Страница 10 из 109
Арье Ценципер, исследователь тех событий: "Рабочий батальон - это творение российских сионистов - выполнил в истории создания страны миссию первостепенной важности. В его отрядах воспиталась молодежь для труда и обороны. Пионеры из России наложили свой отпечаток на Рабочий батальон и заразили своей жертвенностью. тех, кто присоединился к ним из других стран".
И снова приведем фрагмент из дневника неизвестной девушки (Украина, 1920 год): "Я не идеализирую никого и ничего. Знаю все трудности, знаю всех товарищей. Во многих сомневаюсь, многим не доверяю. Не вполне верю и в себя, в свои силы, желания. Многие уйдут, но многие и придут, и идея, сущность ее будет жить, и если не нам, то другим удастся создать те основы жизни, при которых личность сможет развиваться в обстановке наиболее соответствующей ей и разумной. И дух захватывает при мысли, что это наше дело, наша идея, наша жизнь."
Так они верили тогда, так поступали, но действительность вносила свои коррективы в их мечты и их планы.
6
Расскажем теперь об открытии Еврейского университета в Иерусалиме, первого в мире университета, в котором преподавание велось и ведется по сей день на языке иврит.
Его предложил создать уроженец Ковенской губернии Герман (Гирш) Шапира -профессор математики в университете города Гейдельберга; из этого учебного заведения, предрекал он, "будет исходить учение, мудрость и нравственность для всего Израиля". Свое предложение Г. Шапира выдвинул на Первом сионистском конгрессе в 1897 году; Т. Герцль поддержал его и попытался получить у турецкого султана разрешение на открытие университета. Вскоре стало ясно, что разрешение получить не удастся, но эта идея не умирала и находила новых последователей.
В те годы в Российской империи существовала для евреев процентная норма в учебные заведения. Многие выпускники гимназий не могли попасть в университеты и уезжали учиться в европейские страны; часть из них поехала бы в Иерусалим, если бы там существовало высшее учебное заведение. В 1902 году молодые сионисты М. Бубер, Х. Вейцман и Б. Фейвель опубликовали брошюру - проект создания университета и его примерный бюджет; они получили сотни писем в поддержку, однако время тому не способствовало. Х. Вейцман: "Кишиневский погром, план Уганды, смерть Герцля, временный застой в сионистском движении - всё это отодвинуло план по созданию Еврейского университета".
Прошло еще десять лет. В 1913 году об этом вновь заговорили на очередном сионистском конгрессе, и Д. Вольфсон пожертвовал первую крупную сумму денег на основание университета. За ним последовали другие, но самое главное - эту идею поддержал барон Э. Ротшильд, крупнейший еврейский филантроп того времени. Х. Вейцман: "Он полагал, что Еврейский университет должен ограничиться исключительно гуманитарными науками, поскольку он якобы никогда не сможет конкурировать с учебными заведениями Англии, Франции и Германии... Суждения барона казались мне нелепыми. Я считал, что университет есть университет. Но как бы то ни было, мне удалось добиться его поддержки".
Подыскали участок земли в Иерусалиме, на горе Скопус (на иврите Гар га-цофим - Гора обозрений), и в 1914 году купили его; деньги на покупку земли дал сионист из Вильно Ицхак Гольдберг. Первая мировая война приостановила всякие работы, но к лету 1918 года английские войска уже заняли почти всю Палестину, и Вейцман получил согласие министра иностранных дел Великобритании А. Бальфура на закладку первого здания Еврейского университета. Бальфур говорил: "Евреи... обретут в Палестине новую жизнь. Там возникнет новый и сильный народ, а интеллектуалы всего мира превратят Иерусалимский университет в центр научной жизни, в цветущий сад науки и искусства".
Церемония происходила 24 июля 1918 года в присутствии генерала Э. Алленби, а также видных еврейских, мусульманских и христианских деятелей. На горе Скопус заложили первые двенадцать камней здания Еврейского университета, и Х. Вейцман вспоминал через годы: "Это была незабываемая и величественная церемония. Заходящее солнце золотило холмы Иудеи... Под нами, блистая как жемчужина, лежал Иерусалим. Церемония продолжалась не более часа. Когда она закончилась, мы спели "Га-Тикву" и английский гимн. Никто, однако, не проявлял желания побыстрее разойтись, и мы долго стояли в сгущавшихся сумерках возле небольшого круга камней".
