Слово тролля

Уже потом Скорпо растолковал мне, что эти парни действительно не были эльфами. Они были порождением магии, и самое страшное заключалось в том, что они никогда не умирают, если только не предать их огню. А для того, чтобы их обезвредить, необходимо просто лишить их головы, что я и сделал.

Прошагав по лесу с полдня, колдун замерз, изрядно натрудил себе ноги, а я, в свою очередь, хорошо проголодался. Но делать было нечего, и мы молча шли и шли, пока вечер не приютил нас в большой деревне у самой окраины леса. Добрые люди, ничего не говоря и ничего не спрашивая, позволили нам привести себя в порядок, дали нам еды и место для ночлега. Мы оба свалились замертво в доме зажиточной вдовы, в коем мирно прохрапели аж до самого обеда следующего дня.

Полуденное солнце растолкало нас запахом вкуснейшего обеда. Дородная вдовушка пригласила нас, чистых и отдохнувших, к столу. А стол меж тем просто прогибался под тяжестью яств и напитков. Если вчера вечером мы были в силах влить в |Себя только по стаканчику вина, после чего усталость скосила нас, то сегодня… Кушали мы много, не спеша, наслаждаясь жизнью и вкусом по-домашнему приготовленной еды, прекрасно понимая, что в следующий раз нам придется заполнять свои желудки какой-нибудь вечно пере– или недожаренной жратвой в придорожном трактире.

Разговор за столом был, как говорится, ни о чем. Вдова жаловалась на неурожаи, плохую погоду, чрезмерные налоги, тяжелую бабскую долю, которую вынуждена делить с любимым котом и соседями. Не забывая рассказывать сплетни и новости из сельской жизни. Я, расправившись с поросенком в сметане, потягивал янтарное пиво. Скорпо, прикончив своего карпа по-деревенски и отведав рюмочку душистой настойки от простуды, потягивал ароматный липовый чай с медом этого года вприкуску с толстым яблочным пирогом. А Грета заливалась канарейкой, украдкой и томно поглядывая поочередно на нас.

– И все бы хорошо, да только одна беда. Вдовствую я, – наверное, десятый раз за обед пожаловалась Грета. У нее, похоже, все сельские байки начинались с этого. – Вам это не понять, святой отец, – обратилась она к Скорпо.

Я прикрыл улыбку кружкой, делая здоровый глоток. Черную мантию мага она приняла за рясу монаха, но мы особо и не возражали, только хитро перемигивались друг с другом.

– Не понять вам этого, святой отец, – вдова теребила скатерть, – а по ночам-то как страшно! То волки воют, то какие нелюди на постой попросятся, а бывает, и не просятся – ломятся в дверь – вот пусти их, и все. И ведь ничего не боятся: ни гнева Божьего, ни милиции сельской добровольной. Одно спасение – волшебник, что с холма, заглядывает иногда. Он да привратник его. Зайдут, порядок с пришлыми наведут да опять уедут. Провизии себе купят, нам животинку какую подлечат, детей опять же там, взрослых…

Что у меня пиво, что у Скорпо чай – все это застряло в горле. Слава Небесам, Грета этого не заметила, а маг впервые за вечер взял слово:

– Спасибо, хозяюшка, за обед. Давно так не откушивал, очень давно.

Вдова смущенно зарделась. А Скорпо, налив себе в пустую кружку из-под чая вина, неторопливо начал выяснять, куда и во что мы вляпались.

– А позволь, любопытства ради, узнать, как зовут волшебника этого?

– Лео, святой отец, мастер Лео. Я-то сама его близко не видела, все издалека как-то, а вот Арин-рыбачка говорит, очень интересный мужчина.

– Хозяюшка, мы вчера по ночи заблудились немного, даже не знаем, как село ваше зовется. Или секрет это, а? – с испариной на лбу улыбнулся маг.

– Да какой же здесь секрет, гости дорогие! – во весь рот улыбнулась вдова. – Только наше село по-смешному зовется – Репьевый Куст. Говорят, что…

И Грета вдохновенно начала рассказывать историю с названием села и его жителей, а я со Скорпо, подперев челюсти руками и сверля друг дружку глазами, размышляли, как же так все вышло. Значит, вчера, удрав из замка, мы умудрились навертеть круг и вернуться к тому месту, от которого удирали со всех ног. Право слово, если бы это случилось не со мной, я, наверное, просто бы умер от смеха.

