Женщина не прощает

“А может быть вы, мадам Мазуркевич, решили на всякий случай вызнать подноготную Бориса Заграйского, чтобы потом оказать на него давление, если он не пожелал бы поучаствовать в вашем бизнесе?” - мысленно обратился к свидетельнице Геннадий, а вслух поинтересовался:

- Что вы делали дальше?

- Пошла спать.

- Преферансисты еще были в холле?

- Да.

- Заметили вас?

- Нет, они были увлечены игрой. К тому же, из ниши не видно, когда идешь от центрального входа к лестнице.

“Час от часу не легче, - подумал Геннадий Павлович, решив на днях съездить во владения покойного Заграйского и посмотреть все собственными глазами. - Любой из гостей мог выйти через центральных вход и войти незамеченным. А зачем Лайзе понадобилось выяснять, видно ли ее из ниши? - вдруг осенило его. - Вошла бы и поднялась по лестнице. А Мазуркевич, видимо, оглянулась на игроков и удостоверилась, что они ее не заметили. Или она все же не сразу отправилась почивать, а вначале посетила бассейн? Пообщалась с Заграйским, получила отказ и вспылила? Кстати, ничто не мешало ей пересечь “оздоровительный комплекс”, перекинуться парой фраз с хозяином и пройти по внутренней лестнице. Почему же Лайза избрала окольный путь?”

Алла дожидалась Ивана Бармина возле Финансовой академии и сразу заметила его в толпе студентов. Он тоже ее узнал и подошел к ней сам. Парень выглядел подавленным, и она решила не тянуть.

- Вань, ответь мне на главный вопрос, а от этого будет зависеть дальнейшая беседа. Ты имеешь отношение к утоплению Бориса Заграйского?

- Нет.

- А Марина?

Уставившись на свои кроссовки, Иван молчал.

- Молчание - знак согласия, - заключила верная боевая подруга. - Как же ей это удалось?

- Я не знаю... - Собеседник говорил еле слышно. - Марина мне не сказала.

- Расскажи, что тебе известно.

- Мы договорились, что Марина зайдет в Кирюхину комнату, когда старикан заснет. Я ждал-ждал, а около часу ночи решил посмотреть, где она. Стал спускаться по лестнице, а тут как раз Марина идет навстречу - бледная, заплаканная, растрепанная. Я спросил, что случилось, а она говорит: “Не спрашивай ни о чем, иди в свою комнату, сегодня ночуем отдельно”. Я пошел за ней, пытался выяснить, в чем дело, а Марина губы кусает, головой мотает, плачет, но ничего не объясняет. Потом предупредила меня: “Не вздумай спускаться к бассейну, иди скорей к ребятам, чтобы тебя там видели, или мы оба пропадем”. И ушла. Утром я спрятался на веранде и дождался, когда она выйдет из спальни, а Марина сказала: “Немедленно уходи отсюда, Ванюша, скоро приедет милиция, не надо тебе тут быть”.

- Ясно, Вань. Но ты не горюй, есть шанс, что опера на тебя не выйдут. А если все же выяснится твое присутствие в особняке Заграйского, на допросе скажи, что всю ночь тусовался с ребятами, они подтвердят, я их предупрежу. А за Марину не беспокойся - мы ее отмажем. Пока идет следствие, не встречайся с нею.

Жека смотрел на любимую женщину, испытывая сложные чувства. Он и не подозревал, что счастье и боль могут существовать одновременно. Женя любил и был счастлив, что Алла с ним, а больно ему было от сознания, что, взяв на себя ответственность и рискнув, он, вполне возможно, подписал ей смертный приговор.

Сейчас Жека вспоминал слова ее лечащего врача Сережи Савельева: “Как ты потом сможешь жить с этой тяжелой ношей и чувством вины?”

Хирург Евгений Ермаков никогда не боялся ответственности. Если врач боится ответственности, - ему нужно было избрать иную специальность. Он оптимист, так же, как и Алла, но не проявил ли в данном случае самонадеянность?

Сегодня Ермаков-старший сам обследовал пациентку, а потом, когда они остались с сыном наедине, вздохнул, и глаза у него были печальные.

- Что, батя, неужели дело плохо? - испугался Женя.

- Нет, с рубцом на матке все в порядке. Но мне тревожно. Не буду на тебя давить, сын, понимаю тебя и очень надеюсь, что Аллочка победит. Мы победим, - прибавил он. - Все вместе. А для этого нужно всячески поддерживать ее. Она сильна характером, и это позволит ей бороться.

