Человек будущего

У поколений, родившихся после 1965 и 1970 годов, перспектива еще лучше. Эти поколения всю свою жизнь провели в мире еще более сытом, более гуманном, более разумном, чем даже те, кому сейчас между 40 и 60.

Возьмем всего один пример: эти люди без страха входят в кабинет зубного врача. На их памяти лечить зубы никогда не было больно. Мы-то до сих пор внутренне поджимаемся: первые тридцать пять лет жизни мы лечили зубы совсем не так, как это делается теперь. Частота вращения бора в бормашине была в несколько раз медленнее, чем у современного, работа бора причиняла довольно сильную боль. А обезболивания при лечении зуба (в том числе при сверлении) не полагалось. То есть «блатным» обезболивали, но вообще-то по правилам полагалось только при удалении. Да и брал новокаин хуже современных обезболивающих препаратов, действовал недолго; порой и вынимать из больного зуба «нерв»-пульпу, и рвать зуб оказывалось очень болезненным.

У молодых нет этой памяти о неизбежных страданиях в кабинете зубного врача.

Это поколение будет жить лет по 95, а может быть — и по сто. Ведь сто лет — это не отдельное достижение, это всего лишь средний результат. Обычно самые удачливые живут эдак лет на 15—20 больше, чем «в среднем».

Те, кто родился в 1980 году и позже, вполне реально могут дожить до XXII века.

Не очень здоровые предки

Судя по следам на их костях, люди исторического прошлого страдали множеством заболеваний. При изучении костей и скелетов древнего человека сердобольные люди готовы всхлипнуть. Чего-чего только у них не было! Полиартрит, радикулит, полиомиелит, остеохондроз, рахит, всевозможные воспаления, в том числе гнойные, самые разнообразные отклонения в развитии.

Добавьте к этому еще следы множества ранений. Практически у всех шестисот людей, умерших до отступления Великого Ледника, сломаны кости рук и ног, ребра и ключицы, на костях выросли костные мозоли, повреждены кисти рук и пальцы. Иногда на переломах видны следы попыток лечить раненого: зачистить рану, вынуть осколки кости, наложить лубки. А очень часто нет никаких признаков, что человека вообще лечили: срослось, как срослось.

В начале 1950-х годов американец Ральф Солецки раскопал погребение неандертальца из пещеры Шанидар в Ираке. Этот человек погиб в возрасте примерно 40 лет, примерно 45 тысяч лет назад. Череп размозжен, буквально разнесен вдребезги. То ли рухнул каменный потолок пещеры, то ли человека убили, обрушив на голову немалую тяжесть. Скорее всего, все же произошел несчастный случай: пожилого неандертальца похоронили, положив на ложе из сосновых веток, засыпали ворохами цветов, завалили огромными камнями[1].

Но и лет за 15 или 20 до своей гибели этот неандерталец серьезно пострадал: он потерял кисть правой руки и правый глаз. Судя по следам на костях, размозженную кисть пытались лечить: удаляли раздробленную или гниющую ткань, вынимали осколки кости.

Если учесть, что все это делалось без наркоза и самыми примитивными каменными орудиями, неандертальцу не позавидуешь.

Почти столько же ранений и у людей более поздних эпох; вот лечили их все же получше.

Скифо-сибирская эпоха (VII век до Р.Х. — I век по Р.Х.) хорошо изучена благодаря огромному количеству курганов. Из 20 тысяч скелетов этой эпохи нет НИ ОДНОГО, на котором не было бы следов прижизненных ранений. Но у многих в эту эпоху уже сращивали кости, положив их в лубок, или даже делали трепанацию черепа.

Но и в скифскую эпоху люди страдали от остеохондрозов, радикулитов, полеомиелитов. Эти заболевания никто не лечил, и они тянулись годы, десятилетия, отравляли людям жизнь и в конце концов сводили их в могилы.

Очень много скелетов молодых людей, даже детей и подростков, по которым невозможно определить причину смерти. Умер человек, а на его костях нет никаких повреждений. Самый ранний такой скелет — это погребение мальчика лет 12 в пещере Тешик-Таш в Узбекистане (порядка 40 тысяч лет назад). Тогда сразу предположили почему-то, что мальчика укусила змея[2]. Странно... Почему именно укусила змея?! Гораздо логичнее предположить, что ребенок умер от какой-то болезни, не оставившей следов на костях. Какой именно? Да какой угодно, от чумы или оспы и до гриппа или пищевого отравления.

