Страница 19 из 100
В 1839 году приехал из Лондона Моше Монтефиоре со своей женой‚ и в ее дневнике сохранилось описание этого села и его жителей. "По мере нашего подъема в гору‚ – писала она‚ – горизонт отодвигался‚ пока перед нами не развернулась добрая половина Эрец Исраэль. У меня перехватило дыхание... Глаза увлажнились. Не успела я высушить невольные слезы‚ как заметила всадника‚ ехавшего нам навстречу. "Я Нисан Бак‚ сын Исраэля Бака‚ староста села"‚ – отрекомендовался он. Плечи у Нисана‚ как у борца‚ длинная светлая борода окаймляет узкое лицо. Голубые глаза смотрят мягко‚ но изучающе. Мы поскакали за ним и въехали в сельцо из шести домов‚ с конюшнями и амбаром. Селение‚ хотя и крошечное‚ опрятно и ухожено‚ как в Англии. Навстречу нам вышел мужчина лет сорока пяти – пятидесяти: рослый‚ фигура кавалериста. За ним шли другие‚ человек десять‚ может и больше. "Брухим га–баим" – "Добро пожаловать" – на священном языке приветствовал нас шедший впереди. Я‚ разумеется‚ сознавала‚ что нахожусь на Святой Земле‚ но здесь‚ в этом маленьком селении‚ я пережила еще и чувство исторической причастности к своему народу".
В тот день проводили обряд обрезания Шмуэля‚ первого сына Нисана Бака‚ и почетного гостя пригласили стать восприемником младенца. Монтефиоре поразил вид сильных‚ здоровых землепашцев‚ и он записал для памяти: "Основать земледельческую компанию! Этим надеюсь поощрить тысячи наших братьев на переселение в Святую Землю". Из Иерусалима Монтефиоре отправился в Каир‚ встретился с Мухаммадом Али и попросил сдать в аренду земли‚ на которых можно разместить еврейские поселения. Правитель Египта дал согласие‚ но вскоре эту страну снова отвоевали турки‚ и прежнее разрешение на аренду оказалось недействительным. Начались смуты‚ грабежи с убийствами‚ и поселение рабби Исраэля Бака прекратило свое существование.
2
Переселение в Эрец Исраэль продолжалось‚ да и не могло быть иначе. Время было такое. Время звало к переменам. Раввин Иегуда Алкалай из Сербии призывал "совершить усилие и подняться в Иерусалим": "Тора и разум обязывают нас делать всё‚ что в наших силах‚ путем естественным; остальное довершит чудо". Он считал‚ что процесс заселения и освоения Эрец Исраэль будет постепенным‚ так как "земля наша в запустении; нам самим придется построить дома‚ вырыть колодцы‚ насадить виноградники и масличные деревья"; многие евреи останутся "на некоторое время в странах рассеяния‚ чтобы помочь первым поселенцам в Эрец Исраэль‚ которые‚ несомненно‚ будут бедными... И хотя предприятие наше начнется скромно‚ его ждет величайшее будущее".
В разных частях Европы набирали силу освободительные движения поляков‚ венгров‚ греков и итальянцев‚ сербов и ирландцев; народы обретали независимость‚ и это подталкивало евреев на переосмысление путей для достижения национальных целей. Раввин Цви Гирш Калишер из Пруссии писал: "Почему в Италии и в других странах люди жертвуют жизнью ради земли отцов своих‚ тогда как мы‚ будто лишенные силы и мужества‚ ничего не делаем?.. Отчего мы молчим и бездействуем?.. Когда же мы позаботимся о доме своем? Доколе будем любить чужих и обнимать землю чужую?.. Встаньте же‚ пробудитесь для дела заселения страны". Рабби Калишер полагал‚ что "избавление Израиля не следует представлять как внезапное чудо"; приход Мессии станет завершающим актом возвращения народа на эту землю‚ а потому предлагал "создать организацию для поощрения поселенчества на Святой Земле‚ приобретения и обработки полей и виноградников..‚ ибо без еврейских поселений как может начаться собирание народа?"
