Страница 12 из 105
Система охраны дворца Тадж-Бек была организована тщательно и продуманно. Внутри дворца несла службу личная охрана X. Амина, состоявшая из его родственников и особо доверенных людей. Они и форму носили специальную, отличную от других афганских военнослужащих: на фуражках белые околыши, белые ремни и кобуры, белые манжеты на рукавах. Жили они в непосредственной близости от дворца в глинобитном строении, рядом с домом, где находился штаб бригады охраны (позже, в 1987–1989 гг., в нем будет размещаться оперативная группа МО СССР). Вторую линию составляли семь постов, на каждом из которых располагалось по четыре часовых, вооруженных пулеметом, гранатометом и автоматами. Смена их производилась через два часа. Внешнее кольцо охраны образовывали пункты дислокации батальонов бригады охраны (трех мотопехотных и танкового). Они располагались вокруг Тадж-Бека на небольшом удалении. На одной из господствующих высот были закопаны два танка Т-54, которые могли беспрепятственно прямой наводкой простреливать из пушек и пулеметов местность, прилегающую ко дворцу. Всего в бригаде охраны насчитывалось около 2,5 тыс. чел. Кроме того, неподалеку располагался зенитный полк, на вооружении которого находилось двенадцать 100-мм зенитных пушек и шестнадцать зенитных пулеметных установок (ЗПУ-2), а также строительный полк (около тысячи человек, вооруженных стрелковым оружием). В Кабуле были и другие армейские части — две дивизии и танковая бригада.
21 декабря полковника В.В. Колесника и майора Халбаева вызвали к главному военному советнику в Афганистане, от которого они получили приказ — усилить охрану дворца подразделениями «мусульманского» батальона. Им предписывалось занять оборону в промежутке между постами охраны и линией расположения афганских батальонов.
Сразу же приступили к выполнению боевой задачи. Быстро установили контакт с командиром бригады охраны майором Джандадом (он же порученец Амина), согласовали с ним расположение оборонительных позиций подразделений батальона и все вопросы взаимодействия. Для связи лично с ним Джандад предоставил небольшую японскую радиостанцию. Сам командир бригады владел русским языком (хотя и скрывал это), так как учился в Советском Союзе — в Рязани в воздушно-десантном училище, а затем окончил Военную академию им. М.В. Фрунзе. По легенде, полковник Колесник действовал в роли «майора Колесова» — заместителя командира батальона по боевой подготовке, а подполковник Швец — «майора Швецова», офицера особого отдела. Один из их попутчиков (полковник Дроздов) стал «капитаном Лебедевым» — заместителем Халбаева по технической части. Вечером же 22 декабря пригласили командование бригады на товарищеский ужин.
После согласования всех вопросов с афганцами приступили к проведению практических мероприятий. Приняли решение, спланировали боевые действия, поставили задачи ротам. Отрекогносцировали маршруты выхода и позиции подразделений и т. д. В частности, на одном из маршрутов имелось естественное препятствие — арык. Совместно с солдатами бригады построили мостик через него — уложили бетонные фермы, а на них положили плиты. Этой работой занимались в течение двух суток».
20 декабря 1979 года за мной и Э.Г. Козловым в Баграм приехал офицер безопасности посольства, который перебросил нас в Кабул. Руководитель группы КГБ генерал-лейтенант Б.С. Иванов (он же Б.И. в книге А.А. Ляховского) встретил нас вопросом: «Зачем вы прилетели?» Объяснил ему, что об этом у него должна быть шифровка от В.А. Крючкова. Он ничего не ответил и предложил детально ознакомиться с обстановкой и местами расположения офицеров группы «Зенит». На это ушли 21 и 22 декабря, и после стало ясно, что проблем у нашего представителя более чем достаточно.
При посещении одной из групп «Зенита» я обратил внимание на вопрошающие взгляды офицеров-диверсантов, томившихся от безделья и ожидания. Мол, еще один генерал приехал, а толку… Чтобы приободрить их, бросил: «Ну, что, похулиганим, засиделись!» Лица оживились. Мои слова «каскадеры» припоминают мне иногда, признаваясь, что они избавили их от уныния и неопределенности. Примерно такую же картину можно было наблюдать и в других местах. Теперь офицеры были ориентированы на дополнительную непрерывную разведку своих объектов и общей ситуации в Кабуле.
