Страница 50 из 69
Говорят, что Николай Николаевич на первом собрании акционеров фабрики показывал сам контракт и еще говорили, что это ты с ним его заключила на поставку моделей из Парижа. Это правда?
— Да, правда, мама.
— А почему это ты так грустно? Ведь тебе все так благодарны и передают привет. И тетя Нина, и тетя Даша, и все наши, дочка, тебе так благодарны за этот подарок с работой, и о тебе только и говорят все, какая ты дочка хорошая и что ты не забыла свой коллектив и людей. А ты не весела, почему?
— Да так, мама, устала…
— А еще я тебе расскажу новость, ты не поверишь даже. Девки все говорят, что у Николая Николаевича уже служит одна переводчица французского языка. Ты представляешь?
— Какая такая переводчица, мама?!!!
— Дочка, ну что ты кричишь? Тебе что-то не нравится, не пойму я от чего ты так встрепенулась?
— Мама, — кричу ей, — скажи мне, как зовут ее?
— Ну что ты так волнуешься дочка, тебе сейчас ведь нельзя. Кстати, как у тебя со здоровьем…
— Мама! Немедленно, слышишь, что хочешь, делай, но мне все о той секретарше!!! Слышишь, прошу тебя!!! Умоляю, мама….
— Дочка, ну что ты так? Ну, перестань! Я все завтра узнаю и….
— Нет, мама, сегодня, сейчас же все о ней разузнай…. — и уже задыхаясь, сказала как можно спокойней, — только все разузнай тихо и осторожно. Прошу тебя мама…все сделай тихо и осторожно. Похоже, это моя секретарша, и зовут ее….
Но телефон вдруг прервался и из него голос…
— Мадам, траля-ля, по-французски, но что-то о том, что минуты, заказанные мадам истекли и если мадам…
— Оui, oui! «Да, да!», — давай еще, слышишь?
— Qu'est-ce que Тафай? «Что такое Тавай?»
— Вот я тебе б…. задам! Давай связь, … вашу мать! — Срываюсь в отчаянном крике и почему-то вдруг матюгаюсь, как тот же невоспитанный монстр…
Еще в голове промелькнуло: вот же какая зараза, этот русский матюг, так и прилипнет, так и крутится на языке, когда русских разбирают эмоции. Но он вдруг, понят ей, француженкой с телефонной станции, этот матюг, и вот я уже снова слышу, как вызов международного звонка уходит туда к ней, разрезая огромное пространство из Парижа и меня, словно надвое, в ожидании чуда…
До свиданья
Утром ко мне с газетами в руках входит все та же миловидная сестричка, что может на ломанном русском со мной говорить.
— Бонжур мадам! Как Вы спали, как Ваши чувства?
— Нет дорогая, Вы должна спросить: как Ваше самочувствие? Вот как! — Она поправляется, а потом мне:
— Сегодня мой мужчина перед работой читал газету и показал мне эту статью, думаю Вам будет интересно, потому что в статье упоминается Ваше имя. Ведь это Вы мадам-Руссо?
— Да, а причем тут я?
— А Вы послушайте.
«Наш корреспондент, — говорится в статье, — ведет репортаж прямо с места полицейской операции, которую так успешно провели сегодня ночью в квартале таком-то Парижа наши правоохранительные органы. При этом между уголовными элементами и жандармами вспыхнула самая настоящая перестрелка. Есть убитые бандиты, уголовники, и к счастью, несколько легко раненных полицейских. Наконец-то власти и наша доблестная полиция навела порядок в этом квартале, который в последние годы неоднократно пытались очистить полицейские силы. При этом, вместе с арестованными были освобождены несколько десятков похищенных лиц. Среди которых, большинство составляют женщины. Вызывает недоуменнее тот факт, что так много среди них женщин нелегалов из восточной Европы — Румынии, Сербии и даже из далекой России и что среди них так много беременных.
Наш корреспондент сумел разговорить одну русскую, которая на очень плохом французском рассказала, что они, это всего лишь жалкая лужица того моря несчастных женщин, которых обманули и насильно удерживают во Франции, заставляют беременеть. При этом жертва сказала, что она до сих пор опасается за свою жизнь. Потому что русская мафия легко с ней может расправиться, как только она вернется в Россию, если опознает ее. На вопрос корреспондента о том, почему же до сих пор не вмешивается полиция, она ответила, что полиция ничего не предприняла даже для того, чтобы освободить секретаршу такой влиятельной женщины, как мадам — Руссо. Кстати следы и самой похищенной секретарши, так и не нашли. Жертвы намекали, что ей наверняка занялась русская мафия»
— А вот еще. Это в «Фигаро». Пишут о том, что успешные удары полиции по мафии заставляют ее отступить с территории Франции и большинства стран Европы назад, в свои страны.
