Тролль Ее Величества

– Похоже, вы меня знаете? – прохрипел, кашляя, граф, в то же время пытаясь встать с холодного песка.

– Точно так же, сударь, как и вы изволите знать меня. Но, впрочем, сейчас речь совсем не об этом.

Королевский посланник, в конце концов встав на ноги, ощупывал рукоять меча, пристально всматриваясь под капюшон.

– Не старайтесь, граф, ваше любопытство ни к чему хорошему не приведет. – Противник просто читал мысли. – Давайте разрешим наше дело и… может быть, даже разойдемся.

– И что же вам угодно, сударь? – В голосе де Ходера прозвенели стальные нотки.

– Всего две вещи. Первая. Вы идете куда угодно, но только не в Уилтаван и не обратно в Вильсхолл. За это вы получаете мешочек с пятью тысячами золотом. Вещь вторая. Ваш знак. Знак посла Вильсхолла. За это вы останетесь в живых. На размышление у вас ровно столько времени, сколько займет путь вон той лодочки, – он указал рукой на реку, по которой действительно шла лодка под парусом. – Она отвезет вашу светлость туда, где вас будет ждать карета, которая доставит в любое место, куда вы пожелаете. Не волнуйтесь, вы не станете вечным изгнанником. Года через два вы сможете вернуться в Вильсхолл. Но есть и другой вариант. В случае отказа эта лодка вывезет ваше тело на середину реки, где оно будет предано речному дну. Итак, время пошло.

От наглости говорившего де Ходер потерял дар речи. Ему, королевскому послу, пусть даже и тайно, без охраны, без сопутствующей помпезности направленному к владычице Бревтона от имени его королевы, угрожал какой-то проходимец! Да еще и предлагал отступить от вассальской клятвы!

В глазах графа потемнело. Легко выскользнувший из ножен длинный узкий меч слегка дрожал в вытянутой руке.

– Твое имя… мерзавец! – Де Ходер одним взмахом намотал остатки плаща на левую руку. – И имя того, кто послал тебя!

– Вы хорошо подумали? – Противник даже не шелохнулся. – Лодка еще не причалила.

Граф резко взмахнул клинком, целясь в руку.

Посох пришельца моментально врезался в меч, отбрасывая его в сторону и сразу же другим концом устремляясь в лицо де Ходера. Только многолетний опыт поединков спас королевского посла. Граф, на полшага отступив назад, чуть уклонился в сторону. Посох лишь задел роскошные волосы, с тяжелым свистом возвращаясь к хозяину.

– Успокойтесь, сударь, у меня нет желания убивать вас. Но если вы будете настаивать, то мне придется это сделать! – Древко посоха снова отбило меч.

– Имя! – Граф умудрился швырнуть скомканный плащ в лицо противника, усиливая напор атаки. – Твое имя!

– Вы действительно хотите его знать? – Незнакомец, отбросив своим оружием тряпье в сторону, ответил быстрой контратакой, заставляя де Ходера снова отступить назад.

Противники сошлись по новой. Посох пришельца жужжал, как рассерженный рой пчел, нанося многочисленные удары в корпус мечника. Граф де Ходер уже не атаковал, только защищался, не успевая отражать легкое оружие. Его щека, по которой струилась кровь, горела. Плечо невыносимо ныло, наливаясь цепенеющим холодом. И все же в какой-то момент он, изловчась, сделал выпад. И теперь уже незнакомец делает широкий шаг назад, застонав от боли в раненом плече.

Тяжело дыша, де Ходер прыгает на него, в широкой дуге замахиваясь мечом. Конец посоха врезается прямо в лоб королевского посла. Графа отбрасывает на спину, его взор мутнеет, пальцы разжимают рукоять клинка. Победитель наклоняется над ним, откидывая назад капюшон и показывая свое лицо.

– Орки называют меня Ярой. – Де Ходер в ужасе впился взглядом в до боли знакомое, когда-то даже любимое… лицо. – А вас, милый граф…

Спустя время мутные воды реки приняли обезглавленное тело посланника королевы Винетты Вильсхолльской – графа де Ходера.

Маркиза Латалиа из-под опущенных век рассматривала недоуменно замолчавших мужчин.