Вот что вспоминает об этом уже знакомый нам Алексей П.:
«Ответственность за диверсию на линиях связи и обеспечение афганских патриотов оружием была возложена лично на меня как на командира отряда « Зенит». В состав диверсионной группы кроме меня входили 15 разведчиков-диверсантов и сотрудников КГБ.
Таким образом, нам предстояло провести целенаправленную разведку указанных объектов и прежде всего найти возможности проникнуть на них.
Я высказал просьбу руководству, чтобы с помощью советских специалистов каждый командир группы смог посетить свой объект с целью изучения внутренней планировки и системы охраны и обороны, однако это осуществить не удалось. Все, чего мы могли добиться, выразилось в кратковременном разовом посещении командирами групп службы безопасности, МВД, радио и телевидения и генерального штаба. Таким образом, нашим единственным способом изучения объектов оставалась визуальная разведка, чем и занимались командиры групп вплоть до начала событий.
Что касается положения дел с объектом диверсии моей группы, то здесь ситуация была несколько иной.
Прежде всего нам предстояло выявить в системе связи Кабула такое место, которое было бы наиболее уязвимым и легкодоступным в плане проникновения на него, не требовало бы много времени на закладку взрывного устройства и позволяло получить высокий эффект от диверсии.
Вместе с этим для нас было очень важным в ходе операции исключить потери в группе, а также неоправданную гибель местных жителей. Это можно было бы сделать предварительно по схемам или планам сооружений и линии связи города, но таковыми мы не располагали и не имели реальной возможности для детального их изучения или хотя бы ознакомления с ними.
Оставалась надежда на советских специалистов-связистов, работающих в Кабуле.
Через офицера безопасности С. Бахтурина был установлен такой специалист. Несмотря на замкнутость и нервозность этого советского специалиста, удалось выявить место расположения центрального линейного узла связи. От этого узла, по утверждению специалиста, проложены кабельные линии междугородной и городской связи, которые берут начало в специально оборудованном бункере, или, проще, колодце.
Вся система связи в Кабуле была организована под руководством специалистов ФРГ, поэтому устройство этого колодца и принцип распределения в нем кабелей явились для нас загадкой.
Начали с разведки этого колодца. Он располагался в 5–6 м от здания узла, непосредственно на тротуаре, а вход на узел был с противоположной стороны. Напротив колодца, через дорогу, находился афганский банк, в 30–50 метрах на перекрестке дорог — пост регулирования движением, а перед колодцем, по пути нашего движения, была гостиница (примерно в 100–120 м). Других жилых построек вблизи колодца не было.
Но самым неожиданным для нас оказалось то, что колодец находился под постоянным наблюдением поста охраны узла связи.
Таким образом, охрана узла связи, афганского банка и пост регулирования движением на перекрестке дорог представляли для нас определенную опасность.
Кратковременная визуальная разведка дала такой результат: люк колодца был закрыт прямоугольной железобетонной плитой толщиной примерно 10 см с четырьмя отверстиями, которые, как показалось нам сначала, были сквозными.
Но, как выяснилось, это было не так. В процессе дальнейшей разведки пришлось использовать элементарный прием — изобразить закуривание около колодца. При этом я из кармана вместе с зажигалкой вытащил носовой платок с афганскими монетами. При сборе монет я определил диаметр отверстий, их глубину, и, что интересно, отверстия были расположены не строго вертикально, а под углом на расстоянии около 15 см друг от друга.
Прибыв на виллу, я пригласил разведчика-диверсанта В. (его я называл Кулибиным, умница парень, все умел делать) и рассказал ему, что удалось установить. Я обратился к нему с вопросом: что будем делать? В. сказал: «Константиныч (это он так называл меня), надо делать специальные клещи, наподобие пожарных. Я попробую».