Одиночки‚ семьи‚ группы переселенцев отправлялись в путь из разных стран мира – бедные и богатые‚ молодые и старые. Они приплывали в Яффу‚ а там садились на ослов и отправлялись в Иерусалим. Караван выходил из Яффы после полудня‚ чтобы не двигаться по жаре‚ и к полуночи приходил в Баб–эль–Вад‚ в то место‚ где дорога с равнины втягивается в узкую горловину Иудейских гор. Там под навесом было устроено небольшое кафе; в том месте путники ночевали посреди песка и грязи‚ а с рассветом выпивали чашечку крепкого кофе‚ расплачивались за него и отправлялись в путь. Отказаться от кофе было невозможно: бедуины – владельцы кафе силой заставляли выпить его‚ а если кто–либо упорствовал‚ кофе выливали ему на одежду и требовали за это деньги. К полудню усталые путники приезжали в Иерусалим и спешили вознести благодарственные молитвы за благополучный исход поездки.
Иерусалим рос. В 1848 году в городе появился первый банк Яакова Валеро‚ установившего финансовые связи с крупными банкирами Европы. Открылось почтовое агентство. Первая в городе типография. Первая еврейская светская школа для мальчиков на средства австрийского еврея С.Лемеля. Семья Ротшильдов основала еврейскую больницу на восемнадцать мест‚ а Моше Монтефиоре – дом для бедных. Евреи приезжали отовсюду‚ поселялись в Иерусалиме; население росло и за счет естественного прироста‚ теснота становилась невыносимой в ограниченном пространстве еврейского квартала‚ росли цены на квартиры‚ свирепствовали эпидемии тифа и дизентерии из–за скученности населения.
Жители еврейского квартала жили в крайней нищете – портные‚ сапожники‚ пекари‚ столяры‚ виноделы‚ ювелиры‚ кузнецы‚ торговцы‚ учителя‚ но основная часть населения не имела определенных занятий и кормилась за счет пожертвований. Надо было выходить за стены города‚ чтобы найти место для жилья и работы‚ но кто мог решиться на это? Лишь несколько домов стояли за стенами города под усиленной охраной: летняя резиденция английского консула‚ протестантская школа и дом для сирот‚ – но арабы и евреи не решались селиться вне крепостных стен. Там безраздельно царствовали разбойники–бедуины‚ рыскали гиены с шакалами; даже днем жители Иерусалима опасались выходить за городские ворота без сопровождения‚ по ночам они прятались за высоченной стеной‚ за запертыми воротами‚ – какой храбрец мог поселиться в пустынном месте и подвергнуть опасности себя и свою семью?
Первый еврейский квартал за стенами Старого города построил Моше Монтефиоре‚ а деньги на покупку земельного участка поступили из фонда богатого американского еврея Иегуды Туро. Несколько лет подряд турецкие власти не давали разрешение на строительство‚ и наконец‚ в 1860 году появился крохотный жилой район под названием Мишкенот Шаананим – Обитель покоя. Рядом была построена ветряная мельница‚ "мельница Монтефиоре"; квартал обнесли стеной с массивными воротами‚ его охраняла стража‚ и тем не менее‚ никто не соглашался поселиться там‚ опасаясь грабителей. Монтефиоре освободил будущих жителей от квартирной платы‚ пообещал выплачивать денежное пособие‚ и двадцать бедных еврейских семей разместились в новом квартале‚ чувствуя себя неуютно за стенами города: половину из них составляли сефарды‚ половину – ашкеназы.
В 1866 году в Иерусалиме свирепствовала холера; многие в городе умерли‚ но жители Мишкенот Шаананим‚ жившие отдельно‚ от эпидемии не пострадали. Это подтолкнуло‚ по-видимому‚ на строительство новых кварталов‚ и в 1867 году по инициативе раввина из Марокко рабби Давида бен–Шимона построили за стенами Старого города квартал Махане Исраэль – Стан Израиля‚ на средства выходцев из Алжира и Марокко. В еврейской газете сообщили: "Справа от дороги строятся превосходные красивые дома‚ и среди них – синагога... Здесь в мире и покое поселятся около двадцати семей".
В 1866 году житель Иерусалима Йоэль Моше Саломон купил у арабов участок земли за стенами старого города‚ возле Яффской дороги‚ чтобы построить семь жилых домов. Земля стоила очень дешево‚ но‚ как вспоминал Саломон‚ "феллахам и не снилось такое счастье". В еврейской общине Иерусалима разгорелись страсти; "нас сочли за помешанных‚ которые сами лезут в петлю. Раввины тоже были против нас‚ ибо нельзя подвергать жизнь опасности и не следует уповать на чудо". Но семеро единомышленников не уступили: "Мы решили держаться и добиться успеха... Друг поможет другу‚ а Всевышний поможет всем". В 1869 году на том участке образовался еврейский квартал под названием Нахалат Шива – Надел семерых.