– Известно ли вам, господа, что уже на протяжении нескольких месяцев королева безуспешно пытается связаться со своими соседями, теми, кто мог бы оказать ей хоть какую-нибудь реальную помощь? Известно ли вам, господа, что ни один из послов, считая тайных, не дошел до указанной цели? Они просто пропали без вести. Двор в панике. Подобной дипломатической, а соответственно военной и политической блокады они даже и не могли предположить. Все послы… Все шесть послов, а из них ровно половина – тайных, пропали без вести. Ни тел, ни следов, ни слухов. Ничего!.. Они выехали из столицы и растворились…

– Ну, это… ведь хорошо… для нас, наверное… – Алассия был в растерянности. – Винетта теряет верных ей людей, а значит, слабеет.

– Согласна. Но заметьте, что двое из послов пропали на территории, которую, как мне казалось, контролируете именно вы, граф. Вам что-нибудь известно об этом?

Ловар де Сус отрицательно покачал головой.

– А остальные именно в том, западном, коридоре, куда не дотягиваются ваши руки, то есть на территории самой Винетты. – Маркиза допила свое вино. – Кто из вас, господа, имеет к этому отношение? Правильно, никто…

В палатке повисла тишина.

– Итак, сударыня, – прокашлялся Росорд, – вы хотите сказать, что есть некая третья сила, претендующая на престол, ведь так? И кто она, точнее, они, никому не известно.

– Именно так, герцог. Королева уверена, что пропажа верных ей людей – ваших рук дело.

– А почему вы в этом так уверены? – Алассия, в свою очередь, допив вино, разлил густой напиток по пустым бокалам присутствующих. – Может, это действительно моих рук дело? Или герцога…

– Вы сами-то в этом уверены? – с нескрываемой усмешкой спросила Латалиа. – У вас, граф, в последнее время все в порядке? Я имею в виду с преданными людьми?

Де Суса передернуло. Буквально месяц назад его человек, отправленный в Гольлор, так и не вернулся, хотя уже как неделю должен был быть в замке Алассии.

– У меня тоже пропало несколько доверенных людей, – прохрипел герцог, – так что примите это как факт. Маркиза, – Росорд с поклоном повернулся к даме, – что известно вам?

– Ничего. И не надо так смотреть на меня! Есть еще кто-то, кто жаждет Вильсхолла. И если вы немного подумаете, то ваши интересы, господа, им совершенно не учитываются. Он или они используют вас как прикрытие. Совершая свои дела, он совершенно уверен: что бы он ни делал, это будет списано на вас. А уже потом, когда события подойдут к финалу, он и появится на сцене. Его козыри – неизвестность и хорошая осведомленность. Причем во всех трех противоборствующих лагерях сразу. Я не призываю вас объединяться с Винеттой – это ни к чему не приведет в любом случае. Поднимайте всех своих шпионов. Выкладывайте золото за любую, даже никчемную информацию. И, когда вы узнаете, кто наш противник… имя нашего врага… мы будем знать, что и как с ним делать.

Латалиа, больше не говоря ни слова, резко встала и направилась к выходу.

Уже на улице ее нагнал де Сус.

– Маркиза, во-первых, позвольте выразить вам огромную благодарность. Вы расставили по местам многие вещи. Но все-таки наш разговор не был бы искренним, если бы я не осмелился задать вам один, правда, немного бестактный вопрос.

– Кажется, я догадываюсь, о чем речь.

– Тем лучше. Вы давно отошли от политики. Несмотря на то что вам предложили остаться при дворе, вы все-таки оставили его, удалившись в свое поместье. Вы независимы, богаты, и ни один дворянин, из любого лагеря, не осмелится поднять на вас руку – хотя бы в память о покойном короле. Вам безразлично, кто будет у власти, ведь так? Тогда скажите, зачем вам все это?

Маркиза долго молчала, вглядываясь в глаза Ловара де Суса. Ветерок шевелил черный локон, выбившийся из-под бриллиантовой диадемы.

– Вы хотите знать, где здесь мой кусок пирога? – тихо, чуть с вызовом прошептала бывшая фаворитка. – Поверьте на слово: он есть. Он немного пресноват и черств, но я уверена, что, когда придет время, ни вы, граф, ни благородный Росорд герцог Никсдор, не осмелитесь мне отказать…

– Но… – начал было Алассия, но маркиза остановила его, выставив вперед ладонь.