Может быть, взрослые древние люди были даже здоровее нас — слишком много больных детей и подростков умирало до 15 лет. Возможно, болезни приходят к нам чаще, чем к древним. Но от нас болезни как пришли — так и уходят, потому что мы их умеем лечить. В древности почти всякая хворь или проходила сама, или так и оставалась навсегда.

Нет-нет! Я слышал про травки, массажи, про народную медицину. Была она и у первобытного человека. Но опять же, одно дело — пить чай с малиновым вареньем, зная про антибиотики, помня про сульфамиды. Пока болезнь не тяжелая, можно и поберечь почки, не принимать сильных лекарств. Но если прихватит грипп посильнее, бронхит, воспаление легких, мы как-то все же переходим на антибиотики.

Совсем другое — не иметь вообще ничего, кроме малинового варенья или корня горного цветка. Если ВМЕСТО — не только велик шанс помереть, но и последствия обязательно будут. Человека в прошлом жестоко мучили нелеченные болезни и их последствия. Хворь пришла и ушла, последствия тянутся годами.

Очень много людей в прошлом погибали, но от болезней умирали еще чаще. В погребениях оседлых земледельцев всех времен — от бронзового века до Средневековья — только у третьей части покойников можно проследить причины насильственной смерти: переломы костей, следы оружия на костях, наконечники стрел, намертво застрявшие в грудине, и так далее. Две трети умерших не погибли насильственной смертью; но они умерли, и далеко не старыми, даже по понятиям того времени.

На кладбищах Древней Руси X—XVII веков только 2—3% погребенных старше 70 лет. 30—40% — между 40 и 50 годами, 20—30% — между 20 и 30 годами.

Для людей 40—50, тем более 20—30, лет трудно предположить тихое угасание от дряхлости. Эти люди умерли от голода или болезней. В том числе от болезней, которые потомкам кажутся сущей ерундой. Мало простудных и инфекционных заболеваний, которые косили людей почем зря. Не случайно же еще в XIX веке зимой не вели военных кампаний, уводили солдат «на зимние квартиры». Зимой 1812 года от этого обычая пришлось отказаться — и из 100 000 солдат, погибших этой зимой, только 35 тысяч убил неприятель. 65 тысяч — это солдаты и офицеры, заболевшие гриппом, ОРЗ, ангиной, бронхитом и воспалением легких. И умершие от этих заболеваний.

До появления антибиотиков обычный грипп был страшной болезнью с частым смертельным исходом.

До появления обезболивания-анестезии холециститы и аппендициты уносили множество людей. Ведь делать даже простенькую и короткую полостную операцию без хотя бы местного наркоза — невозможно.

Для людей прошлого это были самые обычные, наиболее частые причины смертности — болезни и голод. На третьем месте стояла насильственная смерть.

Причины

— Как?! — заявят мне безответственные романтики. — Ведь древний человек был очень здоровым и сильным! Он жил в очень чистой, чуть ли не стерильной среде! Он пил чистую-пречистую воду, дышал замечательно чистым воздухом, все время двигался, работал на свежем воздухе?! Он, «как известно», должен был быть здоровее нас!

На мой взгляд, эти люди путают два очень разных явления. Когда современный человек пользуется всеми благами цивилизации — транспортом, теплом, одеждой, едой, лекарствами — и ПРИ ЭТОМ еще живет на свежем воздухе, много двигается, следит за режимом питания и диетой, он и правда становится здоровее остальных людей нашего общества.

1

Читатель может узнать все подробности о том, как и откуда мы это узнали, из двух очень хороших книг:

КонстэблДж. Неандертальцы. М.: Мир, 1978.

Смирнов Ю.А. Мустьерские погребения Евразии. Возникновение погребальной практики и основы тафологии. М.: Наука, 1991.

2

Окладников А.П. Мустьерская стоянка в гроте Тешик-Таш в Узбекистане //Краткие сообщения Института истории материальной культуры. Вып. 2. М.-Л., 1939.