Страница 32 из 52
- Возможно тебе следует попробовать другого Ратледжа. - Ангус шевелит густыми рыжими бровями.
- А разве вы все не взаимозаменяемые? - спрашиваю я. - Попробуй одного и ты уже знаешь их всех.
Он хмурится. Слово "взаимозаменяемый" задело его.
- Свинья, - бормочет Кэтрин.
Я предупреждающе сжимаю ее запястье.
- C тобой вообще никто не разговаривал, уродина, - резко отвечает Ангус.
И мне это не нравится. Мне не нравится уязвленная дрожь, которая пробегает по её лицу, прежде чем она снова начинает выглядеть мужественно и несгибаемо. Знакомый жар медленно разгорается у меня внутри.
- Ой.
Она смотрит на меня с недоумением и тянет руку. Я забыла, что все ещё касаюсь её. Быстро отпускаю её руку. Она потирает запястье, и я знаю, что она почувствовала мое зарождающееся тепло.
Прекрасно. Во-первых, я почти раскрываюсь перед Уиллом, когда он целует меня. Теперь, это.
Может быть, сегодня вечером будет хорошая ночь, чтобы попытаться на поле для гольфа снова.
- Садитесь - окликает спереди Мистер Хенк.
Ангус идет в конце комнаты. Ксандер еще мгновение изучает меня своими тёмными демоническими глазами и присоединяется к нему.
Уилл задерживается, смотрит на меня, как будто ожидает, что я сделаю что-то. Скажу что-нибудь.
- Думаю, ты не хочешь, чтобы я сел рядом.
Я отвожу взгляд. Не могу выдавить слова - не могу заставить себя произнести еще одну скверную ложь. Не глядя, я слышу, что он уходит. Ощущение его присутствия рядом исчезает.
- Ничего себе, - бормочет Кэтрин, голосом полным благоговейного трепета. - Ты в самом деле, только что отшила Уилла Ратледжа?
Я пожимаю плечами, борясь с комом в горле, который душит слова.
- Ты в порядке? - спрашивает она.
- Почему бы мне не быть? Он не в моем вкусе.
Я смотрю через плечо, краем глаза замечаю его, сидевшего между двоюродными братьями. Они разговаривают, но не Уилл. Он смотрит в окно, впившись взглядом во что-то снаружи. Выражение его лица напоминает мне о маме. Тамре. О том, как они выглядели, когда мы жили в стае. Пойманными в ловушку. Всегда ищущими выход.
В груди появляется тяжесть. Наказание, которое он не заслуживает.
- О чем ты думаешь? - Тамра дождалась момента, пока я не присоединилась к ней на обочине. Мама едет за несколькими машинами, медленно приближаясь к нам.
- Ты должна знать. Спортзал, толпа... - я дрожу, щурясь против солнца пустыни. Сухой ветер поднимает с плеч мои волосы. Они колышутся на ветру, напоминая колосья.
В ее глазах искры, я знаю, она ждала этого момента с собрания, чтобы наброситься на меня.
Гнев закипает в моих жилах. Потому что она, как никто другой, знает, через что мне пришлось пройти на собрании болельщиков. Она может и не быть драко, но она понимает. У нас одна история. Мы произошли от драконов. Драконов, которые правили землей и небом тысячелетия назад. Как мне вынести заточение? В спортзале, наполненным резкими звуками и людьми?
- Я знаю только то, что ты выходишь из под контроля. Особенно рядом с Уиллом Ратледжем. Я думала, ты собираешься держатся от него подальше.
Я пытаюсь. Даже сейчас, когда это убивает меня. Я пытаюсь. Но я не говорю этого вслух.
Вместо этого я думаю обо всем том времени, которое мы провели с ним и о котором она не знает, чувствую укол мрачного удовлетворения.
- Если ты так волнуешься, расскажи маме, - бросаю я, подзадоривая её, потому что знаю - она не скажет.
- Чтобы она опять нас увезла?
И это - главная проблема для нее. Я пожимаю плечами в ответ.
Она плотно сжимает губы и встряхивает великолепной копной волос.
- Я так не думаю.
Я оглядываюсь на вереницу автомобилей. Мамин хэтчбек подъезжает ближе. Солнце печет в голову, поджаривая скальп и я нетерпеливо перекатываюсь на пятки.
Пальцы сжимаются на лямках рюкзака и я задаю вопрос прежде, чем могу остановиться.