Рассказ вдовы прервал стук в дубовую дверь, и в комнату вошел… привратник замка Лео… Челюсти можно было уже не подбирать – что-то грохнулось на пол. Глупо думать, что он зашел просто так. Я молча ругнулся, обматерив себя самыми последними… ну это не важно. Мой нож и трофейный меч были в другой комнате, а этот мужик уже сейчас одним только взглядом пригнул нас к столу, не давая пошевелиться. – О, господин привратник! – подхватилась Грета. – Какая честь для меня. Прошу вас, присаживайтесь к столу, отобедайте. Может, вина или пива? Вы же знаете, какое у меня пиво – самое лучшее в округе. Вот святой отец… – У привратника брови прыгнули вверх от удивления, Скорпо тяжело сглотнул. – Вот святой отец и друг его, молодой господин, уже оценили мою стряпню. Не обижайте бедную вдову, прошу вас, присаживайтесь…

– Охотно, госпожа Грета, охотно. – Слуга Лео, сняв тулуп, подсел к нам. – Мне того красного вина, что мы у вас с… – он сделал долгую паузу, – мастером Лео на позапрошлой неделе покупали.

Кивнув, вдовушка наполнила ему бокал, впрочем не забыв и о нас.

– Что привело вас в нашу деревню, господин привратник? Вы решили пополнить запасами кладовые замка? Что бы желала ваша милость? – по-базарному затараторила Грета.

Привратник, насмешливо поглядывая на нас, не спеша потягивал вино и молчал. Просто молчал, рассматривая поверх своего бокала нас, обалдевших от произошедшего. Не знаю, сколько бы это могло продолжаться. Я уже не выдержал и решил привести наш бессловесный поединок к какому-нибудь… ну, хоть к чему-нибудь!

Я попытался привстать, чтобы, чтобы… что… о-о-о-о-о!!! Моя задница намертво прилипла к скамье, как, впрочем, и колдуновская. Мы сидели, не в силах даже пошевелиться, а господин привратник как ни в чем не бывало душевно лопотал с вдовушкой, не забывая отдавать должное вину. Надо еще сказать о том, что наши языки также не могли пошевелиться.

В общем, положение еще то! Не двинуться, не ругнуться и – что самое главное и обидное – не выпить и не закусить! Яростно моргая, Скорпо что-то тихо и нудно мычал то в мою сторону, то в сторону привратника. Тот от души мел языком и пододвигал к себе блюдо с закуской, якобы не замечая, что происходит.

– А что это у нас святой отец ничего не кушает? – вдруг очнулась вдова..

– Так пост нынче, матушка.

Кто знал, что этот гад ответит именно так?!

– Вот те раз! – удивилась Грета. – А до вашего прихода ничего, нормально скоромное ел…

– Он теперь еще и молчать будет – пост у него страшный с полудня начался. Ни слова сказать, ни еду в рот отправить. – Привратник сочувственно улыбнулся. – А что делать, это мы с вами, сударыня, люди грешные, а они… – Он так сочувственно вздохнул, что у меня и у вдовы на глазах выступила непрошеная слеза. – А они люди Божьи. Ну да выпьем, матушка, за них, за их здоровье и помыслы.

Чокнувшись, они хлопнули по одной. Потом по второй… третьей… четвертой… Грета предложила сходить за подружкой, тоже вдовой – молодой и красивой, чтобы было веселее. Мужик вежливо отказался, сославшись, что дел еще сегодня много и до захода солнца ему нужно быть в замке – хозяин, поди, уже заждался. Хозяйка с нескрываемым сожалением и блеском в глазах, получив список продуктов, , поплелась в погреб, оставив нас одних.

Мастер Скорпо, траурно промычав, закрыл глаза, а я про себя дал слово, что, как только смогу свободно двигаться и говорить, перво-наперво набью этому мужику морду за то, что он позволил себе жрать из моей тарелки мое мясо, а потом докончу этот кувшин вина – уж очень пить хотелось. А привратник меж тем спокойно, никуда не торопясь, закурил, достал из-за пазухи кошелек, отсчитал деньги и, не удержавшись, хлопнул еще один бокальчик, закусив узкой полоской ароматно пахнущего мясца. В ответ я и Скорпо дружно и громко сглотнули. Привратник удивленно, как будто впервые видит нас, обернулся в нашу сторону. Он смотрел на нас долго и молча, словно вспоминая, откуда мы такие здесь взялись, пока не вошла Грета.