Верю, надеюсь, люблю…

Стив Брайент не отозвался. Ее искреннее наслаждение от такого незатейливого времяпровождения его невероятно тронуло. После этого разговора он, казалось, расслабился, большую часть пути насвистывая какую-то мелодию, и даже обращал ее внимание на фантастические нагромождения камней, ярко оперенного попугая на дереве или особо хорошие виды на урожай окрестных полей.

Они приехали в Йолу после десяти. Это был беспорядочно раскинувшийся городок на одном берегу извивающейся реки. С другой стороны был железнодорожный разъезд, от города его отделял ряд силосных башен для зерна и разбросанные повсюду загоны и сараи для скота. Последние клочки утреннего тумана рассеялись, ярко светило зимнее солнце. Стоял чудесный день, и Лу была вне себя от возбуждения. Площадкой для поло служило большое поросшее травой поле, со всех сторон окруженное забором, вокруг которого рядами стояли машины, и солнце блестело у них на капотах.

Игра только началась, когда они вышли из машины и присоединились к толпе, наблюдающей за матчем. Стив Брайент поставил Лу перед собой, чтобы ей было лучше видно, и, поддерживая ее под локоть, объяснил правила игры. После того, как Лу поняла суть дела, игра заинтересовала ее не меньше, чем остальных. Она аплодировала забитому голу, хлопая в ладоши и хохоча, и сердце ее замирало, когда лошади с всадниками в шлемах с топотом проносились мимо нее, и мужчины опасно свешивались с седла, чтобы расчетливо ударить по мячу.

— Ох, как бы мне хотелось научиться ездить вот так, — выдохнула она.

Стив перевел взгляд на раскрасневшееся лицо с белокурой занавесью шелковистых волос, горевших на солнце золотым огнем. Он поощрительно улыбнулся:

— Может, когда-то и сможете. Кто знает?..

Лу увлеченно разглядывала обе команды, которые уже выезжали с поля, по четыре наездника в ряд. Он прервал ее размышления:

— Теперь ланч, мисс Стейси. Вот идут Бант и Эндрю. Держу пари, что они умирают с голоду. Они всегда голодны!

Юноши расстелили возле машины коврики, как делали это все вокруг них. Лу открыла короб и достала свежевыпеченные рогалики из дрожжевого теста, фрукты, печенье и сыр, а Стив достал гигантский термос с горячим бульоном и ловко разлил его по кружкам, как будто занимался этим всю жизнь. Лу пила чай, а мужчины закончили трапезу пивом. Она уже начала упаковывать все обратно, когда ее стоящую на коленях фигурку накрыла тень, и жизнерадостный голос Аллана Йетса произнес:

— Привет, мисс Луиза Стейси, я разыскиваю вас повсюду!

Потом, вежливо-почтительно приглушив голос, добавил:

— Здравствуйте, мистер Брайент, вы очень добры, что привезли Луизу.

Стив Брайент ответил неопределенным хмыканьем, но, спросил юношу, как поживает его отец, какая погода стоит на Риверине, и пришли ли сюда сегодня Брауны. Казалось, его присутствие преисполнило Аллана смущением. Да, он действительно внушает окружающим трепет, этот Стив Брайент из Ридли Хиллз — и в то же время не он ли сейчас старается разговорить Аллана, очень тактично помогая ему успокоиться. Эту сторону его характера она раньше не замечала. Но это был человек, о котором не зря так восторженно говорили Бант и Эндрю, парень, который умеет повеселиться и к которому липнут все девушки, но которого интересует только одна — девушка из Сиднея.

— Готовы, Луиза? Тогда идемте, найдем моих друзей, я рассказал им о вас, и всем не терпится с вами познакомиться. Но имейте в виду, мы сегодня все полуживые, и если они будут нести чушь, не удивляйтесь. Вчера вечером были танцы что надо, но кончились уже после четырех. Сегодняшние кончатся пораньше, но будет еще веселее из-за того, что вы здесь…

Аллан торопил ее уйти, и едва она успела махнуть остальным рукой, как ее восторженный кавалер потащил ее в толпу, вновь пришедшую в движение.

