Страница 54 из 73
И все это она так буднично говорит, пока я мимо нее протискиваюсь, слегка соприкасаясь с ее прохладным телом.…И пока я, все еще ей не доверяя, и все еще не решаясь закутаться с головой, обтираюсь полотенцем, стараясь не потерять ее из вида, то я… Я ничего ведь не понимаю!
Я уже решила, что она, после всего, что там наверху происходило, что она на меня так и набросится, как только мы спустимся вниз. И потому я спускалась за ней по кафельным ступеням, а она передо мной уверенно шла не оборачиваясь.… А у меня дикое напряжение и я все ждала от нее, ждала.… Ждала нападения…. Вот сейчас она, вот! Ну, тогда вот на повороте, нет.… Ну, уж точно здесь и сейчас это произойдет!
А она спокойно проходит вперед, открывает дверцу шкафчика, достает мыльницу, шампунь и, оборачиваясь ко мне:
— Иди первая и вымойся хорошенечко… Туалет рядом, свет зажигается…
А когда же ее приставания? Неужели потом, когда я буду там…
Ну да! Она с такой не будет…
С какой такой? Я не грязная, просто я, я от всего увиденного и у меня просто сводит живот, от дикого напряжения.…Нет! От того, что я знаю, я просто уверенная, что я окажусь ее следующей жертвой…
Какой еще жертвой? Не надо никаких жертв, не надо! И потом, я не хочу, я не такая, я еще маленькая…
Все это у меня в голове, пока обтираюсь…
— Ты можешь мне спинку потереть? — вижу, как она, оборачиваясь ко мне, как когда-то я с мамой в бане, говорит, спокойно и улыбается. И если бы не ее обнажение…
— Почему нет? Ну что ты? Тебе что, трудно? Что тебя так пугает? По-моему, я не кусаюсь…
— Только ты не поворачивайся и пока выйди из-под воды…
Она соглашается, и я несмело подхожу, тянусь за мылом, она отодвинулась и я, стараясь на нее не смотреть, все со страхом проделываю.…А у самой в голове!
Вот сейчас она схватит меня за руку, вот сейчас, пока я за мылом тянусь.… Вот, вот, как только я!
Но ничего не происходит, все буднично и даже, когда я ей спинку начинаю намыливать, то она неожиданно благодарит и все так спокойно и мирно продолжается.… Никаких угроз и никаких поползновений с ее стороны…
Я слегка ошарашена, даже, можно сказать, разочарована. Ведь я же все ждала от нее такого!..
Да и что же ты ждала? Неужели ты думала, что она, такая взрослая женщина и вот она на тебя позариться?
Ты так думала или ты так хотела?
Рука остается в мыле, и я не знаю, как поступать, стою около нее, а она уже отвернулась, начинает обмывать свое такое необыкновенно красивое тело.…А я как дура, стою перед ней, с такой нелепо протянутой рукой…
— Что? — это она, оборачиваясь, поднимает мокрое лицо, — А это?
Я вижу у нее с внутренней стороны на бедре, повыше и слева, от ее треугольника соединенных ног, необычную наколку: русалку со скрипичным ключом в руке.…Читаю синие и еле различимые буквы, которые складываются в такие слова, пока мне никак не понятные, хотя я их и читаю, и тут до меня доходит их смысл! И я!!!
— Ну, куда ты? Куда? Это шутка была, шутка… — слышу, как она мне вслед, потому что я уже прыгаю вверх по ступеням и мне бы от нее поскорее удрать… А в голове все эти слова, что у нее прочла о том, что она делает с тем скрипичным ключом…
Не буду я вам, эти надписи переводить и объяснять их смысл. Нехорошо это. Пусть тот, кто такой глупостью занимается и делает такие дурацкие наколки, подумает о своих детях? Ну и как она перед ними потом будет? Почему-то все время у меня такой вопрос возникает. И как она ей, дочери своей, объяснит все и смысл этого скрипичного ключа, что въелся в ее кожу и словно бы из нее торчал и кричал: смотрите на меня, вот я какая, я активная …
Это она напоказ выставляет, чтобы все знали, что она такая…
Выскочила наверх и замерла! И тут же — вижу их.
Раз, раз, раз! Невольно отмечаю его ритмичные движения.…А из-за его спины, из-за плеча, вижу ее глаза, которые смотрят на меня с любопытством и необыкновенной радостью.… Развернулась и вниз!
