Страница 157 из 186
[160] Роль Тригорина в «Чайке» В. И. Качалов играл только в сезоне 1901/02 г., дублируя К. С. Станиславского. Возобновление «Чайки» не состоялось, хотя Немирович-Данченко писал Станиславскому в августе 1912 г.: «Вообще возобновление “Чайки” меня так волнует в художественном отношении… С нею может начаться новая жизнь чеховских пьес на нашей сцене» (архив Н‑Д, № 1677).
[161] Публикуется впервые. Архив Н‑Д, № 1677.
Год устанавливается по содержанию.
[162] 22 июня 1912 г. Немирович-Данченко направил Станиславскому {573} в Кисловодск письмо (архив Н‑Д, № 1676) с рядом деловых вопросов о распределении ролей в мольеровском спектакле (предлагал И. М. Москвина на роль Оргона в «Тартюфе»), в «Пер Гюнте», «Екатерине Ивановне», о возобновлении для абонемента «Одиноких» с М. П. Лилиной — г‑жой Фокерат и др.
[163] А. Н. Толстой к 1912 г. опубликовал «Сорочьи сказки», книгу стихов «За синими реками», цикл рассказов «Под старыми липами», романы «Чудаки» и «Хромой барин». В августе 1912 г. он извещал Станиславского об окончании пьесы «День Ряполовского»; Немирович-Данченко ее читал и не счел подходящей для МХТ, но нашел, что от автора можно ждать «выдающегося» (см. примеч. 1 к письму 280 [В электроной версии — 167]). Хроника журнала «Новости сезона» от 9 августа 1913 г. сообщала, что А. Н. Толстой по предложению Немировича-Данченко написал для Художественного театра комедию «Выстрел». Однако и этой пьесы МХТ не ставил (премьера — 20 октября 1914 г. у Незлобина). Автор не счел текст этой комедии достойным издания и переработал «Выстрел» в комедию «Кукушкины слезы» (1917) (см. о впечатлениях Немировича-Данченко в письме 280). В дальнейшем Толстой сблизился с Первой студией (МХАТ 2‑й), где ставились его пьесы «Любовь — книга золотая» и «Петр I»; ему же предлагали делать инсценировку «Левши» Н. Лескова (ставился в МХАТ 2‑м в инсценировке Е. Замятина). В Художественном театре в 1946 г. была поставлена его пьеса «Трудные годы».
[164] М. В. Добужинский, писавший декорации для обоих Тургеневских спектаклей МХТ, а позднее — для «Николая Ставрогина», «Горя от ума», «Села Степанчикова», был одним из наиболее близких театру художников, одним из немногих, с кем К. С. Станиславский был связан личной дружбой.
[165] Работа Л. Я. Гуревич по созданию истории МХТ, о которой идет речь в письме, не была ею осуществлена.
[166] См. примеч. 3 к письму 273 [В электроной версии — 138]. Дублером А. А. Стаховича в роли Клеанта был назначен К. П. Хохлов.
[167] Публикуется впервые. Архив Н‑Д, № 2329.
Датируется по началу работы над пьесой «Екатерина Ивановна».
[168] «Екатерина Ивановна» Л. Н. Андреева была поставлена в Художественном театре 17 декабря 1912 г. Режиссеры: Вл. И. Немирович-Данченко и В. В. Лужский. Художник — В. А. Симов. Роли исполняли: Екатерина Ивановна — М. Н. Германова, Стибелев — В. И. Качалов, Коромыслов — И. М. Москвин, Ментиков — С. Н. Воронов, Лиза — А. Г. Коонен, Алеша — И. Н. Берсенев и др.
[169] О рассказе Л. Н. Андреева «Бездна» Немирович-Данченко писал в письмах 1902 г. (116, 117, 120).
[170] Давно прошедшее время (латин.). — Ред.
[171] {574} В 3‑м действии пьесы «Екатерина Ивановна» есть реплика Стибелева: «Наши ночи это какой-то дурман, красный кошмар, неистовство».
[172] Публикуется впервые. Архив Н‑Д, № 1330.
Год устанавливается по работе над пьесой «Екатерина Ивановна».
[173] Через некоторое время Немирович-Данченко писал об этом жене еще более определенно: «А в “Екатерине Ивановне” Качалов, Москвин так враждебно настроены к ролям, что нужен весь мой авторитет, чтобы хоть что-нибудь выходило» (письмо 7 сентября 1912 г., архив Н‑Д, № 2342). И. М. Москвину была передана роль Коромыслова в связи с болезнью К. В. Бравича, который был на эту роль назначен первоначально.
Резко отрицательно относился к пьесе Л. Н. Андреева и К. С. Станиславский, не принимавший участия в репетициях.
