Страница 6 из 8
– Андрей, – протянув руку девушке, сказал Петров. – Позволите? – Андрей снял с ручек коляски два тяжелых пакета килограммов по семь каждый и почувствовал, как коляска вмиг стала легкой и невесомой, как перекачанный волейбольный мяч. – А я вас утром видел возле остановки, там еще здание такое стеклянное большое.
– Да, точно, мы там гуляли утром с Максом.
«С Максом, – повторил про себя Андрей. – Если бы она сказала «с Максимкой», я бы вряд ли потащил пакеты дальше, – пронеслось у него в голове.
– От вас потрясающе пахнет, – сказал Андрей и увидел, что девушка мельком улыбнулась.
– Спасибо. А вы? Возвращаетесь с работы?
– Да, сегодня пришлось немного задержаться. Случай не из рядовых: я уволился.
– Правда? Очень жаль, – сказала Инна. – Вам, наверное, тяжело сейчас, а тут я со своими пакетами.
– Ну, вообще-то да, тяжело! Пакеты весят, как мешки с цементом, – сказал Андрей, и молодые люди рассмеялись. – Да все в порядке, переживу.
– А кем вы работали? – спросила девушка, поправив длинные черные волосы.
– А на кого я, по-вашему, похож?
Девушка посмотрела на него, потом еще раз, уже более обстоятельно, не забыв заострить внимание на туфлях, часах и прическе (стандартный ход конем).
– Вы знаете, Андрей, обычно о других можно сказать многое, но я в недоумении, ничего на ум не приходит. Видно, что вы не менеджер, но и директором вас не назовешь, ничего напускного, в общем, я сдаюсь.
– Я числился журналистом… правда, не люблю это слово, – сказал Андрей, мельком посмотрев на огромную витрину с женскими манекенами, разодетыми в красивое и модное нижнее белье. – А вообще я пишу статьи, ну и выпиваю по пятницам в баре, напротив того самого здания, где мы с вами случайно встретились утром. Я могу работать и дома, просто там, – показывая рукой назад, добавил Андрей, – там у меня был большой кабинет, мне оплачивали поездки, гостиницы и все такое прочее. Одним словом, ничего страшного не произошло.
– Значит вы писатель? Очень интересно!
– Инна, вы меня не поняли, я не писатель, я пишу статьи, – сказал Андрей и понял, что говорит чушь. Молодые люди опять рассмеялись. – Хотя да, вы, наверное, правы, можно и так выразиться, – сказал Андрей, чувствуя, что начинает смущаться этой красивой и, без сомнения, умной девушки. – Ну, а вы?..
– У меня ювелирный магазин, на работе появляюсь редко. А если вам интересно по поводу мужа… у меня его и не было. Я встречалась с одним человеком, забеременела, а потом он исчез. По крайней мере в городе его никто с тех пор не видел. В общем, самая обычная городская история, каких тысячи, – сказала Инна и виновато опустила глаза.
«Да, и впрямь, легче не придумаешь, проще простого! – подумал Андрей. – Молодой человек встречается с девушкой, а потом исчезает безо всяких следов. Так, рядовой случай, с кем не бывает…»
На улице резко похолодало, поднялся сильный ветер. Весна должна была прийти через несколько дней, по крайней мере так гласил календарь, но то, что происходило на улице, вряд ли можно был назвать приближением самого прекрасного времени года. Оставшийся квартал молодые люди прошли молча, почти не меняя поз и напряженных от ветра лиц. Инна лишь изредка поправляла сползавшую на макушку шапку маленького Максима. Через несколько минут они дошли до дома Инны. Андрей помог поднять пакеты и коляску на 10-й этаж и на вежливое приглашение девушки зайти на чай зачем-то посмотрел на свои туфли и сказал, что ему еще надо увидеться с одним человеком.
– С барменом? – спросила Инна, улыбнулась и протянула свою визитку. – Было приятно познакомиться, – сказала она и аккуратно закрыла дверь.
Только спускаясь в лифте, Петров понял, что Инна, кроме своих внешних достоинств, обладает прекрасным чувством юмора и за словом в карман явно не лезет. «Зачем я сказал ей про выпивку по пятницам? Нельзя было сообщить, что я писатель, и в свободное время играю в домино с приятелями? – подумал Андрей. – Хотя, – продолжил он, – кому интересен молодой человек, на досуге раскладывающий черные прямоугольники с белыми точками? Кстати, – закончил мысль Петров, – все, кто играет в домино – сплошь алкоголики, так что первый вариант оказался не самым плохим».
