Страница 33 из 46
Ваймс осмотрелся, на него накатили первые волны смутной паники. Потому что теперь, частично сфокусировавшись, он определил в своем новом окружении определенную нехватку холостяцкой носковости. Ощущался легкий аромат талька.
– Этот, как его, будвар, – с видом знатока сообщил Шноббс.
– Минутку, минутку, – прервал его Ваймс. – Я помню дракона. Он летал прямо над нами…
Воспоминание шарахнуло его, как злобный зомби.
– Эй, капитан, с тобой все в порядке?
…Когтистая лапа в ширину раскинутых рук человека; когти надвигаются; гром и грохотание крыльев, напоминающих огромные паруса; вонь, одни боги знают, что может так вонять…
Дракон был настолько близко, что Ваймс различал крохотные чешуйки на лапах и красноватые искорки в глазах. Это были не просто глаза рептилии. В этих глазах можно было утонуть.
И дыхание, такое горячее, что уже совершенно не походило на пламя, скорее – на что-то почти монолитное, не сжигающее предметы, а разлагающее их на составные части…
С другой стороны, он здесь и жив. Левый бок ныл, как будто по нему ударили металлическим прутом, но тело действует. Значит, он жив.
– Что случилось? – спросил Ваймс.
– Это все молодой Моркоу, – объяснил Шноббс. – Он ухватил вас с сержантом и прыгнул с крыши буквально за мгновение до того, как дракон принялся поливать огнем.
– У меня бок болит. Наверное, дракон задел меня.
– Нет, я так думаю, это ты об сортир отшиб его, – покачал головой Шноббс. – А потом ты скатился и ударился головой о трубу.
– А что с Колоном? Он ранен?
– С ним все в порядке. Почти все. Вы с Колоном упали на крышу сортира, но сержант приземлился вроде как помягче. Он ведь тяжелющий, так прямиком и пролетел сквозь доски. Рассказывает о коротком освежающем душе из…
– А потом?
– Ну, мы вроде как уложили тебя в сторонке и отправились на поиски сержанта. Тыкались во все углы и орали. Ясное дело, стояли прямо над ним и орали, пока не поняли, где он. А потом появилась эта женщина, она бежала и вопила.
– Это ты о госпоже Овнец? – холодно отозвался Ваймс.
Его ребра застонали с новой силой.
– Ага. Здоровущая такая, толстая, – подтвердил не отличающийся чуткостью Шноббс. – Начальник, с какой стати она тут из себя чуть ли не главного строит! «О, мой бедный дорогой друг, эй, люди, немедленно отнесите его ко мне наверх!» Что мы и сделали. Конечно, лучше места даже не найти. В городе черт знает что творится – все носятся не разбирая дороги, будто курицы с отрубленными головами.
– Какой ущерб нанес дракон?
– Ну, после того как тебя унесли, волшебники атаковали его огненными шарами. Это ему совсем не понравилось. Скорее, похоже, наоборот, он еще больше обозлился и стал сильнее. Снес подчистую одно крыло Университета.
– А потом?
– Вот тут-то вся и загвоздка. Он спалил еще несколько домов, а затем вроде как пропал в облаке дыма.
– И никто не видел, куда он делся?
– Если и видели, то не рассказывают. – Шноббс откинулся на спинку стула и хмуро покосился по сторонам. – Противно, гадко просто, как она может жить в такой комнате? Сержант сказал, у нее денег куры не клюют – какое право она имеет жить в обыкновенной комнате? Зачем надрываться, вылезать из бедности, если богатым позволяется жить в самых обыкновенных комнатушках? Все должно быть отделано мрамором. – Он засопел. – В общем, она велела немедленно позвать ее, когда ты проснешься. И ушла кормить драконов. Странные уродцы, а? Удивительно, и как ей разрешают их держать?
– То есть?
– Сам понимаешь. Они ведь одного поля ягоды, ну, с большими драконами.
