Страница 30 из 75
— Нехрен, дорогая, выеживаться, демонстрируя свое бесстрашие. У тебя сын, его еще вырастить надо. А мне терять нечего. Да и характер у меня лихой.
Но Лара в точности повторила ее собственные слова:
— Только попробуй меня не взять — пожалеешь. Этого я тебе никогда не прощу. Знать тебя тогда не желаю. Все. Точка. Я сказала.
Алла рассмеялась и согласилась:
— Черт с тобой, подружка, поехали! Характером вся в меня пошла.
— Да уж, с кем поведешься...
— ...от того и забеременеешь, — подхватила та свою любимую байку.
В другой ситуации Мирон сам бы не поехал, но сейчас была не обычная “стрелка”. Алла, капризная, непредсказуемая женщина, была ему дорога. Кто знает, как там все сложится? Его любимая женщина поедет под пули, а он будет отсиживаться дома?
В одной машине должны были ехать Мирон, Толик, водитель Серега и обе подруги, во второй — пятеро бойцов, вооруженные до зубов. Пока боевики надевали бронежилеты, Толик, оглядев будущую команду, раздраженно сплюнул. Ну что за дела — ехать на “стрелку” с бабами и командиром? Стрелков — пятеро во второй машине, да он сам. Серега, водила, хоть и с автоматом, но не стрелок. И что? Получается — шестеро бойцов против десяти боевиков Саввы.
— Девки, надевайте броники, — злясь, но пытаясь сдерживаться, пробурчал он.
Лариса послушно надела, а Алла, вертя бронежилет в руках, веселилась вовсю:
— Толик, а женского варианта моего размера у вас нет? В стандартный броник мои сиськи не влезают. Надо бы заказать индивидуальный, рассчитанный на пятый размер бюстгальтера, желательно на косточках, чтобы стояло и было сексуально. Я нарисую эскиз и привезу в качестве образца свой лифчик. Хочу выглядеть соблазнительно, а в вашем бронежилете мой бюст расплющится, и будет неэротично.
— Кончай дурить, — хмуро буркнул Толик. — Не шутки же. Ты чё, не врубаесся? Их будет десять бойцов, а наших шесть. Я бы тебя ни в жисть не взял. Не бабское это дело. Да и “стрелка” не простая. На такие крутые “стрелки” только тертые бойцы ездют. Чё там бабе-то делать?
— Посмотреть хочу, мне интересно, — весело отозвалась Алла.
— Нашла интерес... Это те не в преф играть. Начнут палить — чё ты будешь делать?
— Огородами, огородами и к Котовскому! — засмеялась авантюрная бизнес-леди.
— К какому Котовскому? — оторопел Толик. Тупой и еще тупее.
— Да анекдот такой есть, дурачок.
Но чувство юмора у него напрочь отсутствовало.
— Ни к какому Котовскому ты не добегёшь. Как начнут палить, падайте с Ларкой за машину и не высовывайтеся. Кто запаникует — подстрелят вмиг, не посмотрят, что баба. Саввины бойцы беспредельщики.
— Не боись, я не запаникую, — самоуверенно заявила Алла.
— И мужики обсиралися. А ты хоть и крутая, но баба.
— Да не свисти своим ребятам! Пусть твое очко за меня не играет — я не обосрусь. Покруче твоих мужиков! — обозлилась Криминальная леди, и в самом деле бесстрашная, порой до безрассудства.
— Круче она... Лягешь на той полянке, а после командир нас всех там же рядком положит, если тя не сберегём.
— А вы меня сберегите, — смеялась Алла. — Мне моя жизнь дорога как память.
— Те-то, видать, она вовсе не дорога, сама под пули прёшь. Просют же тя по-человечески — не лезь. Может, не поедешь, а? — с надеждой спросил он.
— Хрен тебе! Еще как поеду!
— Во дура баба! — в сердцах сплюнул Толик. — Как набьют брюхо свинцом — не так запоешь.
— Не боись за меня! Зато потом буду гордиться боевыми шрамами.
— Чё там гордиться-то? Пулю и дурак схлопочет. Гордиться надо, если она тя не достала.
— Не бзди, не достанет, — уверенно заявила Алла.
Тот с сомнением покачал головой:
— Командир велел за тобой глядеть, а как за тобой углядишь-то? Чтобы ты тишком сидела да не высовывалась — ни в жисть не поверю. Не тот у тя характер. Ребятам командир велел вас прикрывать. Главное, грит, не Саввиных бойцов перемочить, а вас с Ларкой в целости обратно привезти. Дак тя ж не удержишь, ты ж драться начнешь. Чё мне тогда с тобой делать-то?
