Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 31 из 33



Я прекрасно сознаю, что четыре года перед Олимпиадой в Москве потребуют от Лассе огромных усилий, если он намерен еще раз подняться на высшую ступень олимпийского пьедестала. Я сознаю также, отнюдь не подчеркивая своего значения, что многое потребуется и от тренера.

Необходимо правильно учитывать физические и духовные силы подопечного, необходимо знать его частную жизнь со всеми ее заботами и трудностями. Все это и многое другое надо так уравновесить, чтобы не возникло дисгармонии. Кроме того, тренер должен обладать необходимым воображением, которое позволило бы ему предвидеть, как воспримет спортсмен бесконечно повторяющиеся тренировки. Он должен уметь разгадывать, что ощущает и чувствует его воспитанник на различных этапах тренировочного процесса.

Поскольку Лассе работает с предельной нагрузкой круглый год, то даже незначительное увеличение интенсивности тренировок может свести на нет результаты большой конструктивной подготовки. Всего несколько просчетов, и спортсмен, который еще месяц-другой назад показывал оптимальные результаты, может сдать.

Не будет никакого толку, если я сегодня дам Лассе задание пробежать 35 километров, завтра – 20, послезавтра – 50. Я должен постоянно контролировать нагрузку, которую способен выдержать его организм.

Если бы не болезни, то уже после Мюнхена Лассе был бы готов к мировому рекорду. Однако мы решили, что главное – Игры в Монреале, и было бы неразумно пренебречь победой на Олимпиаде ради охоты за мировыми рекордами в предолимпийские годы. Лассе отказался от всего и четыре года вел рискованную игру, очень рискованную, ибо целью ее была только олимпийская победа.

Не могу сказать сейчас, захочет ли Лассе в следующем году или позднее попытаться побить мировой рекорд, сделав это своей промежуточной целью перед Москвой. Но Лассе знает, что рекорды падают, а олимпийская победа остается. Поэтому думаю, что рекорд мира в беге на 5000 или 10 000 метров по-прежнему остается для него второстепенной целью, хотя для финских почитателей спорта это был бы большой подарок. Основная цель Лассе, по крайней мере на данный момент,– победить в Москве, и, вероятнее всего, таковой она и останется, пока 70-е годы не отойдут в прошлое.

Большой интерес представит и марафон в Фукуока, на который мы отправимся с Лассе в начале декабря 1976 года. На этот раз он сможет пройти эту дистанцию со свежими силами, хотя и не будет так хорошо подготовлен, как в Монреале.

В Фукуока каждый год собираются лучшие бегуны мира. Поэтому я с особым интересом жду результатов Лассе в Японии.

Лассе – человек

Рассказывает Антеро Раевуори

Крис Брашер, известный спортивный комментатор английской «Обсервер», писал после Олимпийских игр в Монреале: «Лассе Вирен подобен дереву, которое вросло корнями в свой родной Мюрскюля. В этом его сила. Его не удалось вырвать из своего надежное прибежища, и потому ветры неудач не в состоянии свалить его, самое большее – лишь пригнуть иногда».

Крис Брашер, человек с далеких британских островов, попал, вне сомнений, не в бровь, а в глаз. Одержанными победами Лассе Вирен обязан своим физическим и моральным качествам, тренеру Ролле Хайккола, массажисту Элмеру Уккола и профессору Пекке Пелтокаллио, своему клубу «Мюрскюлян Мюрскю» и всему Финскому спортивному союзу. К этому следует добавить, что он остается патриотом своей деревни. Он не бездомный скиталец, его корни остаются в Мюрскюля; от ее природы и земли, а также от своей семьи он вобрал в себя тот железный дух, который не плавится даже в адовом олимпийском котле.

Канадские газеты во время Олимпийских игр называли Лассе Вирена сверхчеловеком. На беговой дорожке он действительно сверхчеловек: рассудительный, хладнокровный тактик, которому не ведомо, что такое нервы, мозг его работает словно острая бритва. На тартане у Лассе Вирена отсутствует чувство жалости даже к себе, он никого не почитает, ни перед кем не преклоняется, но никому и не завидует. Это качество ему совершенно чуждо, в то время как финнам в целом оно присуще, и, к сожалению, даже очень.