Остаток дня они провели с друзьями Аллана: тремя молодыми людьми чуть за двадцать, один из которых вместе с Алланом был джакеру у Браунов, а двое других были сыновьями владельцев соседних станций. Девушки были славные, и Лу, которая столько недель была лишена общества других женщин, с наслаждением слушала болтовню о помаде и платьях, свиданиях и прическах, кто недавно заключил с кем помолвку, какие танцы вчера были самыми удачными и что они наденут сегодня.

Дженни Браун была темноволосая, дружелюбная, склонная к полноте и очень веселая девица, которую остальные называли «ужасно милой», но не считали соперницей. Но она явно пользовалась успехом у молодых людей, наверное, даже большим, нежели ее кузина Пенелопа, которая тоже была брюнетка, но лицо у нее было высокомерно-красивое, а фигура тонкая и грациозная. Рядом с ними Лу чувствовала себя скромной английской фиалочкой. Казалось, они со всеми знакомы, и весь день смеялись и шутили, но по отношению к ней были сама доброта и знакомили ее со всеми, кто им встречался. Луиза даже обнаружила, что уже обещает не одному молодому человеку «оставить сегодня вечером танец».

Было так весело, что день пролетел незаметно. К тому времени, как закончилась последняя игра, и команды-победители получили кубки, снова стало холодно, и Лу дрожала, кутаясь в пальто, когда шла обратно к машине. Она не видела мистера Брайента, Энди и Банта с самого ланча, но когда пришла к машине, они ее уже ждали. Она помахала Аллану в ответ на его веселый окрик: «Увидимся позже, киска» и снова заняла свое место рядом с водителем.

Брайент казался чем-то недовольным, и Лу инстинктивно почувствовала, что это было прощальное слово «киска». Слова Аллана ее тоже немного покоробили, и она поняла, что они звучат слишком фамильярно для столь недолгого знакомства. Бедненький Аллан! Он и сделал-то это только для того, чтобы немножко утвердиться в глазах Брайента. Лу прекрасно понимала это ощущение собственной неполноценности перед лицом настоящего сельского жителя, землевладельца, уверенно стоящего на ногах. Ну, неважно, вечер должен быть чудесным!

Лу была по-прежнему полна этого дивного нетерпения, когда несколько часов спустя стояла перед зеркалом в маленькой гостиничной спальне. Стивен Брайент угостил всех роскошным обедом, а потом они поднялись наверх переодеться и, приняв горячую ванну, Лу почувствовала себя отдохнувшей и готовой ко всему.

Она поворачивалась, самокритично разглядывая свое отражение в зеркале. Она сшила платье самого простого фасона: пышная юбка, присборенная на талии, самый обыкновенный безрукавный лиф, квадратная горловина, отделанная белым кружевом-ришелье, сквозь которое была продернута узенькая бархотка. Эту отделку она позаимствовала из коробки для рукоделья, принадлежавшей Марни. Кроме того, Лу надела черный лакированный пояс, который подчеркнул ее узенькую талию. И как хорошо, что она купила эти дешевенькие босоножки в уличной лавочке в Коломбо, когда плыла в Австралию. Они только чуть выглядывали из-под пышной длинной юбки, и их высокие каблуки и узенькие ремешки казались довольно изящными и вполне подходящими к моменту. Лу в последний раз одернула юбку. Она готова!

Пенелопа и Дженни переодевались в комнате чуть дальше по коридору. Они предложили ей присоединиться к ним, чтобы вместе спуститься вниз. Лу постучала и вошла. Она не сдержала восхищенного вздоха при виде воздушного белого платья Пенелопы. И Дженни тоже была такой загорелой и живой в облегающем прямом длинном бледно-золотом платье. Лу знала, что ее собственный наряд выглядит бедным и незамысловатым: свеженакрахмаленный хлопчатобумажный материал в клеточку, простая белая с черным отделка — такое платье могла бы надеть школьница на свои самые первые танцы. Ну и что! — с вызовом подбодрила она себя. Это и правда твои первые танцы, а платье — единственное, что можно было придумать на основе тех отвратительных материй в «сельском» складе Брайента! Чуть огорчившись, она последовала за остальными вниз.

То, что произошло потом, показалось Лу сном — дивным, чудным сном, память о котором она будет хранить всю жизнь. Какие бы удары ни предназначала ей в дальнейшем судьба, куда бы она ни отправилась, что бы с ней ни случилось, у нее останутся эти незабываемые часы, незамутненную радость которых она сможет переживать вновь и вновь.