Внизу у подъезда стояло несколько машин с шашками. Ни о какой дальнейшей прогулке не могло быть и речи. Ветер усилился, началась настоящая метель. Андрей уселся в серебристый «опель», назвал адрес и уставился в окно. В машине было тепло и уютно, тихо играло радио и в меру пахло табаком. Она медленно тронулась и покатила по узкой дороге, ведущей от многоэтажки на широкий проспект. Стеклоочистители еле справлялись с частыми мелкими снежинками, нахально липнувшими к лобовому стеклу. Таксист оказался молчаливым мужчиной лет сорока пяти с усами и в кепке. Даже если бы тот и начал болтать, у Андрея не было никакого желания заводить беседу. Так бывает иногда в такси. Буквально все, каждая мелочь, располагает к тому, чтобы просто сидеть и смотреть в окно. В таком состоянии можно проехать долго, даже всю жизнь…
Он расплатился с толстым шофером-молчуном и быстрой походкой пошел в сторону дома. Настроение было странным: приму душ и спать – сказал он себе.
Лежа в постели с книгой, Андрей думал о Штейне и своей теперь уже бывшей работе. Оказалось, что не так-то просто взять и забыть о журнале, в котором ты проработал два года, о своем большом кабинете, а главное, диване, на котором было так удобно читать и засыпать, пока коллеги усердно работали. Перед глазами почему-то предстали картины судеб уволенных сотрудников. Половину коллег он никогда не видел, но прекрасно понимал, что человек, работающий в должности корректора или верстальщика, скорее всего, сейчас напивается дома, понимая, что работу в ближайшее время он не найдет и подумывая о предстоящих голодных днях.
Окна в спальне были расшторены, и в первый раз в жизни Андрей не листал страницы любимых книг, что с неизменным успехом повторял последние лет двадцать, а просто смотрел на метель, умело подсвеченную уличным фонарем, будто это не природное явление, а постановка в театре «Снега и холода». Ветер дул так, что умудрялся свистеть сквозь двойной стеклопакет. Усталые глаза Петрова закрылись как по команде. Провалившись в сон, он оказался в большом длинном зале с двумя барными стойками по углам. Вокруг много знакомых лиц. Всех присутствующих Андрей знал лично, но, подходя поздороваться к очередному знакомому, он не никак не мог вспомнить как того зовут, а когда в разговоре все-таки надо было произнести имя визави, он виновато извинялся и тут же бежал к следующему приятелю, но и там спустя немного времени ситуация повторялась. Андрей заказал виски, выпил, стало немного легче. Он оглядел зал и понял, что это заведение очень похоже на какое-то до боли знакомое место, где он бывал много раз, а потом вдруг понял, что это сон и на самом деле этот бар он посещал раз сто, только в реальной жизни, но вот названия, к сожалению, вспомнить не получалось. Молодой человек выпил еще и почти полностью расслабился, но тут его охватил ужас. Страшными были две вещи: он понимал, что спит, но все никак не может проснуться, но еще более странным было то, что он понял – этого заведения в реальной жизни нет и не было, и во сне его тоже нет, оно существовало в предыдущем сне, который снился ему несколько недель назад… Глаза резко открылись. В окне все та же метель и тот же свет от фонарного столба.
Проснувшись в холодном поту, Андрей резко вскочил и включил свет. Тело было мокрым, как после душа, сердце колотилось, как после сильного испуга. «Этого еще не хватало, я что параноик? – спросил себя Андрей. – Надо позвонить Стивену Кингу и срочно пересказать историю, пока я ничего не забыл. Ай-ай! Голова! Ай да Петров, ай да сукин сын!» – комментировал Андрей воображаемый восторженный отзыв мастера ужасов по пути на кухню.
На часах 6:20 утра. Телефон, оставленный на кухонном столе, освещает однотонные стены ярко-белым светом, что означает полную зарядку и готовность сообщать владельцу плохие вести и многочисленные предложения выпить. Андрей сделал крепкий кофе и медленно, как в рекламе, стал потягивать горячий напиток. Что бы означал этот сон? – думал он. И вообще, что такое сны? Многие говорят, что это не иначе как продолжение нашей реальности, другие – что это обратная сторона человеческой жизни. Петров не верил ни в одну из версий – ну нет в них логики, хоть убей. Какое продолжение реальности, если вы, к примеру, начинаете летать во сне? И можно ли представить, что в реальности вы ходите по мраморному полу замка, закованный с ног до головы в чугунную робу, в шлеме и с мечом за пазухой, находясь при этом в XV веке, но действие происходит на крыше небоскреба? Едва ли. Если же сон – наша обратная сторона, то какого черта эта самая обратная сторона не явь? Давно ведь подмечено, что снов хороших нам снится больше, чем плохих, в жизни же плохие события случаются куда чаще, чем посиделки с друзьями, свадьбы или дни рождения. Значит, и эта логика тоже несостоятельна и является не более чем домыслами бездельников, ласково называемых учеными.