Страница 7 из 19
Ночью на 20 апреля нас застигла страшной силы тропическая гроза, которой разразилась наконец масса туч, каждый вечер собиравшихся с заходом солнца на горизонте и расходившихся к рассвету, несмотря на прорезывающие их по ночам гигантские молнии. Но в эту ночь небо не поскупилось и окатило нас таким ливнем, что все наши кильватерные огни моментально скрылись из виду, и мы чуть друг друга не растеряли.
А эти кильватерные огни помещались в коробках с такой узкой прорезью, что стоило впереди идущему судну рыскнуть в сторону на 30 градусов от курса, как огни его тотчас же скрывались от идущего сзади.
И много напряженных минут пришлось из-за этого вынести вахтенным начальникам "Ушакова", так как на идущем впереди броненосце управление во время похода было неудовлетворительное, и Миклуха постоянно сражался с "тамошней публикой", разнося ее при помощи своего излюбленного огромного рупора-мегафона.
Три дня шли мы Малаккским проливом и в ночь на 21 апреля должны были миновать наиболее интересное и важное место, а именно проскочить мимо Сингапура. Как сейчас помню этот наш полный интереса и оригинальности прорыв. Ночь была хотя и звездная, но очень теплая, ветер дул прямо в лицо. Во втором часу ночи один за другим стали открываться огоньки пригорода Сингапура, и пока лишь яркое светлое зарево показывало место еще невидимого, но освещенного города.
Корабли подтянулись ближе друг к другу, дан был одиннадцатиузловой ход, и в абсолютной темноте, с потушенными верхними кильватерными огнями, руководствуясь лишь еле приметными нижними, бесшумно скользили по черной гаади воды их черные силуэты, оставляя лишь змеившийся за кормой фосфорический след. Но вот обогнули поворотный бакан, и слева показался весь блистающий, залитый яркими огнями Сингапур, а с обеих сторон мигали огоньки стоявших на рейде судов.
Если бы в это время кто-нибудь осветил нас лучом прожектора, то, вероятно, получилась бы чрезвычайно эффектная картина четырех броненосцев ("Мономах" шел в это время позади линии транспортов), идущих в полной боевой готовности, с длинными, торчащими за бортами пушками, повернутыми на траверзы башен.
Нас было так плохо видно даже на самом близком расстоянии, что одна большая джонка с огромным чернеющим парусом промелькнула у самого борта и, кажется, чуть не послужила причиной повторения Гулльского инцидента в сингапурских водах. По крайней мере я слышал, что на одном из кораблей по ней сделали выстрел, и лишь счастливая осечка спасла на этот раз от нового "инцидента".Но никто нас не осветил, и мы беспрепятственно продолжали свой путь в полной готовности натолкнуться на всякий неожиданный сюрприз со стороны японцев тотчас же по выходе из безопасных территориальных вод пролива. Около семи часов утра к отраду приблизился маленький колониальный голландский крейсерок и, став на правом траверзе "Николая", пошел рядом с нами.
Вскоре после подъема флага адмирал сигналом приказал провести учение ’’изготовление корабля к бою”, и в это же самое время слева (к северу) от нашего курса показались дымки, а затем три друг за другом идущих рангоута. Мы, конечно, решили, что это поджидающие нас японцы, и через пять минут изготовились к бою вплоть до раздачи индивидуальных перевязочных пакетов.
Помню, какое хорошее и бодрое настроение было тогда как у офицеров, так и у команды. Нечего и говорить, что все наличные трубы и бинокли были направлены на приближающиеся корабли, и скоро в дальномер, дающий большое увеличение, разобрали силуэт большого трехтрубного крейсера, идущего впереди. Расстояние в этот момент до него было около 10 миль, и состояние напряженного ожидания царило на всем отряде. Но вот мы сблизились, и оказывается, что предполагаемые враги идут не на нас, а держат курс в Сингапур. Затем становится видно, что флаг на крейсере не японский, а итальянский, а следующие за ним суда не военные, а просто 01ромный рангоутный пароход "Messaged Maritime”, а позади него обыкновенный купец. Итак, наша первая тревога оказалась ложной. Пробили отбой, и на броненосце все приняло свой обычный вид. И помнится, что на наших лицах в это время было написано выражение какого-то разочарования.
