Страница 65 из 79
Приказ ясно показывает, что генерал-полковник Шернер сразу понял всю серьезность обстановки и принял единственно правильное против «красного монстра», только что ослабленного, но не уничтоженного. Единственным спасением для группы армий в этих условиях было — зарыться в землю, создать многоярусную систему обороны, сделать оборонительные позиции предельно «вязкими» для «Советов», укрепить оборонительные позиции минными полями и инженерными заграждениями.
Ну а «маршалы победы» долго отдыхать своим избитым, измученным войскам не дали. Уже через два дня после завершения «генерального наступления» Ставка объяснила товарищам Еременко, Баграмяну и примкнувшему к ним Масленникову «исключительную важность скорейшей ликвидации немецких войск, окруженных в районе Либавы». То же самое было сказано товарищу Баграмяну и насчет Мемеля с Либавой.
Товарищи сразу все поняли и сделали, конечно же, правильные выводы.
Командующий 2-м Прибалтийским фронтом генерал Еременко, которому к его 3-й ударной, 10-й гвардейской, 22-й и 42-й полевым армиям прибавили еще 1-ю ударную армию и три танковых корпуса: 5-й, 10-й, и 19-й, — решил ударить тремя армиями на своем левом фланге на Салдус, Кулдига, Виндава. При этом он принял решение усилить 10-ю гвардейскую армию двумя танковыми корпусами, намереваясь ввести в образовавшийся прорыв 5-й и 10-й танковые корпуса. Успех задуманной операции позволял расчленить окруженную группировку Вермахта на две части и впоследствии уничтожить их.
Тем временем такой же неутомимый командующий группой армий «Север» генерал-полковник Шернер не терял времени даром. Только временем, отпущенным его группе армий, он распоряжался несколько по-другому. Он не только издал вышеупомянутый приказ по войскам, но и всеми своими силами подготавливал оборонительные рубежи на оставшемся в его распоряжении кусочке Латвийской земли. По сути дела, система обороны в «Стране Kurland» многослойная, со множеством отсечных позиций. Оборонительные рубежи в «Стране Kurland» располагались, следуя друг за другом через каждые 6—8 километров. Это во многом напоминало систему обороны Восточной Пруссии. К концу периода командования генерал-полковника Шернера такие линии обороны протянулись от линии фронта до берегов моря. Практически вся «Страна Kurland» представляла собой сплошной укрепрайон!
Что невольно вызывает уважение к самому командующему группой армий, под чьим руководством все это было устроено. Нам бы Шернера на место командующего обоих Прибалтийских фронтов, а им бы, фашистам проклятым, вместо одного Шернера дать сразу двух командующих — Еременко с Баграмяном! Они бы тогда сразу в октябре организовали наступление и за три дня израсходовали бы все свои войска. И никакого бы «котла» в «Курляндии» уже в октябре не было бы.
* * *
Правда, если бы не многочисленные латышские, латгальские, литовские, эстонские и немецкие строительные батальоны, части и отряды, не участие в этих работах гражданского населения, все это просто невозможно было бы устроить.
* * *
27 октября 1944 года началась вторая битва за «Курляндию». Генерал Еременко поставил перед своими войсками задачу: ни много ни мало к 27-й годовщине Октябрьской революции завершить освобождение Советской Латвии. То есть, переводя с «советского» на русский язык, — до 7 ноября полностью уничтожить группу армий «Север» (ну ту, которая «Kurland»).
А чего размениваться по мелочам? Брать — так банк, ... — так королеву! Наступать — так чтоб полностью уничтожить всю группу армий!
Однако лишку хватанул тогда товарищ Еременко. Впрочем, как и всегда: не зря же его товарищ Сталин хвастуном называл. Спутал он немного. Группу армий «Север» разбить — это не головы подчиненных генералов палкой пробивать. Тем более что генералы подчиненные не имеют права ответить. Ведь расстреляет их тогда храбрый и отважный генерал армии Еременко.
Разведка перед наступлением практически не велась, система огня вскрыта не была, так же как и система обороны и расположение, состав и количество противостоящих частей врага. Наступление велось практически вслепую.