Когда Шноббс, волоча ноги, покинул комнату, Ваймс еще раз огляделся. Здесь действительно ощущалась нехватка золотых листьев и мрамора, обязательных, по мнению Шноббса, для домов, которые занимают на социальной лестнице соответствующее положение. Вся мебель была старой, а картины на стене, хоть и наверняка ценные, выглядели как картины, которые хозяева вешают на стены только потому, что не могут найти им лучшего применения. Ваймс заметил несколько любительских акварелек с изображением драконов. В общем и целом создавалось впечатление, что хозяйка этого «будвара» живет здесь одна и давным-давно и что комната как-то рассеянно облегает свою обитательницу, с годами принимая точные очертания ее тела, словно старый костюм, только с потолком.
С первого взгляда бросалось в глаза, что комната принадлежит женщине, но такой женщине, которая живет в свое удовольствие, без глупой хандры, в то время как всякая мыльная романтическая чепуха происходит с другими людьми и в других местах.
Обнаруженная при беглом осмотре женская одежда показывала, что при ее выборе руководствовались разумным подходом, отдавая предпочтение носкости (и делали это, судя по всему, еще представители предыдущего поколения), а не возможностям ее использования в качестве легкой артиллерии на полях сексуальных битв. На туалетном столике аккуратными рядами выстроились бутылки и кувшины, но определенная суровость форм наводила на мысль, что этикетки гласят скорее что-то вроде «Втирать ежедневно перед сном», а не «Нанесите легким мазком за ушами». Легко можно было представить, что обитательница комнаты спит в этой кровати всю свою жизнь и что отец перестал называть ее «моя малышка», только когда «малышке» исполнилось сорок.
За дверью висел большой, выбранный опять же с позиций разумности, голубой халат. Даже не глядя, Ваймс уже знал, что на кармане у него кролик.
Одним словом, эта комната принадлежала женщине, которая никогда бы не подумала, что внутреннее убранство ее покоев увидит мужчина.
Столик у кровати был завален бумагами. Испытывая смутное чувство вины, Ваймс прищурился, пытаясь получше разглядеть некоторые из них.
Речь везде шла о драконах. Здесь были письма из Комитета Выставок Пещерного Клуба, а также из Лиги Дружелюбных Огнеметателей. Здесь были памфлеты и обращения из Санатория Для Тяжело Больных Драконов «Солнечный Свет»: «Пламя бедного малыша Винни почти погасло после пятилетнего жестокого использования дракончика для сдирания краски, но теперь…» Далее следовали просьбы о пожертвованиях, убеждения и все такое прочее, чей целью было подействовать на сердце, способное испытывать жалость к этому миру, во всяком случае к той его части, которая обладает хвостами и дышит пламенем.
Если вы позволите сознанию надолго задержаться в комнате вроде этой, то вскоре испытаете непонятную печаль и исполнитесь необычного, не направленного ни на что конкретно сострадания, которое приведет вас к убеждению, что неплохо было бы вообще стереть человеческий род с лица земли и вновь начать с амеб.
Рядом с бумажным сугробом лежала книга. Болезненно изогнувшись, Ваймс посмотрел на корешок. Заглавие гласило: «Балезни Драконов». Автор – Сибилла Дейдра Ольгивианна Овнец.
Словно загипнотизированный, капитан Ваймс перевернул несколько страниц. Они открывали дверь в другой мир, мир изрядно озадачивающих проблем. Застревание в горле. Беспорядочное спаривание. Сухое легкое. Вертячка, рвота, слезотечение, камни. Поразительно, что такое нежное существо, как дракон, вообще доживает до своего второго рассвета, заключил капитан Ваймс по прочтении нескольких страниц. Даже простую прогулку по комнате следует рассматривать как биологическую победу.
Вглядевшись в старательно, но коряво нарисованные иллюстрации, он тут же отвел взгляд. Внутренностей у драконов было ужасно много.
И тут раздался стук в дверь.
– Эй, там! Ты одет? – жизнерадостно пророкотала госпожа Овнец.
– Э…
– Я принесла кое-что чертовски питательное.
Ваймс почему-то думал, что это будет суп. Вместо этого он получил огромную тарелку с горкой жареной картошки, беконом и яйцами. При одном взгляде на такое количество еды его желудок пережил легкую истерику.
– А еще я приготовила хлебный пудинг, – немного робко похвасталась госпожа Овнец. – Обычно-то я не много готовлю, так, только для себя. Сам знаешь, каково это, когда заботишься только о себе.