Вскоре открыли научно-исследовательские институты микробиологии, биохимии и иудаики; первую лекцию в Еврейском университете прочитал в 1923 году А. Эйнштейн -вступительные фразы он произнес на языке иврит. Через два года после этого решили провести церемонию открытия университета; к тому времени еще не было набора студентов, однако подобралась группа ученых и выяснилось, какие факультеты можно создать в будущем. Назначили день - 1 апреля 1925 года, разослали приглашения по всему миру; председателем церемонии выбрали лорда А. Бальфура.
Снова обратимся к воспоминаниям Х. Вейцмана:
"Ситуация в Палестине была довольно напряженной, но служба безопасности заверила нас, что можно не опасаться каких-либо серьезных помех со стороны арабов... Гости начали прибывать в огромном количестве - представители университетов и научных обществ всего мира, не говоря уже о толпах туристов...
Это были очень напряженные дни. На нас легла ответственность за безопасность многих выдающихся людей, да еще в таких трудных условиях: из города на гору Скопус можно было добраться по единственной дороге, к тому же очень узкой, не позволяющей машинам развернуться... У нас еще не было зала, чтобы вместить даже часть гостей. а мы рассчитывали на 12-14 тысяч человек. Единственным подходящим местом поблизости был большой естественный амфитеатр, спускавшийся в глубокое ущелье на северовосточном склоне горы Скопус. В этом амфитеатре, следуя его скалистым уступам, мы расположили ряды скамей...
Я беспокоился за прочность деревянной платформы, на которой должны были располагаться почетные гости, но нас выручили молодые люди. Группа из двухсот добровольцев станцевала зажигательную "хору" на импровизированном помосте - и он выдержал. Эти же молодые люди вызвались охранять амфитеатр в ночь накануне церемонии".
На рассвете появились первые зрители, чтобы занять лучшие места, и задолго до начала церемонии все скамьи оказались заполненными до отказа. Наконец группа ученых в академических мантиях поднялась на помост, а навстречу им, с противоположной стороны, взошли на возвышение почетные гости. Среди них был лорд Бальфур, которого встретили оглушительными аплодисментами. Очевидец свидетельствовал: "Это была поразительная картина: 10 000 человек сидят в огромном амфитеатре, а перед ними Иудейские горы, голубизна Мертвого моря, горы Моава..."
С трибуны говорили речи - верховный раввин А. И. Кук, верховный комиссар Палестины Г. Сэмюэль, поэт Х. Н. Бялик, говорили многие, и устроители церемонии опасались, что она затянется до вечера, когда резко похолодает, и гости могут простудиться. Особенно волновались за здоровье лорда Бальфура: ему было 77 лет, и это он провозгласил на горе Скопус создание Еврейского университета в Иерусалиме. На картине можно увидеть, как лорд Бальфур - высокий, седой, в красной мантии - стоит на возвышении, позади него почетные гости, а вокруг несметное количество зрителей. Впечатление было поразительным; Бальфур говорил с глубоким волнением, и очевидцы называли его выступление "речью пророка".
Раввин И. Герцог прочитал молитву, закончив ее словами: "Близится день, когда узнают народы, что Единый Отец у нас и Единый Бог создал нас, и заполнится земля знанием Всевышнего, подобно воде, заполняющей океан". Церемония закончилась до заката солнца без помех и происшествий, и ее устроители вздохнули, наконец, с облегчением. После этого А. Бальфур отправился в поездку по стране; в Тель-Авиве назвали улицу его именем, он ехал по городу в открытой машине, и люди благословляли его, касались рукой его одежды. Бальфур побывал в Ришон ле-Ционе, Петах-Тикве, Хайфе и в еврейских поселениях; повсюду его встречали толпы, и даже арабы приезжали издалека взглянуть на "великого еврея Бальфура" - разубедить их было невозможно.