Страница 6 из 87
Но одной плохо — чего уж греха таить наедине с собой!..
Можно было бы завести собаку, но ведь с ней нужно гулять два, а то и три раза в день, а до шестимесячного возраста еще чаще. Собак Сима очень любила. Раньше у них жили домашние любимцы, но тогда у них еще была семья…
Вспоминать о том времени ей не хотелось — рана хоть и затянулась, но окончательно не зарубцевалась.
Алла все еще не могла дать себе однозначный ответ, как оценивать Ирину. Единомышленницы они или соперницы?
Ирина Кузнецова в чем-то похожа на нее, Аллу, — решительности и отваги ей не занимать. Вот почему верная подруга хорошим людям и непримиримая к плохим озвучила слова Маугли, ставшие девизом их команды: «Мы одной крови, вы и я» — «Да, мы — одной крови», — не колеблясь, ответила Ирина.
В тот момент Алла поверила ей, а потом почувствовала, что на нее мягко, но настойчиво воздействуют, как будто вводят в легкое гипнотическое состояние. Приятная пассивность — так можно охарактеризовать то, что она испытывала. Временами Алла как бы выныривала из облачка, наплывающего на сознание, и видела происходящее словно со стороны: напротив сидит женщина, хладнокровно застрелившая ее жениха, а несостоявшаяся жена, вместо того, чтобы покарать убийцу, выслушивает весьма спорные сентенции. Утрировав некоторые аспекты и возведя собственное негативное отношение к мужчинам чуть ли не в мировоззрение, Ирина создала весьма своеобразный идейный базис для своего преступления. Но неужели все ею сказанное является оправданием убийству?
Алла представила себе, как, вооружившись собственной псевдотеорией, Ирина достала из сейфа пистолет, а потом хладнокровно застрелила человека, которому давно вынесла приговор. Как только гостья вообразила эту картину, образ собеседницы рассыпался на кусочки, словно детская мозаика.
«Не верю!» — мысленно процитировала Алла Станиславского.
Но ни неопределенность ситуации, ни потенциальный риск не отпугнули авантюрную бизнес-леди. Наоборот, заинтриговали.
Верная боевая подруга уже загорелась идеей помочь молодой матери и по полной программе наказать ее непутевого супруга, — а чего цацкаться с типом, выгнавшим без гроша беременную жену, а потом оставившего ее и больного сынишку без помощи! Есть люди, для которых самое страшное наказание — материальные потери. Защитница обиженных женщин была уверена, что бывший супруг Розы как раз из их числа.
Три года назад Регина сказала Кириллу, что не может выйти за него замуж. Объяснять причину не стала — и так все понятно: у нее на руках больная мать, которая не в состоянии себя обслуживать, за ней нужен уход как за малым дитем. К тому же мама осталась без средств к существованию. Единственным кормильцем их небольшой семьи оказалась Регина, а получала она в то время сущие гроши. Какая может быть свадьба, когда мать чахнет буквально на глазах — не хочет жить, не хочет выздороветь, а у нее, Регины, душа разрывается из-за случившегося!
Самое страшное — бессильное отчаяние, ведь уже невозможно что-то изменить. И чувство безысходности, потому что нет денег ни на хороших врачей, ни на лекарства. И иссушающая душу ненависть к виновнику маминой тяжелой болезни. И желание поквитаться с обидчиком. И унизительное ощущение собственного бессилия из-за того, что месть пока неосуществима. Весь этот клубок отрицательных эмоций нужно было молча скрывать, чтобы никто ни о чем не догадался. Если бы мама узнала, какие мысли бродят в голове дочери, это бы ее окончательно добило.
В то время Регина ощущала себя старше и мудрее матери, они словно поменялись местами. Мама всю жизнь была идеалисткой, доверчивой, бесхитростной и наивной. А Регина все же не только ее плоть, но и дочь своего отца и потому практична, реалистична, на мир смотрит без розовых очков. “Кто чей ребенок?” — полушутливо-полусерьезно спросила ее однажды подруга. Да, в определенной степени Регина всегда опекала мать. Правда, раньше ее мама была другой — энергичной, деловой, деятельной. Тогда советы дочери касались лишь чисто житейских и женских аспектов. Мама никогда не умела одеваться, не любила тратить на себя деньги, по старой памяти пыталась экономить на мелочах, и Регина ее “перевоспитывала”.
