Трудный ребенок

— Миссис Хендерсон, у вас такой красивый дом…

— О, Флоренс! Называйте меня просто Мери.

— Здесь так здорово. Нет ничего лучше детей. Как они играют!

— Да, — протянула миссис Хендерсон и посчитала своим долгом начать любовно разглядывать другой конец огромного салона, отданный во власть детям. Там ребятишки устроили веселую чехарду, разрывая тишину светского раута громкими всплесками радостного смеха.

Естественно, все дамы, которые составляли кружок миссис Хендерсон, с таким же напряженным вниманием стали высматривать в суете карнавальных костюмов, в которые были наряжены приглашенные в возрасте от трех до десяти лет, своих чад.

— Ох, а мой шалунишка, посмотрите, как бегает.

— Моя Розина — вон она, в костюме Золушки. Не правда ли, великолепна?

— А ваша Люси! Настоящая королева.

Миссис Хилли осмелилась подать свой голос:

— Прошу прощения, Мери, а Джуниора вы уже видели? Вон он, в костюме чертика, с бабочкой. Посмотрите, не очарователен ли он?

Эти слова услышал подошедший к сонму богинь красоты Сент-Луиса Большой Бен. Он с утра уже выслушал порцию соболезнований и уверений в том, что рядом с ним в больнице (душой, правда) находилась добрая половина городка. На этот раз женщины явно растерялись при его появлении — они просто не знали, как дальше поддерживать разговор с таким важным и серьезным господином. Дедушка Бен решил помочь им:

— В костюме черта — Джуниор? О, Он великолепен! Джуниор! Здравствуй, внук! Вот, пожалуйста, раздай значки детям. И еще: посмотри, это лотерейные билеты. Велосипеды будем разыгрывать. Послушай, сделай одолжение дедушке — раздай и их.

— Интересно, зачем это?

Дедушка с уважением посмотрел на Джуниора. Малый способный и далеко пойдет. Если полиция не остановит.

— Зачем? За десять долларов. Вот зачем.

— А, конечно, дедушка. Значит, раздать значки и лотерейные билетики…

— О, дети… — уже вслед бросившемуся исполнять поручение мальчугану протянул его дедушка.

Надо сказать, что Большой Бен поручил внуку распространять значки с эмблемой своей предвыборной кампании.

Джуниор чертенком летал по детской половине салона, исполняя ответственное поручение. Значки он давал всем детишкам, а потом и взрослым. Лотерейные билеты — только маленьким мальчикам. Все равно — зачем девчонкам и великовозрастным дядям велосипед?

Значков пять осталось в коробке. Решив, что следует поискать запропавших гостей в других комнатах, мальчуган направился по длинному коридору к лестнице, ведущей на второй этаж. В спальнях мистера и миссис Хендерсон, в бильярдной никого не было. В этих комнатах не было и ничего, что могло бы привлечь интерес малыша. Зато в довольно светлой и просторной комнате, дверь которой украшали соломенные цветочки, Джуниор обнаружил настоящее царство игрушек. Большинство из них было даже не распаковано. Сразу же забыв о цели своего визита на второй этаж, самый младший Хилли принялся отдирать картонную крышку здоровенной коробки, надеясь увидеть там как минимум пулемет или гранатомет.

— Эй, уйди отсюда. Это все мое. Это все мои подарки.

Именинница, Люси Хендерсон, стояла в дверях и готова была задохнуться от возмущения. Вторжение в чужую детскую было вполне в духе этого серого чертика в бабочке. Не даром он ей не понравился еще при первой встрече. И еще смеет оправдываться!

— Да я просто посмотреть хотел.

— Пошел вон отсюда! Это мои подарки.

Надвигавшуюся ссору остановили влетевшие в комнату подружки Люси, которых она пригласила наверх, к себе. Девчушки застыли в дверях, переминаясь с ноги на ногу. Они не ожидали увидеть в детской широкоплечего семилетнего крепыша, совершенно никому незнакомого.

Прояснить ситуацию могла Кетрин Ройс, одна из малюток папаши Роя, но, увидев грозного Джуниора, она только робко пискнула и спряталась за спины подружек. Наконец самая смела из девчонок решилась задать вопрос:

— А это кто такой?

— А это новенький, — Люси была беспощадна. — Но с нами ему играть нельзя. Да он вообще не настоящий ребенок. Его усыновили. Пойдемте отсюда. Нас мама уже зовет.

