Страница 2 из 56
Оглашенная сумма заставила мать вздрогнуть, и через мгновение расплакаться. ТАКИХ денег у нее не было. Никогда. Даже в самые благополучные дни.
Ее сын, Максим, обнял мать, и попытался ее успокоить:
- Мама, все будет хорошо! Мы найдем требуемую сумму!
Мать еще более разрыдалась, заставив этим Максима нервно прикусить губу, поскольку он тоже не понимал, где можно за столь короткий срок достать подобную сумму. Да и не за короткий тоже.
Отец мог бы, наверное, помочь, но с тех пор, как оставил семью, бросив жену с двумя детьми, он всячески избегал моментов, связанных с оказанием какой-либо помощи. Даже в больницу ни разу не явился! Грустно, с трудом сдерживая слезы, Максим смотрел на сестру. Неожиданно ее ресницы задрожали, и она приоткрыла глаза.
- Мама, Максим? - слабо прошептала сестра, на что мать, не выдержав, расплакалась еще больше. - Вы говорили с врачами? Я умру?
Макс стиснул зубы и отвел взгляд, направив его в окно. Через мгновение он вздрогнул, увидев на подоконнике рекламный проспект, с которого на него смотрел улыбающийся парень, державший в руках чек на ОЧЕНЬ крупную сумму. То был один из четверых победителей прошлой Игры!
- Ты будешь жить! - твердо произнес Макс, спиной отступая к двери. - Ты будешь жить!!! - почти выкрикнул он, и выскочил из палаты.
Прелат Симеоне
Тихую комнату в подвальном помещении небольшого дома, находящегося неподалеку от центра Рима, огласил захлебывающийся кашель. Пожилой человек, до этого момента мирно дремавший на узкой, старой кровати, скрючился в приступе дикого кашля, продолжавшегося, как ему самому показалось, целую вечность. Впрочем, на самом деле страдал человек недолго. От силы минут десять.
С трудом сев на кровати, прелат Симеоне, так звали этого пожилого человека, обвел мутным взглядом комнату, обстановка которой была крайне аскетичной - имелись только стол, стул, маленький шкаф, в котором он хранил свои записи, галавизор - из всех достижений техники он за свою долгую жизнь обзавелся только этим устройством... Хотя нет. Имелся еще ручной браслет-коммуникатор, без которого даже просто элементарно выжить в огромном мегаполисе порой не представлялось возможным. Завершала перечень имевшейся в распоряжении аббата домашней утвари кровать, на которой он сейчас сидел, небольшое зеркало и большое резное распятие ручной работы, доставшееся ему от отца Иллариона, отошедшего в мир иной лет шесть тому назад.
- Боже, спаси и сохрани, - прошептал Симеоне. Поднявшись с кровати, он сделал несколько неуверенных шагов в сторону стола, на котором обнаружил стакан воды, оставленный по забывчивости со вчерашнего вечера. Обычно он относил всю посуду на кухню, которую делил с двумя семьями, проживавших с ним в одной квартире и занимавших три другие комнаты.
Этих людей он пустил к себе год назад, случайно увидев на улице. Под дождем. Отчаявшихся и приготовившихся умирать от голода. Оказалось, их всех постигла одна и та же участь - потеря работы и, как следствие, невозможность платить по кредитам. Далее банки, стремившиеся отнять жилье в погашение долга, суды. И улица...
Прелату жалко стало детей, коих в каждой семье было по двое, вот и предложил пожить у себя, пока не смогут решить свои вопросы.
Симеоне дрожащей рукой взял стакан и судорожно его опустошил. Не до конца. Остатки вылил себе на голову, после чего буквально бросил стакан обратно на стол, и уставился в зеркало, висевшее над столом. Грустно улыбнулся. На него взирал изможденный, осунувшийся человек, с седыми, спутанными волосами и жиденькой бородкой. С лицом резко констатировали глаза - живые, с решительным взглядом, явно указывая окружающим, что их обладатель отличается стальным характером и неимоверной силой воли.
