Прикосновение

Глава шестнадцатая

Руслану исполнилось двадцать четыре года, но он еще и не помышлял о женитьбе. Его устраивала та жизнь, которой он жил со времени переезда во Владикавказ. Казалось, дядя Урузмаг, видя его бесшабашное существование, должен был бы приструнить племянника и поскорее женить, чтобы Руслан остепенился. Но когда при Урузмаге заходила речь о том, что Руслану необходимо создать семью, дядя только заговорщицки подмигивал племяннику. Руслану не понять было, то ли тот этим подмигиванием хотел сказать, мол, рановато, парень еще не перебесился, придет время, то ли вообще считал брак обузой и необязательным делом. Истинную причину Руслан не отгадал, да и не пытался, а то бы легко убедился, что его сумбурная, беззаботная, бессемейная жизнь как нельзя лучше устраивает дядю. Появись у Руслана молодая жена, и все эти срочные поездки с ночевками и длительными отлучками стали бы затруднительны: какая, жена вытерпит, когда вечерами, в пору, когда все мужья спешат к семье, ее суженый отправляется в дальнюю поездку, настолько срочную, что ему некогда заглянуть домой, предупредить. А таких неожиданных поручений у Руслана на неделе бывало по два-три. Он и сам порой удивлялся: машина с утра стоит загруженная товаром, сам он не знает, куда деваться от скуки, и начальник все тянет, все отмахивается от водителя рукой: «Погоди, не до тебя…» А только начинает темнеть и Руслан готов уже сорваться к своей компании, что ждет на проспекте, как начальника словно зуд охватывает: «Срочно! Срочно! Нигде не останавливаясь, отправляйся в такой-то город, в такое-то село и доставь груз по такому-то адресу… Зачем тебе фамилия? Там ждут тебя и встретят как положено. В гостинице не устраивайся — переспишь у них; и покормят тебя, и напоят, они хорошие люди…» И начальник озабоченно бегал вокруг Руслана, подгонял, чуть ли не подсаживал его в кабину. Иногда вместе с Русланом отправлялся в путь то один, то другой работник базы, в редких случаях Урузмаг: необычно взволнованный, он сидел молча и, нагнувшись, ястребом всматривался в шоссе, то и дело предупреждая Руслана: «Впереди поворот направо… Подвода… Прохожие… Мост… Осторожнее!..»

Однажды они чуть не налетели на арбу, повернувшую с проселочной дороги на шоссе. Руслан чудом избежал аварии. Испуганная лошадь понесла, одно колесо арбы очутилось в канаве, вырытой вдоль шоссе, арбу перекосило, молодой горец, чтоб не вывалиться, с силой натягивал вожжи. От толчков по выбоинам другое колесо треснуло, развалилось. Не ожидавший толчка возчик перелетел через голову и, выпустив в воздухе вожжи, плашмя ударился о землю… А лошадь волокла арбу дальше. Руслан быстро остановил машину, но дядя, прижав его к сиденью, дотянулся до ручки дверцы и, визгливо, брызжа слюной, кричал:

— Ты чего?! Ты чего?! Зачем встал?! Гони, гони прочь отсюда! Нашей вины тут нет!

— Человек упал, ему нужна помощь, — пытался открыть дверцу Руслан.

— Не пущу!!! — истошно закричал Урузмаг. — Погубишь и себя, и всех нас! Включай мотор! Кому говорю! Включай! Скорее!..

— Я только помогу ему — и поедем. Что здесь страшного? — удивлялся Руслан.

— Нет! Ты не выйдешь отсюда, или я не твой дядя, — поклялся Урузмаг. — Включай мотор! Как это делать, будь он проклят?! — Умей он водить машину, сам бы сел за руль.

Урузмаг настоял-таки на своем, не выпустил из кабины племянника, заставил его включить мотор и умчаться, оставив на произвол судьбы попавшего в беду человека.

— Чего вы испугались? — несмело роптал Руслан. — Сами же говорите: вины нашей в аварии нет. А человеку помощь нужна была. Может быть, его в больницу надо было доставить?

— Еще чего? — фыркнул дядя. — В больницу? Чтоб люди заприметили, кто мы и что.

— А что в этом такого? Чего пугаться нам?

— Есть чего пугаться, есть! — выпалил в лицо племяннику Урузмаг.