Уж лучше мне с ней, чем с ними.…Но ноги не идут, и, ни вниз, и, ни вверх! Так и куда же мне деваться теперь? От всего что узнаю, что видела, я теряюсь, и мне становится так себя жалко, что я села и заплакала…
— Ну, что ты сидишь на ступеньках, глупенькая, замерзнешь и потом, девочкам так сидеть нельзя.…Идем, надо тут же прогреться, как следует, а то застудишь придатки…
— Нет!
— Что значит, нет, идем сейчас же, нельзя чтобы придатки…
— Нет у меня никаких придатков! И вообще, отстань от меня! Отойди! И не трогай меня своими…
— Ты что, серьезно считаешь, что я такая…
— Да! Отстань от меня!
— Встань! Встань, сейчас же! Я кому говорю?
— И что ты меня, как всех тех, с кем ты ….так и будешь, а теперь и меня заодно! Отойди! Я сама.… Сама, я сказала и не прикасайся ко мне! — говорю и в слезах вся, иду к ней и вниз…
— А теперь куда? На этот топчан? Ты тут будешь меня…
— Что? Что ты придумала, девчонка? Ну, ты даешь! Ой, и насмешила, ой!!!
— И ничего в этом смешного нет! Конечно, для тебя это смешно, а вот мне не до…
— Ой, не могу…Ха. ха. ха!!! Ой! Нет, я сейчас обосс…..!
— Ну что ты ржешь? — злюсь, и не зная, от чего же она так развеселилась… — Ну и что, по — твоему, в этом смешного? По-моему, плакать надо, когда такую, как я, маленькую девочку лишают невинности…
— Ой, не могу, ой!!!
— Ну, все! Все! Успокойся! А дальше что делать?
Она сквозь смех и слезы берет меня за руку и ведет к двери в парилку …
— Присядь и обвыкнись пока… — это я, следом за ней, когда попадаю в парилку…
— А потом не спеши, потихонечку и дощечку под жо…ку возьми, подложи, а то сваришь свою невинность.… Ой, и насмешила же ты меня, ой и насмешила…
Потом все хорошо, как ни странно. И мне, даже, через десяток минут, стало как-то неудобно…
Сидим рядом, а я на нее все равно смотрю из — под лобья. Ой, горячо, ой…
Через несколько минут, разгоряченные вышли, сели, и я ее осторожно спрашиваю…
— А это, правда?
Она молчит, накрылась полотенцем с головой и не отвечает. Я смотрю на ее раскрасневшееся тело, на ее стройные обнаженные ноги, на руки, которые раскрылись ладонями вверх и на все ее фигуру, откинутую и расслабленную…
— Зачем тебе это? Тебе это не надо… — слышу, как она словно подсматривая за мной.
— Как это не надо, но там, же написано…
— А ты не верь тому, что написано…Мало ли кто захочет…
— Нет, ты скажи мне, это правда? — снова я обращаюсь…
— Тебе что, делать нечего? Лови кайф, отдыхай, а сейчас.…А впрочем, сама возьми в холодильнике пиво, а себе….
Встала, нашла ей бутылку пива, протягиваю. Она сдвинула полотенце с лица, и я вижу, что она вовсе не такая уж и страшная, а даже, так бы сказала, что она ничего и если бы ни ее голос, да такая наколка…
— Что? Страшная?
— Да нет, ничего, даже наоборот, … — и неожиданно ей говорю… — симпатичная…
— Ты, правда, так считаешь? А некоторые боятся со мной, вот и ты…
— А я и не боюсь, только…
— Ну, что ты вцепилась в эту наколку? Думаешь, что я такая…
— Не знаю и вообще я ни о чем не думаю…
— Вот и правильно! Так и надо, а то, как начнешь думать, да задумываться.…Вот, ты мне лучше скажи, у тебя есть парень? Ах, да, я забыла, у тебя этот — Еська…
— И вовсе не Еська, и он уже вовсе не мой!
— А чей? Мне показалось, что вы с ним… — и неожиданно мне на пальцах показала такой неприличный жест…
Я отвернулась и от обиды, а больше, уже от того, что оскорбилась ее жестом…
— Уже не мой, а с этой длинноногой, теперь он с Кончитой, ну с той, с кем кончает.…А, что, прикольно, Кончита кончает…
— А ты?
— Что, я?
— Ну, ты с ним…
— Нет, я не Кончита!
— Прикольно ответила! А ты всегда такая?
— Какая?
— Ну, прикольная и умная, наверное. Это тебе такую кликуху дали — Профессорша?
— Профессорка! Понятно? А не профессорша.…Но это от того, что я дочка…
— Я знаю,… Мамай говорил…
— А что он еще обо мне говорил?