Действительно, миссис Хендерсон, словно почувствовав неладное, поспешила в комнату своей дочери. Быстрым взглядом окинув детскую, она улыбнулась и предложила:

— Ну, все. Девочки и мальчики, пошли во двор. Будем смотреть фокусы.

— Отлично! — зашумели детишки и опрометью бросились вслед за Мери Хендерсон во двор.

Джуниор, вошедший первым, естественно, должен был выйти из комнаты последним. Но в дверях ему преградила дорогу Люси.

— Нет, ты не пойдешь во двор.

— Почему это?

— Потому что я сказала. Это мой день рождения, и я решаю, кто будет смотреть мои фокусы, а кто нет!

— Да нужны мне ваши фокусы!

Джуниор гордо отвернулся и с независимым видом стал рассматривать картинки на стенах. Эта Люси неплохо рисует! Но все равно сердце дрогнуло, когда он услышал хлопок закрывшейся двери. Никто его не любит, никому он не нужен. И малышу совсем не интересны стали разноцветные каракули набитой дурехи в шелковом платьице. Лучше просто в окно смотреть.

А из окна хорошо было видно веселье, которое принесли в забитый ребятней двор проказники-фокусники. Разноцветные шары, пестрые ленты и покрытые узорами ящики обещали шикарное представление, искрящееся затейливым юмором. Джуниор буквально вдавил свой нос в стекло, стараясь не упустить ни одной детали разворачивающегося внизу праздника.

Опять хлопнула входная дверь. Джуниор резко обернулся и увидел отца. Тот, уже давно искавший невесть куда запропастившегося сына, сразу же почувствовал тоскливое настроение малыша. Напустив на себя беззаботный вид, Бен Хилли подошел к окну и стал разглядывать веселый маскарад, который затопил полянку под высоким ясенем во дворе Хендерсонов.

— А что это ты не смотришь фокусников?

— Так, клоуны — это ерунда…

Чутье не обмануло мистера Хилли. Его сын явно был чем-то обижен. Возможно, Бен даже догадался, чем именно, что произошло в комнате в его отсутствие. Он опустился на колени и пристально посмотрел в глаза сыну:

— Плохо, когда тебя бросают. Правда? Если я тебе кое-что дам, ты мне обещаешь за этим хорошенько следить? Да? На, возьми.

С этими словами Бен достал из внутреннего кармана пиджака сверток, раскрыл его и показал малышу небольшой черный камушек. Пальцы мистера Хилли нежно держали непонятный предмет, голос отца предательски дрогнул:

— Это дал мне мой дедушка незадолго до смерти.

— А это что такое?

— Это чернослив. Ну, окаменевший, конечно. Окаменевший чернослив. Дедушка под конец жизни занялся разведением чернослива. Но самое важное — это то, что здесь связь между двумя людьми. Я хочу, чтобы ты теперь это в кармане носил.

Малыш взял чернослив из рук отца. Теплый, мягкий и прочный камень так и просился в руки. Была в нем какая-то колдовская сила. Какая-то доброта исходила от обычного чернослива, который созрел еще в начале века.

Вдруг Джуниор и Бен Хилли вздрогнули. Голос их мамы, в этот момент показавшийся крикливым и резким, рассеял очарование колдовства, вернул обоих к действительности. Влетев в комнату, Флоренс дробно зачастила:

— Ах, вот вы где! Бен, пошли! Познакомишься с Хостинами.

— Иду, иду, дорогая. Ну, Джуниор, не скучай. Я знаю, ты будешь хорошенько следить за черносливом.

Малыш утвердительно кивнул. Он спрятал камешек в карман и задумался. Его опять оставили одного. Конечно, у взрослых свои заботы. Ему с ними нельзя. Ему и во двор нельзя, к фокусникам. В ушах звучал капризный голос Люси: «Тебе нельзя смотреть моих фокусников». Нельзя? Ну, и не надо. У меня свои собственные фокусы есть.

И Джуниор решил устроить представление, веселенькое представление для самого себя. Весь опыт предыдущей жизни подсказывал малышу, что окружающим не всегда нравятся те остроумные штучки, которые приходят ему в голову. Ну как они не могут понять, что это очень смешно? Разве можно придумать что-нибудь более веселое, чем те шалости, планы которых один за другим возникают в его мозгу. В бесплодных попытках заставить окружающих оценить полет его фантазии Джуниор провел уже семь лет. Он редко находил понимание, но отказаться от воплощения своих задумок не мог. Просто предшествующий опыт научил малыша быть очень и очень осторожным.