Голландский крейсерок, постепенно отставая и, видимо, сфотографировав наши корабли, около полудня повернул обратно. Мы же продолжали идти своим прежним курсом. Около часу дня, когда все берега уже давно скрылись из виду, вдруг раздались звонки машинного телирафа, и ход сразу застопорили.
Я в это время только что сменился с вахты и сидел за обедом в кают-компании. Подобные остановки, не раз случавшиеся в пути, ни у кого не вызывали особого любопытства, но восклицание выглянувшего в иллюминатор вестового, что к эскадре приближается пароход, заинтересовало меня и побудило пойти на мостик.
Оказалось, что все суда стоят неподвижно и к борту "Николая" действительно подходил маленький пароходик, вернее даже катер. Видно было, что из него кто-то вылез на палубу "Николая", потом туда подали несколько тюков, а через полчаса катер отошел и скоро скрылся из глаз.Тогда адмирал дал ход, а за ним тронулся вперед и весь отряд. Нет надобности говорить, до какой степени мы были заинтересованы встречей с этим таинственным суденышком. Через полчаса сигналами и семафором сообщили, что такие-то и такие-то офицеры отрада произведены в следующие чины, из чего и было заключено, что доставлена почта и телеграммы.
Вот здесь я опять упомяну о "небогатовской удаче",сопутствовавшей ему все время плавания. Рассчитывая на рандеву с бывшей в Батавии "Костромой", Небогатой совершенно не думал о возможности встречи с катером, и для него она явилась, по-видимому, неожиданностью. Одним из агентов катер этот был выслан в море нам навстречу и ждал нашего прихода уже два дня. Но ведь стоило адмиралу изменить курс к северу на час раньше, и катер, еле приметный даже в двух милях, так и остался бы незамеченным. А известия, доставленные им, оказались чрезвычайной важности.2*
Соединение эскадр
23 апреля в день тезоименитства Государыни Императрицы Александры Федоровны, когда на всех судах молебны подходили к концу, на "Николае" вдруг взвился сигнал. "26 апреля предполагаю стать на якорь в такой-то широте и долготе, rue соединюсь со второй Тихоокеанской эскадрой". Кратко, по в то же время как много для нас сказано в этом адмиральском сигнале!
Трудно представить себе ту радость, которая охватила всех и каждого при этом известии. Так вот она наконец цель нашего похода, быстрого, энергичного, но в то же время отличавшегося полной неопределенностью. Ведь сам по себе наш отряд был настолько слаб, что немного сил надо было уделить японцам для нашего истребления. А так как мы, невзирая ни на что, шли все же во Владивосток и, по-видимому, ничего не знали об эскадре вице- адмирала Рожественского, то на пути предполагали всякие случайности.
А вот теперь оказывается, что всего лишь через три дня мы соединимся с нашей эскадрой, рисовавшейся воображению всем чем- то сильным, грандиозным, несокрушимым. И эту эскадру, эту силу мы увеличим еще своими хорошими 10-дюймовыми пушками, сольемся с ней и пойдем вместе на верную победу…
Как радостно прошел в этот день обед в кают-компании, как шумно встречались полные надежд тосты и, увы, как близко было разочарование, ужасное, горькое! Не могу не вспомнить о памятном для всех "ушаковцев" разговоре, происходившем в этот день за обедом. По случаю праздника командир обедал у нас и был весел и разговорчив. На стене кают-компании висел прекрасный портрет Ф. Ф. Ушакова, подаренный броненосцу одним из потомков славного адмирала.
Капитан 1 ранга В.Н.Миклуха, бывший очень начитанным человеком с богатой памятью, являлся весьма интересным собеседником. На этот раз он вспомнил и рассказал нам некоторые случаи из жизни доблестного старика и, указывая на портрет, высказал свою полную уверенность, что и корабль его при встрече с врагом останется достойным своего славного имени. И, глядя тогда на взволнованного Миклуху, можно было с уверенностью сказать что это человек идеи, командир, за которым смело пойдут в бой все его подчиненные, и что этот бой может оказаться трагичным, но славным. И Миклуха доказал это через три недели, с честью выйдя из трудного положения и отдав жизнь, навсегда сохранил во флоте свое честное имя.
2
*Более подробно об этом полном драматических приключений событии и его главном действующем лице матросе В. Ф.Ьабушкине вы можете прочитать в романе А.С.Новикова-Прибоя “Цусима ”-прим.ред).