мной возникла черная фигура с копьем на перевес. Я на бегу вонзил нож ему в живот, а когда он согнулся пополам, врезал коленом в челюсть так, что гоблина опрокинуло на спину...
Бок предупредительно обожгло легкой - обозначающей - болью...
Здоровье - 1850
Один из кьяр-ни, крутившихся возле лебедки, поранил меня кинжалом. Я ответил ему взаимностью, ударил ножом наотмашь, оставив на плече глубокий порез. После чего нам обоим пришлось броситься наутек, но в разные стороны, так как на территорию лагеря ступил Орха. Он устало отмахнулся от атаковавших его гоблинов, поднял дубину и теперь уже с большей уверенностью прошелся по головам и костям нападавших.
Им бы разбежаться по норам да пещерам, в которые огромному великану было бы затруднительно попасть, но кьяр-ни упрямо, не считаясь с потерями, кидались на Орху. В последний бой их бросал старый шаман, своим ростом и телосложением не уступавший самым крупным из воинов. Срываясь на визг, он размахивал жезлом, тыча им в великана, но сам оставался стоять в непосредственной близости от ниши, скрывавшей малахитового идола.
Гоблинский божок находился совсем рядом - в каких-то двух десятках метров от того места, где я стоял. Охранявшие его воины покинули свой пост и остервенело атаковали грозного великана, демонстрируя чудеса ловкости и смекалки. Их длинные копья достаточно серьезно попортили шкуру Орхи. Не ошибусь, если предположу, что великан потерял уже большую часть хитов и находился на последнем издыхании. Он вяло отбивался дубиной, уповая больше на удачу, чем на расчетливый удар. И глядя со стороны, трудно было с уверенностью сказать, кто же, в конце концов, окажется победителем. Орха сильно пострадал. Но и гоблинов осталось чуть больше десятка.
Впрочем, кто бы ни одержал верх в этом побоище, с ним мне лучше не встречаться. И той и другой стороне есть, что мне предъявить. Поэтому мне следовало покинуть поле боя до того, как наступит развязка.
Но сначала...
Я вожделенно взглянул на малахитовую фигурку в нише. На моем пути стоял один лишь шаман. Да и тот был занят тактическим командованием и, стоя ко мне полубоком, смотрел в противоположную сторону.
Это мой шанс!
Прижимаясь к скале, я начал красться к нише. Сражение происходило, будто, в другом измерении: гоблины, чувствуя сладкий миг победы, наседали на великана, окровавленный и истощенный Орха отбивался из последних сил, чаще промахиваясь, чем попадая. И никто не обращал на меня никакого внимания, словно меня там и не было вовсе.
Однако когда до цели осталось совсем чуть-чуть, шаман, что-то почувствовав, резко обернулся, увидел меня и вскинул костяной жезл. К счастью, Рывок успел восстановиться, пока я бегал от Орхи, и я ушел от магического удара в сторону. В то место, где я только что стоял, ударил какой-то неопределенной природы сгусток, растекся по скале и исчез без следа. Гоблин раздраженно оскалился и снова поднял жезл. Понимая, что не успеваю, я бросил в шамана нож, но метание клинков не входило в короткий список моих навыков, и нож пролетел мимо. Тем не менее, гоблин замешкался и я, разбежавшись, врезался в него всем своим весом. Мы с шаманом были примерно одного роста и телосложения, но на моей стороне выступили законы физики в виде инерции, а он не успел сгруппироваться и был отброшен назад, не устоял на лапах и упал на спину. Желая завершить начатое, я бросился на него, но гоблин в упор встретил меня магическим зарядом, угодившим в плечо. Рука тут же онемела. Паралич быстро распространялся по всему телу. Ноги стали ватными, и я, сделав еще пару шагов, неуклюже завалился на шамана, случайно ударив его в морду головой. Глазки гоблина закатились. Развивая успех и игнорируя наносимый самому себе урон, я принялся методично лупить лбом по физиономии кьяр-ни, пока она не превратилась в кровавое месиво, а я полностью не лишился подвижности.
+ 7000
А потом я беспомощно лежал на обмякшем теле шамана и, повернув голову, лицезрел завершение эпохального сражения. Оставшись без тактической поддержки главаря, гоблины начали совершать ошибки, и воспрявший духом Орха расправился с ними поодиночке. Последнего он прихлопнул ладонью, смяв ему позвоночник, после чего обессилено рухнул на землю.
Великан лежал лицом низ, разгоняя пыль тяжелым дыханием, я валялся в трех десятках метров от него, не чувствуя своего тела. Лишь глаза подчинялись моей воле, и я кося взгляд, разглядывал поле битвы. Если в результате побоища кто из черных гоблинов и уцелел, то лежал тихо, не подавая признаков жизни. Тела кьяр-ни валялись повсюду. Однако среди них не было ни особей женского пола, ни детей, как на стойбище сат-хе. Впрочем, я и во время разведки не заметил в лагере никого, кроме воинов. А значит, отряд кьяр-ни, захвативший перевал Ветров, был полностью уничтожен.
Мы с великаном пришли в себя почти одновременно. Я с трудом поднялся на непослушные ноги, шатаясь, направился к нише...
Нужно было довести дело до конца и возвращаться на стойбище.
...Орха на смог подняться и присел, упершись рукой в землю. Он тупо пялился на изуродованные дубиной тела, словно только что к нему пришло понимание произошедшего. На меня он не обращал внимания.
А я приблизился к постаменту, непослушными пальцами подхватил малахитового божка...
Менять его на копию теперь не было смысла.
Верну обоих Пакин-Чаку...
Я поднял свой нож, окинул взглядом разоренный лагерь. Трупы кьяр-ни начали исчезать согласно игровой механике. На месте тел оставалась лежать какая-нибудь мелочь: пара монет, ожерелье из клыков хищника, кожаный браслет... о, мелкий рубин... Я подбирал все, рассчитывая продать при случае. Вещи грошовые, конечно, что само по себе неудивительно. В игре, где золото свободно конвертировалось в твердую валюту, ценные предметы с мобов выпадали очень редко. Впрочем... С шамана я все же получил три слитка золота и бесполезный для меня костяной жезл...
Может, для Кареоки сгодится?
Мой инвентарь с некоторых пор стал более емок, так что места хватило всей добыче.
Направляясь к мосту, я обошел по-прежнему приходящего в себя Орху стороной. Он даже не посмотрел на меня. Уже ступив на мост, я обернулся, снял с шеи дорогое ожерелье - последнее, что осталось у меня из украденного - и бросил его великану.