Эндер в изгнании

Эндер знал: его назначение номинальным губернатором – не более чем шутка. Когда он доберется до колонии, это уже будет сложившееся поселение со своими избранными лидерами. Он же будет тринадцатилетним – ну ладно, к тому времени пятнадцатилетним – юношей, единственным аргументом которого в притязаниях на власть будет тот факт, что сорок лет назад он командовал дедушками колонистов или в лучшем случае их родителями в войне, давно ставшей историей.

Жители этой колонии будут спаяны в тесное сообщество, и со стороны МФ это исключительно вызывающий жест – вообще назначать там губернатора, не говоря уже о губернаторе-подростке.

Но вскоре после встречи люди поймут, что, если они не захотят видеть его губернатором, Эндер ничуть не станет возражать. Ведь все, что ему надо, – попасть на планету жукеров, увидеть то, что они после себя оставили. Тела, даже препарированные и сохраненные образцы, к тому времени обратятся в прах, но абсолютно исключено, что колонисты успеют заселить или сколько-нибудь основательно исследовать строения и артефакты цивилизации жукеров. Управление колонией будет отнимать время, а Эндеру нужно было изучить все, что осталось, чтобы как-то понять врага, которого он возлюбил и уничтожил.

Тем не менее готовиться к губернаторству было необходимо. К примеру, ему предстояли занятия с юристами, составившими черновик конституции, навязанной всем колониям. И хотя на самом деле Эндера это не волновало, он не мог не отметить стараний, с которыми в документе попытались честно отразить то, что до сих пор сообщали бывшие солдаты, ставшие колонистами. Этого следовало ожидать. Все, что делал Графф, – или то, что он вынуждал делать других, – делалось на совесть.

Кроме того, предстояли занятия по функциональным системам межзвездных кораблей, имеющие еще меньше прикладного значения. Что Эндеру от этого знания? Он ведь не собирается идти в космофлот. Он не чувствовал в себе склонности к управлению кораблями, независимо от размеров.

На третий день подробнейших исследований корабля, на котором предстояло лететь колонистам, Эндер до того устал от фальшивой морской терминологии, перенесенной на межзвездный корабль, что волей-неволей ему на ум стали приходить язвительные шуточки. По счастью, он удержал язык за зубами. «Эй, салага, как насчет того, чтобы надраить палубу? Боцман собирается свистать нас всех наверх? Каким галсом к ветру идти, сэр?»

– Знаешь, настоящим препятствием в межзвездном перелете вовсе не является разгон до световой скорости, – произнес капитан, сегодня выполнявший для Эндера обязанности гида. – Главная проблема – столкновения.

– Вы хотите сказать, с таким пространством для команды… – сказал было Эндер, но по ухмылке капитана сообразил, что угодил в ловушку. – Понятно. Вы говорите о столкновениях с космическими обломками.

– Все те старые фильмы, в которых межзвездные корабли уворачивались от астероидов… в сущности, они были не так далеки от истины. Потому что, когда вы на субсветовой скорости врезаетесь в молекулу водорода, выделяется огромная энергия. Это равносильно столкновению с огромным камнем на куда меньшей скорости. Энергия рвет тебя на куски. Все проекты с защитными экранами, которые предлагали наши предки, оборачивались лишней массой и требовали уйму энергии, а следовательно, и топлива, что опять-таки влекло за собой увеличение массы… Все они оказались просто непрактичными. Просто невозможно было взять с собой достаточно топлива, чтобы куда-нибудь попасть.

– Так как же мы решили эту проблему? – спросил Эндер.

– Ну, разумеется, мы ее не решили, – сказал капитан.

Эндер понял, что это очередная старая шутка для новичков, поэтому дал капитану насладиться своим превосходством.

– Так как же мы путешествуем от звезды к звезде? – спросил Эндер, вместо того чтобы протянуть: «А-а-а, так это жукерская технология».

– За нас это решили жукеры, – с удовольствием ответил капитан. – Когда они сюда прилетели, да – они снесли кусок Китая и едва не уделали нас в первых двух войнах. Но еще они нас кое-чему научили. Сам факт, что они сюда добрались, сказал нам, что это выполнимо. А потом они любезно оставили нам для изучения дюжины исправных кораблей.