В тот тяжелый период мама совсем сникла и потеряла себя. От прежней энергичной женщины ничего не осталось — постарела, поседела, махнула рукой и на себя, и на собственное здоровье. “Мне незачем жить, — твердила она дочери. — Я для тебя обуза. Ты тратишь на меня свои молодые годы, вместо того, чтобы устроить собственную судьбу. Не стоит, дочуля, я уже не живу, а существую. Скорее бы уж конец этому жалкому прозябанию”.
Регина всерьез опасалась, что мать покончит с собой. Прятала от нее лекарства, сама давала ей таблетки, кормила чуть ли не насильно, даже устроилась работать на полставки, чтобы уже в три часа быть дома. Ночью мама не могла заснуть и дремала всю первую половину дня, а Регина скрепя сердце уходила на работу. Приходя домой, постоянно находилась в комнате матери, боясь оставить ее одну. Читала ей, уговаривала посмотреть вместе фильм, разговаривала с ней, уверяла, что она скоро поправится, и опять в их доме зазвучит смех. Иногда больная верила, и тогда на ее лице появлялась улыбка, но чаще мамины глаза оставались тусклыми и печальными. “Моя жизнь кончена”, - читала Регина в ее грустном взгляде, и сердце разрывалось от любви и жалости. И тем сильнее нарастала злость на того, кто довел ее замечательную маму до такого состояния.
Кирилл ей нравился. У Регины было много поклонников, и он казался не худшим из них. Пусть немного инфантилен, самонадеян, чуточку хвастлив, но в целом характер парня ей импонировал. Возможно, после свадьбы у них сложились бы приемлемые отношения. В паре нередко бывает, что один любит, а другой лишь позволяет себя любить. Неплохая основа для брака — при условии, что любящий не требует от своей половины ответных чувств.
Допустим, они бы все же поженились. Кирилл переехал бы к ним — Регина и мысли не допускала, что оставит беспомощную мать. Здесь два варианта развития событий. При первом ей придется уделять немало времени супругу в ущерб маме. Этот вариант не годится. При втором — она по-прежнему заботится о маме, невольно обделяя мужа. И в конце концов тот заявит: “Ты посвящаешь все свое время матери, но и я имею право на твое внимание!”
Кирилл не опора, ему зарплаты даже на свои нужды не хватает. Да и не любила его Регина так, чтобы потерять голову и забыть о дочернем долге. В противном случае не стала бы просчитывать — смогут ли они прожить на их скудные средства и обеспечить маме надлежащий уход.
Вместо того, чтобы найти способ обеспечить будущую жену, как сделал бы настоящий мужчина, Кирилл встал в позу разобиженного подростка: “Ах, она меня отвергла!”, - и через полгода женился на Лине.
Идея, с которой он носится сейчас: они оба разведутся, а потом поженятся — это очередные инфантильные грезы.
Поможет ли Кирилл в реализации ее плана? Однозначно — нет. Слабоват он для этого. Да и вообще слабак.
Чего Кирилл достиг за эти три года? Да ничего. До сих пор не нашел приличной работы, зарабатывает чуть более ста долларов. Разве это заработок для двадцатишестилетного женатого мужчины?! И еще ноет, жалуясь на ее жестокосердие.
Да, она стала жестокосердной. Жизнь заставила. В ее теперешнем существовании никаких радостей, ею движет лишь одно — желание поквитаться с теми, кто обидел их с мамой. А потом будет видно.
Дверь открыла девушка лет восемнадцати. Небольшая прихожая сразу стала еще меньше, едва туда вошла гостья. Розе пришлось откатить в сторону детскую коляску и вжаться в стенку, чтобы Алла пробралась к вешалке.
- Пойдемте на кухню, — пригласила девушка. — В нашей комнате Сашенька спит, а в другой Динина дочка играет с подружкой.