Страница 4 из 105
Разговор по душам понравился солдатам. Уходя от командира, шумно делились впечатлениями о вечере.
Шрайер, идя с Дальке, поинтересовался, поддерживает ли он связь с заводом. Вытащив из кармана письмо, он протянул его Дальке со словами:
- Мне вот с завода регулярно пишут. Письма подписывают все товарищи. Возьми, почитай, они интересуются, какие обязательства мы взяли в честь съезда партии.
Бюргер разговаривал с Гертелем о механизации лесных работ.
Последним уходил Хаук. Когда он хотел погасить свет в комнате, к нему подошли Пауль и Штелинг.
- Товарищ унтер-офицер, - попросил Штелинг, - скажите, пожалуйста, товарищам, что послезавтра у нас комсомольское собрание. Мы хотели бы поговорить, как нам лучше провести стрельбы. Я ведь член комсомольского бюро батареи.
- Так что же вы сами не сказали товарищам об этом? Товарищ Пауль, - повернулся Хаук к бывшему трактористу, - еще не все ушли, верните, пожалуйста, оставшихся товарищей на минутку назад.
Солдаты без особого желания вернулись в комнату.
- Товарищи, - произнес Хаук, когда стало тихо, - товарищ Штелинг хочет нам кое-что сообщить.
Штелинг покраснел от смущения и, набрав в легкие побольше воздуха, начал:
- Товарищи, послезавтра у нас состоится комсомольское собрание. Давайте говорить на нем о том, что нужно сделать, чтобы получить хорошие отметки на предстоящих стрельбах.
- Толстяк, да ты у нас просто гений! - восхищенно заметил Дальке.
Все засмеялись, и вместе со всеми Штелинг.
- Вот и все, товарищи. Спокойной ночи! - пожелал солдатам Хаук.
К Хауку подошел Пауль и спросил:
- Оказывается, вы тракторист, товарищ унтер-офицер?
Хаук кивнул.
- И можете управлять трактором С-80?
- На нем я и работал. - Хаук положил руку на плечо солдата. - Могу, дорогой, могу, так что в случае необходимости всегда заменю тебя.
- Да, да, - смущенно пробормотал Пауль. - Это хорошо. - И бросился догонять товарищей.
Хаук остался доволен беседой с подчиненными: хоть и тоненькая, но протянута для начала ниточка, которая может связать его с ними. Но каждую минуту эта ниточка может и порваться. Многие начинали тоже так, но ничего не достигли… Важно закрепить и усилить эту связь.
«По крайней мере теперь мне ясно, почему Гертель опоздал из отпуска: он помогал матери на полевых работах. Ему достаточно было объяснить, но он не сделал этого. Почему? Может быть, они просто стесняются меня? Выходит, я сам виноват в их замкнутости. А они могут подумать, что меня не волнуют их заботы. - Унтер-офицер почесал затылок. - Нужно больше интересоваться подчиненными, тогда я лучше буду понимать их. А разве Бюргера нельзя научить грамотно писать? Конечно, можно. Нужно только взяться за это. Уж сколько раз говорили об этом, а воз и ныне там. Пожалуй, Штелинг может повлиять на Бюргера. Штелинг парень умный. Его дружба с Бюргером должна быть полезной для обоих. Поживем - увидим». - Хаук был доволен собой и даже улыбнулся, а ведь всего несколько дней назад он смотрел на своих подчиненных другими глазами.
«И помог мне не кто-нибудь, а командир взвода. Без его совета я не решился бы начать такую беседу, боясь, что ребята меня не так поймут. На Брауэра можно рассчитывать: такой всегда поможет».
2
У велосипеда был такой вид, будто он всю зиму провалялся где-нибудь в сарае, а потом вдруг случайно попался кому-то на глаза, и его вытащили оттуда на свет. Крупные пятна ржавчины покрывали его. Кожа на сиденье кое-где отсутствовала, не хватало одной педали, крылья сильно помяты. Велосипед был небрежно прислонен к забору, переднее колесо с рулем, словно стыдясь своего вида, было перевернуто в обратную сторону.
И пока солдаты, стоявшие в тот час на КПП, отпускали злые шуточки насчет велосипеда, хозяин его находился в кабинете командира полка.