- М-да... Выгляжу лет на десять старше, - прелат решительно отвернулся. - Галавизор! Канал "Ирм"! - приказал он, вспомнив про кошмарный сон, приснившийся ему сегодня и завершившийся приступом кашля наяву.
Развернувшееся изображение явило счастливо улыбающегося популярного ведущего, вещавшего о скором начале очередной Игры.
- Приснится же... - покачал головой Симеоне. Собираясь выключить галавизор, прелат неожиданно передумал. Его привлекла очередная фраза красиво и увлеченно говорившего ведущего:
- ... разочарованные прошлой Игрой зрители заставили начать нас поиски решения, при помощи которого каждый из участников должен быть заинтересован в применении пыток в отношении пленных. Порадую всех! Мы нашли такое решение! В предстоящей Игре вводится обряд, названный нами "Обряд Очищения"! Совершив его, участник получает возможность в любом из очередных боев включить на три минуты режим "Неуязвимость"! Это означает, что он будет АБСОЛЮТНО неуязвим! Его не возьмут ни оружие, ни магия! Как вам? Следующим нашим новшеством...
- Выключить, - вмиг побелевшими губами прошептал прелат. Двигаясь, словно сомнамбула, он медленно одел штаны, мантию и водрузил на грудь золотую цепочку с миниатюрным крестиком.
- С этого все началось в моем сне, - рассуждая про себя, продолжил шептать он. - Это, по сути своей, может быть обыкновенным совпадением, но чтобы настолько красочно и вплоть до слова... "Обряд Очищения", который прорвет истончившуюся грань между нами и адом... Радуясь пыткам, радуясь собственноручно творимым непотребствам, разлагая собственный моральный облик, человечество обрекает себя на смерть... Почему я увидел то, что только должно произойти??? - вдруг как вкопанный остановился Симеоне, ошарашенный неожиданно пришедшим в голову вопросом. - Может, это знак свыше?
Схватив со стола пару исписанных листков бумаги, прелат выскочил из комнаты, позабыв выключить за собой галавизор. Забыл он и про дверь. Оставил ее приоткрытой.
Спустя пять минут в нее сунулась маленькая девочка. Увидев галаграмму знаменитого ведущего, она восторженно закричала вглубь коридора:
- Мама! Дядя Симеоне ушел и забыл...
- Ушел? - перебила ее недовольная мать. - Когда же он насовсем уйдет? На свои небеса.
- Мама! Здесь показывают Игру и...
Мать ее не слушала, сама для себя озвучивая давно наболевшие мысли:
- Ютимся в трех углах, а он занимает целую комнату! Рассуждает о своем боге, которого давно нет... Скорее бы уж помер... Каждой семье по две комнаты и больше не было бы между нами споров и ругани.
Директор службы безопасности корпорации ICV
Виланд Гросскройц
В огромном зале лаборатории корпорации ICV царила суета. Инженеры проводили окончательную диагностику большого перечня оборудования, предназначенного для обеспечения очередной Игры. Поеживаясь под бдительными, и одновременно тяжелыми взглядами двух хмурых мужчин, размеренно бродивших из одного зала в другой, персонал лаборатории стремился завершить всю плановую диагностику, вынесенную регламентом на сегодняшний день, как можно быстрее.
- Шеф, - обратился один из мужчин - высокий темноволосый здоровяк - к своему спутнику, - через два часа прием докладов от других подразделений. Успеем?
- Я помню об этом, Оливер, - кивнул второй мужчина. По-военному подтянутый, с благородной сединой в волосах, жестким, волевым лицом и синими глазами, при взгляде в которые любой собеседник начинал себя ощущать неуютно, словно попал под рентгеновские лучи, он непроизвольно создавал впечатление матерого хищника, только и ждущего момента, когда можно будет вцепиться противнику в горло.
Это был не кто иной, как Виланд Гросскройц. Легендарная личность в узких кругах силовых ведомств, выбившийся из самых низов благодаря своему незаурядному уму, и фантастическому чутью, помогавшему ему выходить победителем из таких ситуаций, в которых любого другого ждало неминуемое поражение.