За 10 суток непрерывных, каждодневных боев, с 27 октября по 5 ноября, избиваемые советские войска смогли продвинуться только на расстояние до 35 километров в глубину и 50 километров по фронту. Правда, в первый день наступления овладели городом Ауце. При этом понесла огромные потери 21-я авиаполевая дивизия. Она практически перестала существовать как дивизия, сократившись до размеров боевой группы. 29 октября сражение достигло своего апогея. Яростные бои шли и на земле, и в воздухе. В этот день командир
3-й группы 54-й истребительной эскадры майор Рудорффер самолично сбил целых 11 советских бомбардировщиков. При этом на его счету стало 206 сбитых самолетов. На земле происходили не менее ожесточенные бои. Только на высотах Летила было сожжено в этот день 75 танков Т-34 и ИС. После 5 ноября продвигаться дальше было некому и нечему и стрелять было не из чего и нечем. Израсходовали, а проще «сгнобили» почти все свои войска, танки и боеприпасы.
Всего за два первых сражения, за октябрь 1944 года, 18-я полевая армия Вермахта уничтожила 681 советский танк, 16-я полевая армия — 246 советских танков, армейская группа Клеффеля — 216 советских танков. Всего было уничтожено 1143 советских танка!
У товарища Баграмяна получилось не лучше. Даже хуже. Потери были такие же, как и у товарища Еременко. А продвижение за первые три дня — 6—7 километров. В последующие дни продвижение стали измерять сотнями метров. А потом, 6 ноября, вообще прекратили измерять. Потому что стало нечего измерять. Объяснение этому товарищ Баграмян нашел хорошее: немчура проклятая сюда, оказывается, четыре пехотные дивизии стянула да еще и основные силы 4-й и 14-й танковых дивизий. Они, оказывается, хотели прорваться на Мемель, коридор восстановить. А мы им не дали! Так что это не провал. А совсем даже наоборот — победа.
При этом потери самой группы армий «Север» за весь октябрь 1944 года и семь дней ноября, пока шло окончание второй битвы за «Курляндию», составили 44 000 солдат и офицеров, в том числе 25 000 человек за октябрь и 19 000 человек за семь дней ноября. За этот же период времени пополнение частей группы армий в основном за счет выздоровевших раненых составило только 28 000 человек.
У генерала Еременко к этому времени еще оставались неизрасходованные, недобитые войска, поэтому он сразу начал готовить еще одно наступление. Надо же их все израсходовать, «запюбить»! А то спросит, попыхивая своей знаменитой трубочкой, товарищ Сталин: «Ты чего не наступаешь, товарищ Еременко? У тебя же еще войска есть», — а ответить нечего! Действительно, есть еще войска у товарища Еременко! Поэтому он решил 1-ю ударную и 22-ю полевую армии бросить в новое наступление из района Доблена вдоль Рижского залива — по другому флангу ударить. Может, здесь чего-то получится? Эти армии генерал Еременко решил усилить 2 гвардейскими минометными бригадами и 3 полками реактивной артиллерии (в переводе на русский — двумя бригадами и тремя полками «катюш»). «Рвать ленточку» «Страны Kurland» должна была также 28-я артиллерийская дивизия прорыва РГК (резерва главного командования) — мощнейшая вещь, если ею умно пользоваться, стреляя не по площадям, как было все это время, а по выявленной и вскрытой системе обороны и огня противника. Развивать наступление вглубь, после того как линия обороны будет прорвана, должен был еще один танковый корпус, единственный, который у генерала Еременко остался пока неизрасходованным. 19-й, под командованием генерал-лейтенанта Васильева И.Д. Этот не подведет. А если что не так, тогда в бой пойдет последняя надежда генерала Еременко — 10-й танковый корпус (там еще немного танков и личного состава осталось). У генерала Баграмяна совсем «неизрасходованных», совсем — войск — почти ничего не было. Поэтому он ничего менять не стал: ни направления удара, ни армий своих. Решил просто повторить, как было уже раньше, теми же войсками, на тех направлениях, с той же целью — гнать и гнать их вперед, сердешных, пока или Мемель не возьмем, или войска не закончатся.