Страница 16 из 23
— Так мы и сейчас не увидим, что делают курьеры за стенкой!
— Не беспокойся, вместе с наркокурьерами в одном купе едет почтенная пожилая дама. Это наш подсадной человек. Если операция пойдет не по плану, она нас предупредит. А мы будем действовать исходя из ситуации. Пока отдохни с часок, а я подежурю. Скоро следующая станция, и к нам в купе подсядут новые пассажиры. Это окончательно успокоит наших опасных соседей.
Дальнейшее сопровождение прошло спокойно, без каких-либо осложнений. Сойдя с поезда в Москве, наркокурьеры забрали из купе проводницы две большие клетчатые сумки. Выйдя на привокзальную площадь, они сели в такси. Тут же к стоящим в стороне сыщикам подкатила машина с тонированными стеклами, и они проворно вскочили в салон. Крутов приветливо поздоровался с сидящим рядом с водителем сыщиком:
— Привет, Уткин. Давно не виделись. Какие будут указания?
— Сейчас проследим за наркокурьерами. И как только они войдут в квартиру Жука, разом накроем всю компанию с крупной партией героина. Теперь им не избежать суда. Нас будет поддерживать группа сотрудников из местного отдела милиции во главе с полковником Носовым. Он сыщик опытный, и, надеюсь, все пройдет гладко.
Как только наркокурьеры вошли в квартиру, сыщики блокировали подъезд. Сотрудники спецназа на страховочных канатах спустились сверху на балкон, и начался штурм. Послышались звон разбитых стекол и резкие крики сотрудников СОБРа, заставляющих наркодилеров лечь лицом вниз. Через несколько минут все было кончено. Руководитель спецназа открыл изнутри дверь и впустил сыщиков в квартиру. Пригласив понятых, сыщики приступили к рутинной работе по изъятию героина. Часа через два, разместив задержанных по разным камерам, Уткин зашел в кабинет к Носову:
— Слушай, Николай Иванович, операция завершилась успешно. Есть о чем рапортовать начальству. Но на самом деле это провал. На встречу не пришел главный сбытчик наркотиков Жук. Он всегда сам контролирует прибытие крупной партии героина. Но в этот раз его там не оказалось, хотя, по оперативным данным, он собирался туда приехать. Не обижайся, но есть подозрения, что в твоем отделе завелся «крот».
— Откуда такое предположение, если многие знали о предстоящей операции?
— Да, но я моих ребят знаю лет пять и в них уверен. Брянские сыщики обеспечили свой этап сопровождения и о Жуке ранее даже не слышали. А спецназовцам мы назвали адрес притона, только приехав на место. Как ни крути, а утечка произошла от тебя. До вчерашнего дня, когда твой отдел подключили к операции, Жук собирался на встречу. Но кто-то в последний момент его предупредил, и он в квартире не появился. Докладывать о своих подозрениях начальству не буду из уважения к тебе. Но ты уж сам вычисли предателя. Иначе сам себя подставишь. Не мне тебя учить: ты опытный опер. А я сейчас пойду стричь листки с лаврового венка победителя. Ну а до Жука доберусь в следующий раз, если, конечно, подфартит.
После ухода сотрудника из наркоконтроля полковник вызвал к себе Котина.
— Слушай меня внимательно. Есть основания полагать, что в нашем отделе завелся предатель. Кто-то предупредил главного сбытчика героина, и он в квартире не появился. О предстоящем задержании кроме меня знали еще трое: Долотов, Симаков и ты. Тебя я исключаю. Ты работаешь у нас недавно и не успел завязать тесные связи с криминальными авторитетами. Остаются Долотов и Симаков. Как думаешь, кого следует проверить в первую очередь?
Помедлив, Котин решился на откровенность:
— Я и сам хотел доложить о своих подозрениях. Мы с вами собрались понаблюдать за сделкой с изумрудной брошью, и я вынужден был рассказать об этом майору Долотову.
— Это еще почему?
— Он накануне предложил участвовать вместе с ним в операции по изъятию оружия. Я отказался, и Долотов упрекнул меня в трусости. Оправдываясь, я рассказал о проведении совместно с вами тайной операции по наблюдению за сделкой с брошью.
