Ковалевская

Работа о движении твердого тела упрочила положение Софьи Васильевны как профессора, и она могла быть спокойной за свою! дальнейшую судьбу в материальном отношении. Ей хотелось приложить свои знания на родине. Но, по уставу российских университетов, женщины не допускались к занятию кафедры, и двоюродный брат Ковалевской, крупный военный деятель, генерал А. И. Косич, возбудил вопрос о приглашении ее в Академию наук. От имени президента академии, посредственного поэта, но ближайшего родственника царя, великого князя Константина Константиновича, заигрывавшего с либеральной общественностью, был послан Косичу такой ответ: «Его императорское высочество, августейший президент императорской Академии наук изволил приказать мне сообщить вам, что Софья Васильевна Ковалевская, приобревшая за границею громкую известность своими научными работами, пользуется не меньшею известностью и между нашими математиками.

Особенно лестно для нас то, что г-жа Ковалевская получила место профессора математики в Стокгольмском университете. Предоставление университетской кафедры женщине могло состояться только при особо высоком и совершенно исключительном мнении об ее способностях и знаниях, а г-жа Ковалевская вполне оправдала такое мнение своими, поистине, замечательными лекциями».

Из этих признаний президент императорской Академии сделал вывод, что Ковалевской не место в царской России: «Так как доступ на кафедры в наших университетах совсем закрыт для женщин, каковы бы ни были их способности и познания, — заявляет царский родственник, как нечто само собою разумеющееся и не подлежащее оспариванию, — то для г-жи Ковалевской в нашем отечестве нет места столь же почетного и хорошо оплачиваемого, как то, которое она занимает в Стокгольме. Место преподавателя математики на Высших женских курсах гораздо ниже университетской кафедры; в других же наших учебных заведениях, где женщины могут быть учителями, преподавание математики ограничивается одними элементарными частями».

Академические математики загладили эту фарисейскую выходку великого князя и поспешили официально признать ученые заслуги Софьи Васильевны. Не имея возможности предоставить ей штатное место в Академии, они избрали Ковалевскую членом-корреспондентом и быстро провели это дело через общее собрание 8 ноября 1889 года. Софья Васильевна получила в Стокгольме следующую телеграмму из Петербурга: «Наша Академия наук, только что избрала вас членом-корреспондентом, допустив этим нововведение, которому не было до сих пор прецедента. Я очень счастлив видеть исполненным одно из моих самых пламенных и справедливых желаний. Чебышев».

Софью Васильевну это избрание могло радовать только как моральная победа. Однако, через полгода, когда Софья Васильевна приехала в Петербург, академики показали, что это внимание было случайным. Когда Ковалевская представила в мае 1890 года в Петербургскую Академию свою новую работу, то некоторые академики проявили к ней самое грубое недоброжелательство, возникшее на почве их групповых взаимных дрязг и склочничества. А когда она захотела, в качестве члена-корреспондента Академии, присутствовать на заседаниях математического отделения, то ей заявили, что это, не в обычаях Академии.

Более существенным во всех отношениях было для С. В. Ковалевской признание ее научной деятельности со стороны Шведской академии, которая присудила ей в 1889 году за дальнейшее развитие темы о движении твердого тела вокруг неподвижной точки премию в 1500 крон.

Профессор Н. Е. Жуковский пишет, что при встрече в 1889 году в Париже с знаменитым математиком Анри Пуанкаре, он заговорил с ним о работах Софьи Васильевны. Французский ученый заявил, что задуманная Ковалевской новая работа несомненно разрешит еще более важный математический вопрос. Профессор Миттаг-Леффлер заявляет, что этот труд Софьи Ковалевской, по своему заданию и по намеченному пути к его разрешению, мог быть поистине гениальным. Но смерть прервала ученую деятельность Софьи Васильевны, и при оценке результатов ее научной работы задуманное исследование не может быть учтено. В статье о научной деятельности С. В. Ковалевской и о значении ее работ в ряду сочинений других женщин-математиков профессор А. В. Васильев говорит, что она «несомненно, оставила неизгладимый след в двух областях, занимающих весьма важное место в общей системе математических наук. Эти две области, во-первых, интегрирование диференциальных уравнений с помощью степенных рядов и, во-вторых, вопрос о движении твердого тела около неподвижной точки.