— Так скажите мне чего…

— Не твое дело! Гони поскорее вперед, да гляди, чтоб аварии не было… Смотри в оба!.. Чего нам не хватает сейчас — так это аварии… На обратном пути еще куда ни шло… Но сейчас… О-о, Уастырджи, помоги нам доехать в целости и сохранности!.. Я уж не забуду тебя, век буду тебе благодарен… — И внезапно всем телом повернулся к племяннику, так что его деревяшка больно задела Руслана по ноге: — За мотором следишь? Не заглохнет?..

Руслан давно подозревал, что есть что-то нечистое, незаконное в этих ночных поездках с грузом. А этот случай подтвердил его опасения. Испуг дяди явственно говорил об этом. Но Руслан отогнал от себя тревогу. Его начальник делает что-то противозаконное? Но при чем здесь он, Руслан? Он всего лишь водитель машины. И все его поездки несамовольны. Руслан выполняет приказ начальника базы, так что к нему никаких претензий не должно быть. А его работа ему нравится, к тому же она денежная. Помимо зарплаты Урузмаг после каждой внезапной поездки заходил к нему в комнату и оставлял на столе деньги, порой немалые, коротко бросал:

— У тебя друзей много, твой карман не должен быть пустой, чтоб не приходилось краснеть!..

Дядя впрямую не говорил, откуда взяты и чьи это деньги. Но сам факт, что он их заносил после очередной поездки Руслана, говорил о том, что это плата за рейс… И то, что ясность никем не вносилась, тоже устраивало Руслана. Пусть начальник базы и Урузмаг думают о нем как о простачке, его это устраивает, зато в случае чего у него есть оправдание: он думал, что вручаемые ему деньги — это подарок дяди родному племяннику. Вот так. И пусть кто-нибудь осмелится обвинить его в махинациях. Он ни за что не отвечает. И в то же время он не хочет бросать это тепленькое место, ведь ему, общительному, вечно находящемуся в окружении друзей и девиц, требуются немалые деньги. Посещениям ресторанов он предпочитал компании у кого-нибудь на квартире, где обстановка всегда свободнее, где не надо оглядываться по сторонам, не слишком ли они привлекают к себе внимание, где веселиться можно от души… К тому же это обходилось гораздо дешевле.

Руслан не жаловался на скуку, жизнь баловала его, как и те часто меняющиеся девицы, которым он нравился своей бесшабашностью, щедростью, веселым нравом… Начальник чувствовал себя уверенно, судя по всему, он был убежден, что родился под счастливой звездой, и это успокаивающе действовало на его работников, в том числе и на Руслана, хотя тот и понимал, что начальника устраивали, с одной стороны, его биография (будет помалкивать), а с другой — знатный родственник, который мог бы в случае беды оказать помощь. Поэтому он так был огорчен и не скрывал этого, когда прочел в газете указ об освобождении Мурата Гагаева с высокой должности в связи с переходом на другую работу.

Как-то Урузмаг разбудил племянника чуть свет.

— Ждал тебя до часу ночи, — ворчал он. — Нельзя же тебе, в самом деле, каждую ночь гулять до рассвета. Так и здоровье можно подорвать…

У Руслана трещала голова, и не хотелось покидать теплой кровати.

— Поднимайся, поднимайся, — теребил его Урузмаг. — Срочно нам надо ехать в Беслан, на станцию за досками… Завтрак уже на столе. Даю тебе на сборы пять минут.

На станции их машину загружали вне очереди. Урузмаг бодро бегал от одного вагона к другому, постукивая своей деревяшкой. Его весело приветствовали: все-то его здесь знали, и он окликал всех по именам. Когда они выехали на трассу к Владикавказу, Урузмаг неожиданно скомандовал:

— Поворачивай в Ногунал.

— К дяде Тотырбеку едем? — обрадовался Руслан.

— Постараемся его не встречать, — значительно произнес Урузмаг.

— Поссорились? — огорчился племянник.

— Откуда ты взял? — удивился Урузмаг и уклончиво ответил: — Времени у нас в обрез, а попадись мы ему в руки, так не отпустит.

Тотырбек, бывая в городе, непременно заглядывал к братьям — и к Мурату, и к Урузмагу, подолгу рассказывал о жизни и быте переселенцев; когда заставал дома Руслана, пытливо всматривался в него, пытался понять, как он живет, чем дышит. Племяннику неловко становилось от его расспросов и приятно, что дядя так внимателен и заботлив…