- Тебя когда-нибудь волновало, что пребывание здесь делает со мной?
Её голова мотнулась, когда она повернулась ко мне.
- Также, как тебя волновало мое самочувствие, когда мы жили в стае?
Конечно, меня заботило. Я бы не сопротивлялась нахождению Кассиана поблизости так отчаянно, если бы меня это не заботило. Кассиан был моим другом. Ну, в основном, Тамры, но он всегда был там. Такой же постоянный и твердый, как горы окружавшие меня. Я бы могла позволить себе проявить к нему симпатию. Но я не стала. Я отказалась от этого ради Тамры.
- Что ты хочешь от меня? Стая была нашим домом, - напоминаю я.
Её ноздри раздуваются, боль ярко горит в глазах.
- Твоим домом. Никогда моим. Я всегда была чужаком, обреченным смотреть, как Кассиан увивается за тобой. Все тебя любили. Хотели быть твоим другом, бойфрендом, всем...
- Я никогда этого не просила. Никогда не просила Кассиана...
- Нет, но ты это получила. Получила его. И не из-за своих качеств. Не потому, что он любил тебя, - она трясет головой. - Ты знаешь, я бы смирилась с этим, с тем, что вы двое вместе... если бы он действительно тебя любил.
Она произносит это так, как будто этого не может быть. Как шутку. Я поднимаю лицо, чтобы теплый ветер обдул мое лицо, может это принесет облегчение?
Никакого облегчения. Она продолжает.
- Но не то, какая ты притягивает к тебе людей. А то, кем ты являешься по сути. Вот так. Перворожденные выигрывают. Всегда. Всех. Даже отца. У вас двоих был свой маленький клуб. - она глубоко вдыхает через нос.
- Ты пытаешься быть жестокой? - огрызаюсь я. - Я не могу изменить ничего из этого. И тогда не могла. Не могу и сейчас.
Она долгое время ничего не говорит. Когда молчание прекращается ее голос звучит мягче.
- Ты не могла бы научиться хоть чуточку любить это? - искра исчезает из ее янтарных глаз, я вижу, что она только обижается на меня - она не ненавидит. По крайней мере, не хочет.
Я трясу головой, не потому чтобы сказать нет, а потому, что не знаю как ответить. Я знаю, что она не захочет слушать правду, потому что ей она не понравится. Она не захочет слушать, что я стараюсь. Это не то, что с легкостью можно любить или нет. Это не то, что я могу контролировать. Какое это имеет значение? Я не могу здесь больше оставаться. И я не могу сказать ей об этом.
Мама подъезжает и мы садимся в машину. Тамра на переднем сиденье, а я на заднем.
- Привет! Как дела в школе? - спрашивает мама.
Тамра молчит. Также, как и я. Воздух густой и напряженный. Мама смотрит на нас обеих, пока выруливает с парковки.
- Это плохо.
Тамра ворчит.
Я ожидаю, задержав дыхание, расскажет ли она что произошло на собрании болельщиков. Расскажет ли про меня и Уилла. Это ожидание длится вечность. Я негромко вздыхаю. Думаю, она очень сильно хочет остаться здесь. Или, может быть, она сожалеет о своей вспышке. Она королева сдерживания эмоций. Зная ее, наверняка сожалеет, что это вышло наружу.
Мне интересно, чтобы она сказала, если бы знала правду. Правду о том, кем на самом деле был Уилл. Изменило бы это что-нибудь? Скорее всего нет. На этот раз она слишком сосредоточенна на себе и в достижении того, что ей нужно. Я не могу винить ее за это. Потому что она права. Она не была такой раньше. Я всегда чувствовала вину за это. И тогда, и теперь.
Но не так сильно, чтобы падать духом. Не так сильно, чтобы стыдиться. Если я останусь здесь и ничего не буду делать, мой драко может исчезнуть. Это легко предугадать. Потому что мой уход освободит их. Тамру и маму. Печальная реальность. Знать, что тем, кого ты любишь, будет лучше без тебя.
- Джасинда? - подталкивает мама.
- Прекрасно, - лгу я. - У меня был просто прекрасный день.
Потому что это именно то, чего каждый из них хочет от меня слышать.
Глава 20
Мы почти дома, когда мама делает свое большое заявление.
- Я уезжаю завтра.
Я на мгновение ошеломлена, думая, что она подразумевает общий отъезд. Только тогда я вспоминаю. Она собирается продать драгоценный камень. Пылающий янтарь. Замороженный огонь.