Исследования ее и в той, и в другой области тесно связаны с классическими работами ее учителя, знаменитого немецкого математика Карла Вейерштрасса. Когда Софья Васильевна оставила Берлин, их дружба поддерживалась оживленною перепискою. К сожалению, Вейерштрасс после смерти Ковалевской сжег все ее письма к нему; но сохранилось до восьмидесяти писем Вейерштрасса, которые, представляя большой интерес для математика, позволяют верно судить об отношениях Вейерштрасса и Ковалевской. Скептикам, склонным преувеличивать влияние Вейерштрасса и его участие в мемуарах ученицы, эти письма должны представить особенный интерес, как признание учителем талантливости и самостоятельности Ковалевской».

В одном письме 1874 года к Софье Васильевне Вейерштрасс заявляет: «Твое замечание об уравнениях с частными производными много объяснило мне в этом вопросе и служило мне побуждением к очень интересным исследованиям. Я желаю, чтобы в будущем моя дорогая ученица этим путем вознаграждала своего учителя и друга».

С. В. Ковалевская оправдала надежды своего знаменитого учителя и, как отмечает проф. Некрасов, своей кратковременной научной деятельностью, прерванной в том возрасте, когда многие только начинают самостоятельно работать, она доказала, что умела искуснейшим образам пользоваться научными методами, распространяла их, делая совершенно новые, блестящие открытия и легко управляясь в своих исследованиях с громаднейшими затруднениями.

Смерть преждевременно прервала научную работу Софьи Васильевны. В день нового 1891 года она по пути из Италии в Швецию простудилась и по прибытии в Стокгольм заболела воспалением легких. Болезнь протекала бурно, осложнилась гнойным плевритом, и 29 января—10 февраля 1891 года Софья Васильевна Ковалевская скончалась.

Всеми обстоятельствами своей сложной, исполненной борьбы и лишений жизни, всей своей интеллектуальной деятельностью С. В. Ковалевская завоевала себе место в ряду самых выдающихся русских женщин XIX столетия, принесших много жертв в борьбе с отсталостью и предрассудками в нашей стране, — от жен декабристов до участниц революционного движения всех группировок и направлений.

В одной из своих записных книжек Ковалевская приводит французское стихотворение декабриста С. И. Муравьева-Апостола о том, как он пройдет по земле незнаемый никем и только перед его внезапно озаренным концом мир поймет, кого лишился. Списывая из нелегального издания это сентиментальное стихотворение, Ковалевская, конечно, имела в виду себя. Действительно, после смерти Софьи Васильевны весь культурный мир интересовался ею и говорил о ней. Но не потому, что конец ее жизненного пути был озарен так же трагически, как конец пути декабриста, повешенного Николаем I. Смерть Софьи Васильевны была подобна смерти сотен миллионов женщин. Интересовались русской женщиной, не имевшей на своей родине возможности быть студенткой высшей школы и занявшей профессорскую кафедру университета одной из культурнейших стран Европы.

Женщина-профессор математики, — это было беспримерным явлением даже для самых передовых стран буржуазного мира.

Для советского читателя жизнь и деятельность Софьи Ковалевской также представляют собою большой интерес, но не тот интерес, который привлекает к ней внимание читателей буржуазных стран, где до сих; пор женщина должна бороться за равноправие во всех областях жизни.

В Стране советов женщина занимает одинаковое место с мужчиной: от должности десятника на новостройках, через все виды технической и умственной деятельности, до участия в управлении государством. Сотни женщин руководят в СССР занятиями в высшей школе и работают в научной области. С этой стороны Софья Васильевна не представляется для нас исключительным явлением. Советским девушкам не приходится устраивать фиктивные браки или тайком убегать от родителей, чтобы учиться в университете.