Получив приглашение садиться, он осторожно присел на стул и, скрестив ноги в измазанных грязью сапогах, спрятал их под стол, чтобы они не привлекали внимания. Это был мужчина лет тридцати пяти, с загорелым лицом, какие бывают у людей, работающих на открытом воздухе, в коричневой куртке с потертыми локтями. От него приятно пахло землей.
Командир полка сидел за столом. Он приветливо улыбнулся посетителю и спросил:
- Слушаю вас, коллега.
- Я из Картова, из сельхозкооператива. Моя фамилия Шихтенберг.
Переложив синюю кепку из одной руки в другую, он посмотрел на командира полка. Простое лицо и внимательные глаза офицера сразу располагали к себе. Это придало посетителю смелости. Однако когда взгляд посетителя остановился на двух золотых звездочках на погонах, он снова засмущался и даже немного оробел.
- Значит, вы из Картова? - с улыбкой переспросил подполковник Петере, желая как-то подбодрить гостя и вывести его из состояния нерешительности.
- Да, из Картова, - повторил Шихтенберг и, кивнув, медленно начал объяснять причину своего прихода. - Мы в кооперативе строим сейчас хлев для скота… Без хлева никак не обойтись…
Гость сделал паузу, потом, положив руку на стол, покрытый красным сукном, продолжал:
- Одна наша бригада сегодня уже приступила к строительству. Но кроме хлева нам еще нужно построить свинарник.
Петере понимающе улыбнулся и сказал:
- Я, кажется, догадываюсь, зачем вы пришли.
Гость тоже улыбнулся.
- Знаете, в селе круглый год полно работы, а людей у нас, прямо скажем, маловато.
Петере кивнул.
Шихтенберг сделал рукой энергичный жест, словно желая этим подчеркнуть важность того, что он скажет, и продолжал:
- Крестьяне-богачи не верят, что мы сделаем это, и насмехаются над нами. С политической точки зрения, да и с экономической тоже, важно закончить это строительство как можно скорее. Вот мы и подумали, не могли бы вы…
- Понимаю вас, - перебил гостя Петере и, выпрямившись, положил свои большие руки на стол. - С политической и экономической точек зрения от нас требуется помощь.
Шихтенберг кивнул.
Подполковник снял трубку, набрал номер:
- Товарищ Зомер, зайдите ко мне на минутку!
Спустя несколько минут в кабинет командира полка вошел стройный капитан с шапкой густых волос. Это был секретарь партбюро полка.
Зомер слушал Шихтенберга, прислонившись к стене. Он крутил в руке карандаш, подбрасывал его вверх и ловко ловил.
- Картов, Картов, это находится… ага, вспомнил. - И, посмотрев сначала на командира, а потом на гостя, сказал: - Я полагаю, товарищ подполковник, мы сможем им помочь. На следующей неделе у нас вряд ли что получится, а вот когда наши люди вернутся с учений, сможем. Пошлем туда группу, а то и целый взвод. Сколько людей вы просите? - Секретарь повернулся к Шихтенбергу.
- Несколько каменщиков… потом слесарей, но таких, которые умеют хорошо работать… Человек двадцать было бы неплохо, так я думаю.
- Хорошо, пошлем в ваше распоряжение целый взвод, и притом хороший, - пообещал секретарь партбюро.
Подойдя к Шихтенбергу, секретарь дружески похлопал его по плечу и неожиданно спросил:
- А красивые девушки у вас в селе есть?
Гость кивнул и лукаво подмигнул одним глазом.
- Тогда вам придется в оба следить за ними! - пошутил Зомер, подходя к двери.
Когда Шихтенберг на КПП показывал часовому пропуск, тот ехидно спросил его:
- У вас в кооперативе все велосипеды такие?
- Этот у нас еще самый лучший, - усмехнулся Шихтенберг, садясь на велосипед, который жалобно застонал под ним.
- Давай! Давай! - неслись ему вслед смешки и выкрики солдат.
Шихтенберг ехал медленно, объезжая лужи и выбоины, и вскоре скрылся за деревьями.
Он ехал и думал о том, как разозлятся богатеи, когда узнают, что солдаты помогут кооперативу в строительстве скотного двора, и как будут рады члены кооператива.
«Да, солдаты нас здорово выручат, - думал он. - А с Грунделовом мне все же придется поговорить».
Вскоре между деревьями показались домики села, послышалось гоготанье гусей и кудахтанье кур.