Страница 47 из 56
Ранневизантийская литература выводит на авансцену нового героя — не славного военными успехами правителя или полководца, но несокрушимого своей духовной твердостью христианского мученика, святого старца или благочестивую женщину. Таковы герои первых агиографических памятников — житий, посвященных устроителям христианской жизни (житие св. Антония основателя пустынножительства, написанное Афанасием Великим Александрийским, после 356 г.), а также патериков, появившихся в V в. Но сохраняются и античные литературные традиции: развивается риторика, правила которой усваивают и христианские проповедники; стихи Отцов церкви ориентируются на поэтику античного стиха; историографы (Прокопий Кесарийский, Агафий Миринейский, Феофилакт Симокатта) органично вкладывают содержание новой, христианской, эпохи в повествовательную форму античного историописания. Наряду с нарождающейся литургической поэзией, гимнографией, духовной лирикой (например, Роман Сладкопевец, начавший применять тоническую метрику в своих кондаках), создаются памятники языческой культовой гимнографии (Юлиан Отступник, Нонн Панополитанский). Для описания явлений христианской и средневековой реальности используются классическая метрика, жанры (эпиграммы Павла Силентиария), античные образцы: так, Нонн Панополитанский перекладывает гексаметром Евангелие от Иоанна.
При том, что в Византии с самого начала ее исторического пути формируется новый тип историзма, основанный на провиденциализме и на телеологическом осмыслении движения во времени, когда прошлое оценивается в перспективе грядущего Страшного суда, на историографов продолжает оказывать влияние не только Библия, но и учения Платона и неоплатоников, Филона Александрийского и Пифагора, а также античная историография, в первую очередь Геродот и Фукидид.
Ранневизантийская культура напряженно и плодотворно работала над переосмыслением античного наследия, порой вступая в открытую полемику с античными авторами, но не отказываясь от культурной преемственности. Существовала социальная среда, сберегавшая и развивавшая античную традицию — в Афинах, Бейруте, Антиохии и, в особенности, в Александрии изобиловали школы философов, правоведов, математиков и астрономов, многие из которых сохраняли верность язычеству. Пока оставались куриалы, поддерживающие спрос на античную образованность, оставалась и интеллигенция старого типа. Это был все более сужающийся кружок породненных друг с другом мыслителей. Так, например, дочь философа Теона Александрийского Ипатия начиная с 400 г. преподавала философию Платона и Аристотеля в Александрийской школе, занималась вычислением астрономических таблиц, комментировала древних математиков. В 415 г. она была убита фанатичными сторонниками Кирилла, епископа Александрийского. Поколения спустя в Александрии блистала своей красотой и глубиной философских познаний Эдессия, жена известного неоплатоника Гермия, который был учеником Сириана Александрийского, родственника Эдессии. Когда Эдессия умерла в преклонном возрасте, то на ее смерть написал прекрасные стихи философ Дамаский. Он дружил с ее сыном Аммонием Гермием, учеником Прокла и защитником языческого неоплатонизма, но осуждал уступки христианам, на которые Аммоний шел, чтобы сохранить право на преподавание. Дамаский стал последним схоларом Афинской школы. В 529 г. по приказу Юстиниана она была закрыта, и Дамаский со своими учениками переехал в Иран.
По мере того, как замирала полисная жизнь, слабела и непосредственная связь с античной культурой. Но уже в этот период становилось очевидным, что византийская культура шире византийской державы. Носители византийской традиции: миссионеры, эмигранты, пленные или ромеи, оказавшиеся под властью завоевателей, расширяли границы византийского культурного ареала, приобщая к нему все новые народы.
НА РАЗВАЛИНАХ ЗАПАДНОЙ РИМСКОЙ ИМПЕРИИ. РИМ И ВАРВАРЫ
В середине I тысячелетия Римская империя на Западе прекратила свое существование, и на ее месте возникли «варварские королевства».
ПРОБЛЕМА «ВАРВАРОВ»
События приняли для Рима катастрофический оборот в конце IV в. Появившиеся в степях Восточной Европы гунны молниеносным ударом разгромили готов, контролировавших территорию Поднепровья. Часть побежденных последовала за победителями, другие униженно просили императора Валента позволения перейти Дунай и поселиться в пределах Римской империи. Вскоре взаимное недоверие готов и римлян вылилось в военную конфронтацию, развязка которой наступила 9 августа 378 г. Разгром римлян при Адрианополе (совр. Эдирне) был столь сокрушительным, что сам император Валент пропал без вести (см. также том 1. С. 688). Недавние беженцы на время оказались хозяевами положения. В череде военных столкновений и договоров под единоличный контроль готов фактически перешли целые римские провинции на Балканах и в Подунавье.
