Страница 27 из 78
К 17 часам весь экипаж переодет в обмундирование первого срока, все гладко выбриты. Выстроилась прямая, как линейка, шеренга матросов и старшин. Я прошел вдоль строя и внимательно, осмотрел экипаж. Никаких замечаний не было. Оставалось доложить командиру соединения о том, что личный состав готов для вручения ему правительственных наград.
Строем прибывали на торжество экипажи других кораблей.
После осмотра, произведенного командиром соединения, послышалась команда «Вольно» и зал, в ожидании прибытия командующего и члена Военного совета, наполнился сдержанным гулом. Многие время от времени посматривали на маленький стол, накрытый ярко-красной плюшевой скатертью, — на нем в образцовом порядке, колонками, были приготовлены открытые коробочки с орденами и медалями. При ярком электрическом освещении они горели свежей чеканкой и эмалью.
В сопровождении командования соединения в зале появились командующий и член Военного совета. Разговоры смолкли, все заняли положение «смирно».
Командующий флотом поздоровался с присутствующими. Каждый, кому сегодня вручалась государственная награда, чувствовал себя взволнованно, гордо и в то же время торжественно.
Весь экипаж нашей лодки был награжден орденами Красного Знамени и Красной Звезды. Церемония вручения наград продолжалась недолго, не более получаса, но эти минуты на всю жизнь остались в моей памяти. Я внимательно наблюдал за поведением своих боевых друзей. Щекин, приняв награду из рук командующего со свойственной ему сдержанностью, ничем не выдал волнения, но я хорошо знал, что чем больше он старался себя сдержать, тем сильнее были его переживания. Смычков вышел из строя твердой походкой, движения его в сравнении с обычным поведением были несколько резки и поспешны.
Тюренков старался держать строевую выправку, но видно было, что это ему не удавалось, и, как бы досадуя на себя, он замедлял и растягивал шаг. Получив орден, совсем растерялся, но сразу же овладел собой и вошел в строй уже спокойный.
Из всего экипажа только Лебедев сумел внешне не проявить свое волнение и был почти таким же, как всегда.
Командующий флотом и член Военного совета поздравили награжденных и пожелали им дальнейших боевых успехов. Внизу в том же здании началась вторая половина нашего празднества, к которому больше всех готовились работники столовой. Высокий и полный старший базовый кок стоял посреди столовой и командовал парадом, а другие коки в белых колпаках суетились около столов, заставленных различными закусками, бутылками и цветами. По столовой то и дело бегали нарядно одетые официантки с большими подносами в руках.
Мало-помалу зал наполнялся гостями. За первым столом разместились Военный совет и командование нашего соединения. Дальше — командиры лодок и командиры надводных кораблей, стоящих в базе, затем уже виновники торжества — экипаж лодки и гости — офицеры, старшины и матросы с других кораблей.
Между столами гостей, в самом центре зала, стоял маленький столик, накрытый белой скатертью, и на нем красовалось широкое фарфоровое блюдо с двумя зажаренными тупорылыми поросятами, начиненными гречневой и рисовой кашей. Эти был подарок Мурманского облисполкома подводникам.
Вначале, как всегда бывает в таких случаях, в зале было довольно тихо, разговоры велись негромкие.
Поднимались тосты за победу, за наш боевой экипаж...
Получив разрешение, я встал с наполненным бокалом и провозгласил тост:
— За тех, кто в море, кто своим тяжелым трудом добивается боевых успехов!
В зале послышались аплодисменты.
После ужина силами театра Северного флота и московской фронтовой бригады был дан концерт.
Ну, вот и кончился радостный праздник победы. Сознание подсказывает, что из таких маленьких побед вырастет наша большая, общая победа над врагом.
Давно ли было сказано: «Наши силы неисчислимы. Зазнавшийся враг должен будет скоро убедиться в этом». И враг действительно в этом убеждался. Так же, как и на других фронтах, здесь, на Севере, перемалывались лучшие силы гитлеровской армии.