Капитан вел Эндера в переднюю часть корабля. Им пришлось миновать несколько дверей, потребовавших высшего допуска.

– Не каждому дозволяется это видеть, но мне было сказано, что вы должны увидеть все.

Штуковина на взгляд оказалась словно из какого-то кристаллического вещества, а по форме напоминала яйцо, только острый кончик на самом деле представлял собой острие.

– Пожалуйста, только не говорите мне, что это яйцо, – попросил Эндер.

Капитан хихикнул:

– Не рассказывайте другим, но двигатели корабля и его топливо нужны только для околопланетных маневров, ближних перелетов до спутников и тому подобного. Ну и для того, чтобы начать движение. Разогнавшись до одного процента световой скорости, мы включаем эту малышку, и затем нам остается лишь контролировать интенсивность и направление.

– Чего?

– Поля движителя, – сказал капитан. – Это оказалось таким элегантным решением, но тогда мы даже не открыли область науки, которая привела бы нас к нему.

– И что это за область науки?

– Динамика поля силового взаимодействия. Когда об этом заходит речь, люди почти всегда говорят, что поле силового взаимодействия разбивает молекулы на части, но суть не в этом. Ключевое его действие состоит в том, что он изменяет направление силового взаимодействия. Молекулы просто не могут держаться вместе, когда ядра составляющих их атомов выбирают определенное направление движения при скорости света.

Эндер терпеливо сносил льющиеся на него потоки технической информации, но чувствовал себя предельно уставшим от этой игры.

– То есть создаваемое этим устройством поле захватывает любой материальный объект, включая молекулы, которые попадаются по ходу движения, и использует силовое ядерное взаимодействие для того, чтобы заставить их двигаться в избранном направлении со скоростью света?

Капитан ухмыльнулся:

– В точку! Но вы же адмирал, сэр, поэтому я устроил для вас адмиральскую презентацию. – Он подмигнул Эндеру. – Большинство адмиралов понятия не имеют, о чем я говорю, и слишком важничают, чтобы это признать и попросить меня перевести на человеческий язык.

– А что с энергией, которая выделяется при разбивании молекул на составляющие атомы? – спросил Эндер.

– Эта энергия, сэр, и составляет мощность корабля. Нет, я скажу конкретнее: именно она в действительности толкает корабль. Это действительно изящное решение! Мы двигаемся на ракетах, а затем отключаем двигатели – мы же не можем создавать молекулы сами! Включаем «яйцо» – да, мы называем эту штуку «яйцом». Активируется поле, по форме оно в точности как этот кристаллический шар. Передний фронт начинает сталкиваться с молекулами и рвать их на части. Атомы пролетают вдоль поля и все выбрасываются в точке выхода. И толкают нас с невероятной силой. Мне приходилось беседовать с физиками, которые по-прежнему не понимают, как это работает. Они говорят, в межатомных связях недостаточно энергии для того, чтобы толкать с такой мощью; и выдвигают одну за одной теории, объясняющие, откуда берется недостающая энергия.

– И это досталось нам от жукеров.

– В первый раз, когда мы включили одну из таких установок, произошел кошмарный инцидент. Само собой, жукеры не использовали эту технологию в системе, и наблюдать ее действие нам до того не приходилось. Так что один из наших крейсеров просто-напросто исчез, поскольку был пристыкован к жукерскому кораблю, когда «яйцо» было активировано. Пуф! Каждая молекула на борту крейсера – в том числе и самая невезучая команда в истории – попала в поле, затем вылетела сзади… а корабль жукеров сиганул через половину Солнечной системы.

– А людей, находившихся на борту жукерского корабля, это не убило? Такой прыжок?

– Нет. Там была включена антигравитационная установка – ну, говоря строго технически, антиинерционная. Конечно, она тоже питается от «яйца». В общем, получается, что все молекулы в пространстве оказываются дешевым топливом для наших кораблей и для всех приборов на борту. Короче, антигравитатор скомпенсировал ускорение при прыжке, и единственной проблемой оказалось передать командованию флота информацию о происшествии. В отсутствие крейсера у них не было других средств связи, кроме коротковолнового радио.