[174] К. А. Марджанов вел в это время репетиции «Пер Гюнта».
[175] Публикуется впервые. Архив Н‑Д, № 2331.
Год устанавливается по воспоминаниям А. Н. Толстого (Полн. собр. соч., т. 15, Гослитиздат, 1953, с. 326 – 327).
[176] А. Н. Толстой вспоминал об этой встрече: «В августе 1912 года я привез в Москву пьесу под названием “День Ряполовского” — первый драматический опыт.
Это была очень гадкая, невероятно запутанная и скучная пьеса. Несмотря на это, она мне очень нравилась.
Я отдал читать ее Владимиру Ивановичу Немировичу-Данченко в полной уверенности, что Художественному театру только этой пьесы и не хватает.
Владимир Иванович вызвал меня в театр, обласкал и начал говорить, что пьеса моя интересная, но ставить ее нельзя, — трудно. Он также посоветовал ее нигде не печатать и, если можно, никому не показывать.
Я был в восторге от этой беседы, хотя и понимал, что первый опыт провалился. Но писание пьес — прилипчивая инфекция…».
[177] Архив Н‑Д, № 7980. Машинописная копия.
Год устанавливается по содержанию письма.
[178] 5 октября 1882 г. в Малом театре состоялась премьера первой пьесы Немировича-Данченко «Шиповник». Главные роли играли: Г. Н. Федотова, С. П. Акимова, М. П. Садовский, И. В. Самарин, М. А. Решимов, Н. И. Музиль.
[179] {575} Публикуется впервые. Архив Н‑Д, № 2346.
Год устанавливается по репетициям «Пер Гюнта» и «Екатерины Ивановны».
[180] Архив Н‑Д, № 1028.
Датируется по содержанию и по «вечному календарю» (на основании слова «Freitag» — «пятница» в начале письма).
[181] Из‑за болезни О. В. Гзовской Тургеневский спектакль пришлось временно снять с репертуара. В дальнейшем начиная с 15 января 1913 г. роль Веры Николаевны в «Где тонко, там и рвется» играли также М. П. Лилина и М. А. Жданова.
[182] 17 декабря 1912 г., после премьеры «Екатерины Ивановны», Немирович-Данченко телеграфировал автору: «Должен огорчить Вас полным неуспехом. После двух первых действий аплодировали; после третьего молчали, после четвертого робкие аплодисменты покрыли протестом…»
[183] Немирович-Данченко имеет в виду имитаторский талант В. В. Лужского. В своих воспоминаниях он пишет: «Он был особенно знаменит имитациями. В этих имитациях был непревзойденным, касалось ли это всех нас, или знаменитых певцов, или актеров других театров, или театральных критиков…» («Ежегодник МХТ» за 1946 г., с. 473 – 474).
[184] Речь идет, очевидно, об актерской и режиссерской работе К. С. Станиславского над пьесой Мольера «Мнимый больной» (премьера 27 марта 1913 г.).
[185] Спектакль «Царь Федор Иоаннович» в 1913 г. был возобновлен на сцене МХТ.
[186] В пьесе Мольера «Тартюф» В. В. Лужский должен был играть роль Оргона.
[187] Музей МХАТ, архив «Внутренней жизни театра», № 222.
[188] Публикуется впервые.
Это письмо и другие письма к А. Н. Бенуа, публикуются по подлинникам, хранящимся в Отделе рукописей Гос. Русского музея в Ленинграде (фонд А. Н. Бенуа, № 137). Датируется по содержанию.
[189] «Инсценировать» — в данном случае найти постановочно-декорационное решение спектакля.
[190] {576} 25 июля Владимир Иванович писал К. С. Станиславскому: «Я не бросил мысль о “Бесах”. … Есть две пьесы из “Бесов”. Первая называется “Николай Ставрогин”… Это самая романтическая и, пожалуй, самая сценическая, но не самая глубокая часть романа. Другая пьеса — “Шатов и Кириллов”… Эта глубже, но менее сценична. И очень мрачная… Вторую сладить по тексту труднее, в цензурном отношении она рискованнее, но постановка смелее и интереснее» (архив Н‑Д, № 1686).
В записной тетради 1912 – 1915 гг. есть такая запись: «Взять именно революционную часть “Бесов”: 1‑я картина. Собрание революционеров. Содержание отрывков — убийство Шатова. Обстановка “брожения”, провокаторство Петра Верховенского. Главное лицо — Петр Верховенский» (приведена Л. М. Фрейдкиной в книге «Дни и годы Вл. И. Немировича-Данченко»), Этот замысел не был осуществлен в спектакле МХТ, но Петр Верховенский и Шатов остались тем не менее среди главных его персонажей.