Кто из нас верил в победу Лассе Вирена на 5000 метров в Монреале, когда открылась последняя прямая и шесть быстрых бегунов-асов дышали ему в спину? Наверное, немногие. Но и в этой критической ситуации мозг Лассе отдал ему единственно верный приказ: быстрее и дальше выбрасывай вперед бедро – от этого увеличится шаг и возрастет скорость.

Короче говоря, Лассе Вирен духовно сильнее своих противников, значительно сильнее. Он умеет обнаружить в каждом слабые стороны: медлительность, неуверенность, слабую тактику – и побеждает их, используя эти недостатки. Различные трудности, хотя бы история с «допингом кровью» в Монреале, превращаются у него из факторов раздражения в движущую силу, в импульс, толчок, они не подавляют воли, не выбивают из колеи.

Лассе Вирен никогда не жалуется. Если же это случается, то столь же редко, как выигрыш в лотерее. Он быстро переживает любые неприятности (вспомним перенесенную им операцию ноги в январе 1975 года). Так же хорошо приспосабливается он к жаре, влажности и даже холоду, легко мирится с отсутствием комфорта. На тренировках в Пуэрто-Рико зимой 1974 года ему не мешали ползавшие по стенам ящерицы, полное отсутствие удобств, одиночество.

Он, расслабившись, может часами лежать на кровати в полном покое. Даже крайняя необходимость не заставит его нарушить это состояние. Окажись Лассе арестантом, отбывающим пожизненное заключение, он и в тюрьме не почувствовал бы особых неудобств.

Приходят на память слова матери Лассе:

«Еще совсем маленьким Лассе умел обходиться без посторонней помощи. Наверное, уже тогда, в долгие дни одиночества, когда взрослые были на работе, и начали формироваться его характер и взгляды на жизнь».

Когда спортсмен способен бежать, как бежит Лассе Вирен, конечно же, он в определенном смысле сверхчеловек. На беговой дорожке хорошо видны его сильные стороны: высокая спортивная форма, физическая одаренность и хладнокровие. Они-то и являются основой его достижений, о которых говорит весь мир, они сделали его великим бегуном.

Когда же Лассе не участвует в соревнованиях, а живет обычной жизнью – просыпается, зевает, читает газету, идет на тренировку, отправляется на работу, возвращается домой, беседует с женой и обсуждает повседневные дела,– он перестает быть сверхчеловеком. Тогда он ведет себя, думает и чувствует, как десятки тысяч финнов от Ханко до Ивало.

Радио, телевидение, пресса, и в особенности журналы, непременно хотят видеть Лассе Вирена сверхчеловеком, всегда и во всем. Он-де должен каждый день говорить что-нибудь новое и необычное, делать что-нибудь из ряда вон выходящее. Бегун Лассе Вирен должен быть особенным и за пределами стадионов, он должен быть чем-то вроде придворного шута при финском народе.

Однако Лассе Вирен в частной жизни остается самим собой. Он не прибегает к возвышенным выражениям и вообще мало говорит. Он ничего не делает специально для возбуждения симпатий или антипатий к себе. Более типичного «середняка» трудно отыскать. Поэтому от четырехкратного олимпийского победителя вы не услышите ни одного анекдота, ни очень веселых, ни слишком грустных историй. За пределами беговой дорожки он свободен от всякой напряженности и ореола таинственности. Никаких сенсационных историй о Лассе Вирене не напишешь, если не выудишь их из своего воображения. Он самый обыкновенный человек, ни больше и ни меньше. А вот на полях спортивных сражений – картина иная. Там необходимо исключительное хладнокровие, и его у Лассе Вирена достаточно. Правда, в повседневной жизни ему почти не приходится его проявлять.

До сих пор многих продолжает удивлять тот факт, что спортсмен, упав на беговой дорожке во время олимпийских соревнований, через три секунды смог подняться, настичь соперников да еще и победить. Только человек со стальными нервами способен перед стартом спокойно лежать на скамейке, в то время как остальные участники снуют взад и вперед, как волки в клетке. Именно таким человеком оказался Лассе Вирен перед началом забега на 5000 метров в Мюнхене.