— Так что, мадам, Вам не надо бояться. Еще немного и найдется Ваша секретарша! К тому же, как я узнала от мужа, что инспектор, который так успешно задумал и провел операцию, он оказывается, вел Ваше дело и, кажется его повышают в должности. Побольше бы таких бесстрашных полицейских! А он ничего, Вы не находите, мадам?
И сует мне его фотографию. На ней наш инспектор, очень довольный, получает поздравления от мэра Парижа.
— Ну что Вы, что, почему Вы плачете? Я ведь совсем не хотела расстроить Вас. Да, кстати, мы с девочками поспорили. Одни утверждают, что Вы пользуетесь омолаживающими препаратами, а другие…
— Что с Вами? Что мадам? Вам плохо?
Вечером ко мне посетитель. Миловидная сестричка мне с радостью в голосе.
— Это тот самый инспектор, он такой милашка, Вы не находите?
— Здравствуйте мадам!
— Садитесь инспектор, а Вас можно поздравить?
— И да, и нет! С одной стороны вроде бы успехи, а с другой… Но все как Вы говорили, мадам: вот рискнул, послушался Вашего совета и все как Вы обещали: и должность префекта полиции и даже поддержка бизнеса. Ведь такая огромная площадь освободилась в самом Париже и уже есть решение о ее застройке…Кстати и меня в пайщики по застройке этой территории пригласили. А это деньги, деньги и деньги большие надо сказать, и там же должность…
Кстати, я пришел извиниться перед Вами и снять с Вас финансовые обязательства о вознаграждении полиции за освобождение Мари. Мы ее так и не нашли, зато…
— Что? Вам что-то стало известно о Мари?
— Нет мадам, не о Мари.
— Тогда о ком Вы хотите мне сказать?
— Вы же проницательная и к тому же такая красивая, умная женщина, наверняка Вы уже догадались, о чем пойдет речь.
— Так, инспектор, я думаю, что Вы все разузнали о той истории с шантажом! — Он счастливо кивает головой.
— Неужели это…
— Да, мадам, Вы оказались правы, это не Халида оказалась, а….
— Постойте, инспектор я сама догадалась и скажу Вам, что это все устроил…
— Именно так, мадам! Все устроил из ревности Пьер.
— Только зачем же тогда он нанял этих верзил и позволил им нас избить?
— Ах, мадам, я же Вам говорил, что это ревность, мадам, и потом он решил и ее немножечко проучить. Ну, а Вас, мадам, сами понимаете, как это гнусно, поднимать руку на женщин…. Ну, а те девицы оказались его старые знакомые, хоть и молоды, но изрядные паршивки, их он и подговорил, и они…
— Хорошо, что об этом не знает Мари.
— А Вы уверенны, что она не знает? Мне кажется, что она такая же, как и Вы. Очень уж Вы с ней похожи во всем, и умом и логикой и… — делает паузу, дипломатически повернулся, поправляя новый букет цветов, что опять принес мне. И только мелькнула мысль — что он, может быть думает что я и Мари, что мы вместе в одной постели? А он продолжает, после паузы….
— …Вы сами во всем разобрались, и мне кажется, что и вообще обойдетесь без нас! Ведь Вы же знаете…знаете, все?….
Сказал и как-то уклончиво и долго смотрел на цветы…а когда обернулся ко мне, то как бы кивком подбородка спросил: знаю ли я, где Мари? И я ему тоже — кивком головы — да!
— Вот и прекрасно! Я так и думал, мадам!
А потом, уже с облегчением и как-то по-деловому:
— Наверное, Вас тоже можно поздравить с коммерческим успехом. О Вас только и говорят, что Вы собираетесь торговать у себя дома модными платьями и бельем из Парижа. К тому же, как я слышал, многие фирмы готовы Вам пойти на значительные уступки и предложили свои модели. Поговаривают, что у Вас во владении целая империя по пошиву: фабрики, модельные агенства….