— Место и время назвал?
— Мероприятие Долотова совпало по времени с нашей операцией, и я ему рассказал о наших планах, правда, в общих чертах.
— Твоя болтливость еще ничего не доказывает. Но надо будет присмотреться к этому Долотову. Он в наш отдел пришел три года назад. До этого работал по оперативному прикрытию мест сбыта краденого имущества. Их отдел в тот момент разогнали за дела, связанные с присвоением изъятых золотых изделий. Но лично к Долотову тогда никаких претензий не было. Похоже, очень зря! Жаль, что ты с ним не пошел на дело.
— Так он пригласил меня на новую операцию: у какого-то студента изымать пистолет.
— И почему его заклинило на твоем участии в изъятии оружия? Это явно неспроста. Скажи ему, что после задержания сбытчиков наркоты освободился и готов помочь своему коллеге. Потом мне доложишь.
Выполняя указание полковника, Котин сообщил Долотову о своем согласии участвовать в операции. Долотов снисходительно хлопнул новичка по плечу:
— Вот и молодец! Тогда слушай внимательно. Я получил сообщение об одном студенте, который бахвалился своей причастностью к убийству известной фотомодели. Похоже, все в цвет, но мне нужны веские доказательства. Ты должен мне помочь его задержать. А я уж постараюсь его расколоть на чистосердечное признание.
— А что я должен делать?
— Захлопнуть ловушку. Студент обычно после занятий сидит в сквере рядом с институтом, ожидая свою девушку. Там и разыграем сцену, подложив ему сумку с боеприпасами, изъятыми по другому делу. Ты скажешь, что надо справить нужду, и попросишь парня посторожить твою ношу. Затем зайдешь за кусты. Остальное сделаем мы с Симаковым.
— Разве это не провокация?
— Мы же не доведем дело до суда! Только получим основания подержать студента в камере для выяснения его причастности к убийству фотомодели. Если он не виноват, то отпустим.
— Хорошо, при таких условиях я согласен.
— Тогда поехали. У парня скоро занятия заканчиваются.
В сквере возле института все прошло безукоризненно. Как только Котин зашел за кусты, к студенту подошли сыщики и потребовали открыть сумку. На заверения Эдуарда, что это чужая вещь, Долотов насмешливо отвечал:
— Все вы, торговцы оружием, так говорите, когда вас прихватят с поличным. Сейчас проверим, какой улов нам достался.
Обнаружив в сумке два пистолета и гранату, сыщики составили протокол изъятия опасной находки. Привычно потешаясь над наивными оправданиями студента, сыщики доставили его в отдел.
Долотов сразу перешел к сути дела:
— Слушай, Эдик, у нас к тебе лично претензий нет. А потому используй право на телефонный звонок и сообщи о происшествии любящему папа-ше-бизнесмену. А он уж постарается уладить это неприятное дело.
Слушая, как студент по телефону умоляет отца о помощи, Долотов довольно улыбался, уверенный в успехе затеянной им комбинации.
В тот же день Котин доложил Носову о проведении незаконной операции. Но вопреки подозрениям, Долотов не намеревался получить взятку. Он потребовал от бизнесмена в обмен за освобождение сына сделать уступку своему знакомому коммерсанту при продаже недвижимости. И сразу после того, как бизнесмен подписал нужные документы, отпустил перепуганного студента.
Узнав об этом, Носов объяснил Котину:
— Долотов провернул рейдерский захват. Он сработал чисто: незаконное задержание не оформлял, денег от бизнесмена не брал, а сделка заключена в соответствии с Гражданским кодексом. Формально ему предъявить нечего. А относительно его предательства и участия в похищении изумрудной броши у нас одни подозрения. Так что придется подождать очередного «подвига» Долотова. А пока иди работать.
Прошел еще месяц. Текущие преступления постепенно отодвинули на задний план поиск изумрудной броши. Но очередная сводка-ориентировка вновь заставила Носова вернуться к событиям прошлого. В перечне предметов, похищенных при ограблении подмосковного коттеджа, значилась золотая брошь с трилистником из природных изумрудов в обрамлении ярко-красных рубинов. И стало понятно, что роковое украшение неумолимо втягивает его в новые криминальные события.