Опер Тима выяснил, что “мерседес”, номер которого записала свидетельница Валентина Михайловна Белова, принадлежит Ларисе Николаевне Ивлевой.

- Кто такая? - поинтересовался Молчанов.

- Пока не знаю. Но раз владеет “мерсом”, наверняка жена крутого мэна.

- Дама с такой фамилией на свадьбе, вроде бы, не присутствовала. - “Крокодил Гена” сосредоточился, припоминая, потом покачал головой и повторил: - Нет, такой не было. Кто-нибудь свидетелей, которых вы допрашивали, об Ивлевой упоминал?

- Нет, - в один голос ответили опера.

- Навестите ее и допросите.

- Да и так зашиваемся, Геныч! - взмолился опер Вова. - Свидетелей - тьма! Носимся с Тимкой, как две жучки.

- Перспективная девица эта Ивлева. С какой стати она прикатила к Заграйскому ночью? А на свадьбе не была.

- Может, она всего лишь чья-то дочь - приехала с целью транспортировать нетрезвых родителей домой, - предположил опер Тима.

- Сам пораскинь интеллектом, Геныч, какая ж дура прикатит убивать хозяина, когда в доме десятки гостей?! - поддержал приятеля Владимир. - Да и откуда Ивлева могла знать, что жених тусуется возле бассейна, когда ему положено лежать под бочком у невесты?!

- Ну ладно, - сдался Геннадий. - Но допросить ее все равно нужно.

- Допросим, когда дойдет очередь, - заверил опер Вова.

- Ты чего запечалился, Жека? - с улыбкой спросила любимая женщина, и он улыбнулся в ответ. - А давай-ка мы с тобой опять устроим песенный диалог, - предложила она. - У нас с тобой получается классно. Между прочим, я, пока лежала в больнице, сочинила несколько новых песен.

Женя сходил за гитарой, подобрал аккомпанемент под мотив, который Алла напела, и она начала первой:

Оказалось, что сны все же могут быть явью -

Когда ты близко, когда ты рядом.

И вновь земли шар крутит жизни,

А мы с тобой в узелок сплелись.

И я улыбаюсь новому дню,

Внутри все кричит: “Я люблю! Я тебя люблю!”[68]

- А я тоже написал про нас песню, - оповестил Жека. - Давно уже не баловался стишками, прежние были меланхоличными или циничными, а эти получились лирически-любовными.

- А-абажаю про любовь! - просияла Алла. - Запевай!

Любимый мужчина подмигнул и исполнил ее просьбу:

Яркими красками пылают дни.

Я так люблю, когда мы одни.

Когда мы рядом -

Целый мир в наших взглядах.

Тону в глазах твоих,

От счастья таю.

Любви ответ

Я на лице твоем читаю[69].

Бурные аплодисменты из-за больной руки Алле не удались, зато эмоции были бурными. От чувств она вскочила и расцеловала любовника.

- Ну надо же! Это я-то, раньше заявлявшая, что терпеть не могу сопли-слюни в розовой глазури, теперь просто балдю, слушая незатейливую, но с душой исполненную песенку про любовь! А-абалдеть! Ладно, теперь снова мой номер.

Столько лет тепла не ждала -  не смела.

Счастье, как рассвет, победило время.

Двери распахнула - солнце по утрам!

И уже не хмуро облака глядят.

Я лечу на свет бабочкой крылатой -

Твой влюбленный взгляд счастье мне дарит[70].

“Все будет хорошо, - подумал Жека. - Все будет хорошо. Когда человек любит и любим, он победит болезнь. Сильные духом не погибают”.

В четверг Молчанов снова вызвал Виолетту Зорич.

- Виолетта Павловна, почему на предыдущем допросе вы не рассказали о том, что дважды вели с Заграйским разговоры весьма подозрительного содержания?

- Никаких разговоров я с ним не вела.

Толстуха смотрела на следователя исподлобья, упрямо сжав губы, а Геннадий Павлович еще раз отметил, что мнение Заграйского о ее умственных способностях соответствует действительности. Сам он думал точно так же - непроходимая дура, упрямая и непробиваемая.

68

Стихотворение Натальи Волковой, талантливой молодой поэтессы, которая написала стихи для многих романов серии “Женщины могут все”. Надеюсь, со временем у Наташи наберется целый сборник, и мы с ней увидим его отдельной книгой.

69

Это тоже стихи Наташи Волковой. Раньше поэтесса предавалась грусти, и меланхолия отражалась в ее творчестве, а теперь у нее в личной жизни все замечательно, потому и стихи приобрели иную тональность.

70

Стихи Натальи Волковой.