— А ты дай мне автомат, — потребовала Алла. — Чтобы я тоже была при деле.
— Дак ты ж стрелять не умеешь? — удивился Толик.
— А ты меня научи.
— Разве ж можно прям щас научиться? Ехать пора, “стрелка” через час. Да и командир такого приказа не давал. Еще перестреляешь своих ребят. Кончай дурить, надевай броник.
— Да он на мне не сходится! — хохотала Алла.
— Сойдется, на всяких рассчитано.
— А на меня не рассчитано! Говорю же, мне надо сделать броник по индивидуальному заказу.
— Ты чё, собираешься еще на “стрелки” ездить? — обалдело уставился на нее Толик.
— А то! — самоуверенно заявила Алла.
— Ну ты, блин, даешь... — У него не нашлось слов, чтобы выразить свое неодобрение, и он использовал фразу, уже ставшую крылатой.
Из дома вышел Мирон, и Алла устремилась к нему:
— Славик, скажи ребятам, чтобы мне дали автомат. Я тоже хочу пострелять, если начнется заварушка.
— Нет, Алла, автомат я тебе не дам. Ты не умеешь с ним обращаться, да тебе и не надо этого уметь. Зная твой характер, могу предположить, что ты из-за своей любви к острым ощущениям первой откроешь стрельбу по боевикам Саввы. Нет, и больше эта тема не обсуждается.
Мирон резко повернулся и пошел к машине, — видимо, боялся, что любовница опять начнет капризничать и грозиться. Ее коронная фраза: “Я тебя пошлю, куда всех прежних посылала, и ты умчишься, высоко подбрасывая зад”, — действовала на Славу безотказно.
Все расселись по машинам. Сидящий на переднем сиденье Мирон обернулся к дамам:
— Очень прошу — ведите себя спокойно, что бы ни произошло. Алла, к тебе личная просьба — никаких реплик, ни единого слова и тем более — резких движений. Поверьте, любая неосторожность может привести к непредсказуемым последствиям. Они полные кретины, вы с такими еще дела не имели. На полу лежат запасные бронежилеты. Если начнут стрелять — накройте ими голову, грудь, живот и ложитесь между сиденьями, если не успеете выскочить, а успеете — прячьтесь за машиной. Ребята будут вас прикрывать и отвлекать огонь на себя. Внимательно слушайте меня. Если я крикну: “Бегите!” — убегайте в лес, до него там метров пятьдесят. Не мешкайте, они могут бросить гранату, и машина взорвется. Самое главное — не впадайте в панику. Бойцам дан приказ вас оберегать. Пусть жизнь положат, но с вами ничего не должно случиться. Все, больше никаких обсуждений и хиханек-хаханек.
Дальше ехали молча. Несколько раз пиликала рация, Мирон отдавал короткие распоряжения, по которым Лара поняла, что для подстраховки он расставил бойцов в укромных местах.
К месту встречи четыре автомобиля подъехали точно в назначенное время и попарно встали на некотором расстоянии друг от друга. С каждой стороны вышло по одному человеку. Мирон напряженно следил за происходящим. Бойцы держали свои автоматы наготове и тоже внимательно смотрели на парламентеров. И вдруг Лара увидела в окне одной из машин противной стороны парня из “Зари”. Тот тоже увидел ее и вытаращил глаза, потом обернулся к напарникам и что-то сказал. К стеклу придвинулась еще одна физиономия. Лара застыла, боясь пошевелиться, — мало ли как они отреагируют на ее присутствие.
Между тем парламентеры сошлись на середине поляны, о чем-то поговорили, потом представитель группировки Саввы вернулся к своей машине и появился уже с “дипломатом”, передал его бойцу Мирона, а тот понес “дипломат” командиру. Второй парламентер отошел к своей “вольво”. Все по-прежнему настороженно следили за каждым движением противника. Мирон перекинул “дипломат” на заднее сиденье, и Толик стал быстро пересчитывать деньги. Говорить он не мастер, зато купюры считал получше профессионального кассира — видно, сказался опыт сборщика дани.
— Порядок, командир, — оповестил Толик, захлопнув “дипломат”.
Мирон кивнул. Его парламентер снова вышел, навстречу ему — Саввин боевик, они перекинулись парой слов и пошли к своим машинам.