Нашествие Радагайса в Италию в 405 г. закончилось истреблением полчищ «варваров», но в ночь на 31 декабря 406 г. вандалы, аланы и свевы прорвали лимес империи на Рейне. Три года грабежей и насилий, по выражению очевидца, превратили Галлию в один погребальный костер. Осенью 409 г. вандалы, аланы и свевы сумели пробиться через Пиренейские перевалы в Испанию и закрепились там. Новость о взятии Рима готами под предводительством Алариха 24 августа 410 г. потрясла воображение современников: три дня Вечный город находился в руках варваров. Впрочем, со стороны Алариха это было прежде всего демонстрацией силы и имело целью склонить римлян к выгодному союзу. По договору с римскими властями готы получили значительные области в Южной Галлии, еще больше расширили их военным путем и продвинулись глубоко в Испанию, вытесняя оттуда вандалов. Вандалы и примкнувшие к ним аланы через Геркулесовы столбы переправились в римскую Африку (совр. Алжир и Тунис). В 455 г. во главе с конунгом Гейзерихом они с моря вторично напали на Рим и разграбили его.
К середине V в. западные провинции Римской империи содрогнулись под страшным ударом гуннов. В 451 г. сражавшиеся плечом к плечу римляне и германцы остановили гуннский натиск в истребительной битве на Каталаунских полях в Галлии. Гуннская держава распалась со смертью своего предводителя Аттилы два года спустя. Врагов у римлян от этого не стало меньше. Подобно взорвавшемуся вулкану, она извергла в римский мир огромные куски прежней гуннской коалиции. Британия, оставленная римскими войсками, мало-помалу становилась добычей англов, саксов и ютов. На свою долю Галлии, помимо готов, претендовали бургунды, а затем франки.
Франкский король Хлодвиг в сражениях с римлянами и готами в 481 и 507 гг. объединил под своей властью три четверти галльских земель. Его сыновья довершили дело, в 534 г. расправившись со слабосильным Бургундским королевством. После 476 г. Италию контролировали варварские отряды под предводительством Одоакра, из племени скиров. Он низложил последнего императора западной части Римской империи Ромула Августула, но не возвел на трон нового, как поступали военачальники до него, а демонстративно отослал императорские инсигнии в Константинополь. Можно сказать, что это событие и было «падением» Римской империи, хотя современники уже не обратили на него особенного внимания. Лакомый кусок у разношерстного воинства Одоакра в 493 г. вырвал конунг Теодорих, выступавший во главе той части готов, которые в свое время подчинились гуннам (остготов). Он стал новым властителем Италии и претендовал на роль лидера и арбитра варварских королевств.
От Римской империи оставалось то, что современники продолжали обозначать этим именем, но мы сегодня называем Византией. Византийский император Юстиниан попытался силой вернуть империи Западное Средиземноморье. Успехи его полководцев Велисария и Нарсеса оказались столь же грандиозны, сколь и непрочны — в ожесточенной борьбе византийцы сокрушили королевства вандалов в Африке и готов в Италии, но все усилия пошли прахом буквально через несколько лет. Начиная с 568 г. большей частью Италии овладели новые варвары — лангобарды, но византийским императорам в это время было уже не до них. Они столкнулись с неразрешимыми трудностями на Востоке в борьбе с персами и затем с арабами. Авары, сменившие гуннов в роли хозяев европейских степей, и их союзники славяне жестоко опустошали Балканский полуостров. С грабительскими набегами и вражескими армиями в какой-то мере еще можно было совладать. Едва ли не худшим злом для византийских Балкан, изрядно обезлюдевших после вторжений VI в., оказалась славянская колонизация. Мирные разбойники просто приходили и селились во Фракции и Греции. Не склонные платить установленные в стране налоги и подчиняться властям, переселенцы стремились сохранять независимость. Таких неуправляемых насельников невозможно было по-настоящему ни победить, ни прогнать, ни научить жить по местным порядкам. Быть императором с таким народом — если не утопия, то точно наказание.