Из газет мы знали, сколько боевых событий произошло за эти дни, пока мы находились в море. Высажен десант в тыл противника. За три дня боев он уничтожил два вражеских полка.
Всем смертям назло
Герой Советского Союза И. В. Травкин.
Герой Советского Союза (1945 г.) гвардии капитан 3 ранга Иван Васильевич Травкин (ныне капитан 1 ранга в отставке) в годы Великой Отечественной войны командовал на Краснознаменном Балтийском флоте подводной лодкой Щ-303, которой за героизм, мужество и отвагу командира и экипажа в марте 1943 г. было присвоено гвардейское звание.
В 1944 г. И. В. Травкин стал командиром крейсерской подводной лодки К-52.
За время его командования подводными лодками Щ-303 и К-52 было уничтожено 2 военных корабля и 12 судов противника.
Вниманию читателя предлагаются фрагменты из книги И. В. Травкина «Всем смертям назло» (М., 1964), в которых автор с большой теплотой рассказывает о боевых делах героев-подводников.
Помимо этой книги И. В. Травкин написал книгу «В водах седой Балтики» (М., 1959).
Звезда на рубке
Наступил день, и штаб бригады придирчиво проверил боевую готовность Щ-303. Флагманские специалисты убедились в высокой выучке каждого матроса и старшины, в умении офицеров руководить действиями подчиненных. Учеба кончилась. Предстоял суровый экзамен нашему мастерству, способностям, мужеству.
Нас перевели на автономный паек — усиленное питание, которое полагается подводникам в плавании. В городе, где еще ощущалась нехватка во всем, для нас нашли и шоколад, и какао, и сгущенное молоко. Люди быстро набирались сил после голодной зимы. Лица повеселели, особенно когда на лодку стали принимать боеприпасы, топливо, машинное масло и другое походное снаряжение.
Перед выходом в море командование устроило для экипажа корабля товарищеский вечер. Проводить нас собрались друзья, моряки других лодок. Мы устроили в честь гостей самодеятельный концерт. Матросы пели задушевные и исполненные мужества флотские песни, читали стихи. Пожалуй, самое сильное впечатление на всех произвело стихотворение Константина Симонова, где были строки:
Жди меня, и я вернусь
Всем смертям назло.
Уж очень к месту оказались эти слова на прощальном вечере подводников!
Разумеется, сплясали традиционное морское «яблочко». Вечер прошел тепло, весело и запомнился надолго.
21 июня 1942 года меня вызвали в штаб флота и познакомили с обстановкой в Финском заливе и на Балтийском море. Вручили боевой приказ: подводной лодке Щ-303 выйти в Балтийское море, занять назначенную позицию и начать боевые действия на коммуникациях противника.
Я не без тревоги думал о том, как поведет себя наша «старушка» в боевой обстановке. У каждой лодки, как и у человека, свой характер. Даже однотипные, казалось бы ничем друг от друга не отличающиеся лодки по-разному ведут себя на волне, по разному уходят под воду, всплывают и слушаются рулей. Я давно уже служил на Щ-303 — сначала штурманом, затем помощником командира, теперь командиром — и хорошо знал ее маневренные качества. Но ведь это было до капитального ремонта, после которого помолодевшая «старушка» могла изменить свой норов. А ходовые испытания по полной программе нам так и не удалось провести — негде было. Проверять свой корабль нам предстояло сразу в бою.
Покинули мы Неву в поздний час. Но стояли белые ночи, светлые, прозрачные. Фашистские артиллеристы под Петергофом моментально засекли нас и открыли ураганный огонь. Снаряды рвались довольно близко. В отсеках все было подготовлено к тому, чтобы быстро заделать пробоины, в каком бы месте они ни появились. Поведение экипажа меня обрадовало. Как-никак это было для всех нас боевое крещение. Несмотря на яростный обстрел, моряки держались спокойно, не чувствовали и признаков растерянности.