Страница 48 из 79
Но и тут «народные мстители» не успокоились. Пробравшиеся во врачебную комиссию «советские патриоты» стали выбраковывать новобранцев, обнаруживая у них экзотические и неизлечимые болезни. Не чурались и взяток, которые несли чадолюбивые мамаши. Более ста пятидесяти лбов-новобранцев, мигом превратившись в неизлечимо больных-доходяг, получили «белые билеты».
Были среди членов РОНА и «инициативщики». Таким был начальник штаба гвардейского батальона старший лейтенант РОНА Бабич. Он начал создавать свою собственную подпольную ячейку, вербовать в свои сторонники слабых духом и польстившихся на послабления в службе и «теплые» местечки, которые устраивал сам и на которые определял своих единомышленников. Но и здесь сорвалось. Один из кандидатов в «советские патриоты» и «народные мстители» «слабину» не дал, и действия Бабича стали известны контрразведчикам РОНА. Будучи разоблаченным, тот попытался рвануть к «партизанам», но был тяжело ранен и схвачен. Он тут же выдал захватившему его начальнику военной коллегии Г. Працюку весь состав своей подпольной организации, и ей пришел конец. Все ее участники были арестованы и посажены в тюрьму (у советских они были бы сразу же все уничтожены). Причем немало их потом бежало из тюрьмы к «партизанам» (хороши же были у Каминьского застенки!).
Примечательны здесь показания, данные Окружной следственной коллегии одним военнослужащим Русской Освободительной Народной Армии, простым солдатом Хомяковым, из которого «товарищи» попытались сделать (правда, неудачно) «народного мстителя», «советского патриота»:
«...Наша третья рота четвертого батальона второго полка РОНА была расположена в Игрицком. Первого числа августа ночью командир роты Фомченков отдал нам приказание собираться и строиться. Повел нас в лес, и нас встретили сорок человек «партизан», окружили нас и приказали: кто не хочет быть у «партизан», отходить в сторонку и направили пулеметы в ту сторону, куда приказали выходить. Мы никто не вышел, так как боялись, что нас постреляют. Нас тогда повели в партизанский лагерь. Прошли мы всю ночь и утром пришли в отряд. «Партизан» в этом отряде было очень много. Этот отряд называется «Советские патриоты». Командир отряда — Носов. Комиссара не знаю. Артиллерии в отряде нет. Побыв день в лагере, нас направили в село Требиково за картошкой, но из слободы Пригородной обстреляли немцы, и мы вернулись. Командир разведки Бычков Николай — игрицкий — по нашей просьбе направил нас троих: меня, Сафонова Петра и Гурова Петра — в разведку в Лубошево и, если удастся, совершить покушение на Каминьского. Для этой цели нам дали автоматы ППШ и одну беззвучную винтовку-полуавтомат, две английские мины. Мы пошли в Лубошево и потом пришли домой в Загрядское, к начальнику полиции Горшкову, отдали все вооружение и пошли в Добрик в свой полк. Явились к майору Тарасову и по его распоряжению были направлены в Локоть, в окружную тюрьму. Из моих родственников нет никого в партизанах.
Показания с моих слов записаны правильно, мне прочитаны. В чем и расписуюсь...»
Вот так «инициативщики» пытались перековывать солдат РОНА в «народных мстителей».
И вот что из этого получалось...
Глава 13
НАРОДНАЯ ВОЙНА ОСТАВШЕГОСЯ НАСЕЛЕНИЯ «ЛОКОТСКОЙ РЕСПУБЛИКИ» ПОСЛЕ УХОДА РОНА
26 августа 1943 года в связи с надвигающимся захватом территории «Локотской Республики» Красной Армией и проходящим отступлением германского Вермахта все регулярные части РОНА вместе с многими десятками тысяч добровольных гражданских беженцев от «Советов», от коммунистов, от государства рабочих и крестьян начали поспешную, но заранее согласованную переброску в генерал-комиссариат «Белорутения» имперского рейхскомиссариата «Остланд», в Белоруссию, в Лепельский район. При этом хозяйственные «локотчане» эвакуировали не только своих военных, раненых, членов семей, служащих. В колоннах отступающих и беженцев шли еще и более 1500 коров (для обустройства на новом месте) и фуры с сеном для них. Всего шли гражданских, по разным подсчетам, от 50 000 до 70 000 человек.
Но и после ухода на запад вместе с отступавшими с упорными боями немецкими войсками боевых частей РОНА и активных «каминцев» с семьями оставшееся, более пассивное и инертное население «Локотской Республики» не сразу вошло в нормальную колею советской жизни. Уж слишком сладкой была жизнь в «Локотской Республике» по сравнению с советским раем, пришедшим, а точнее, накатившимся на «освобожденную от немецко-фашистских захватчиков и их пособников из числа предателей» землю восьми районов бывшей «Локотской Республики».
Что и говорить: к хорошей жизни человек привыкает быстро.
Сразу же с приходом на территорию бывшей «Локот ской Республики» родной Красной Армии и возвращением вместе с ней на ее штыках уже порядком подзабытых «локотчанами» за два года свободной жизни колхозов, парткомов, райотделов НКВД, райотделов НКГБ и прочих прелестей и реалий советской жизни на земле бывшей «Локотской Республики» стихийно начали образовываться большое количество самых разнообразных отрядов.
Народ бывшей «Локотской Республики» валом потянулся в леса.
Здесь немалую организующую роль также сыграли подготовленные в свое время зондерштабом «Россия» «спящие» сети тайных агентов — отдельные лица, которые по мере столкновения «локотчан» со всеми прелестями советской жизни стали обрастать активным ядром. Позднее это позволило подавляющему большинству советских историков утверждать, что зондерштаб «Россия» подготовил, помимо агентуры, и диверсионные группы, но при холодном анализе, здравом уме и трезвой памяти следует все же сделать вывод, что здесь налицо явный перебор.
Какие диверсионные группы? Успокойтесь, милые «товарищи», советские историки. Если бы злодеи-фашисты оставляли диверсионные группы, то их германские хозяева поддерживали бы с ними постоянную связь. По радио. Уж чего-чего, а рации бы с диверсионными-то группами оставили. А то ведь целый год воевали «локотчане» против родной советской власти без всякой помощи оружием, специалистами, боеприпасами от «своих» фашистских хозяев. И только потом, когда немцы случайно узнали, что на территории Локотщины война, оказывается, идет, только тогда и спохватились.
Только тогда они попытались наладить с ними какую-то связь. Пытались сбросить радистов с рациями.
Потом — контейнеры с боеприпасами. И это спустя целый год после начала народной войны!
Если и оставляли кого, то только организаторов — «мозговой центр», а оружия и людей, наученных долгими двумя годами войны обращаться с этим оружием, и без того было хоть пруд пруди. Все: от мальчишек до стариков — умели взять на мушку и засадить под обрез мушки пулю. Самое главное, чтобы желание было. А «товарищи», родная советская власть уж чего-чего, а такое желание вызывали. Поэтому-то «агенты» в таких условиях быстро становились «ядрами», вокруг которых выкристаллизовывались и крепли, нарастали в последующем, в ближайшем будущем серьезные и грозные повстанческие партизанские отряды. Короче, банды.
И оружия было в тех краях оставлено с сорок первого года «родной» Красной Армией немерено. Недаром вся Русская Освободительная Народная Армия была вооружена только советским трофейным оружием. Правда, за годы существования «Локотской Республики» народоармейцы да «партизаны» подразобрали это оружие. Но что-то еще оставалось. Зато боеприпасов не хватало катастрофически.
* * *
Отряды множились, крепли. От десятка-двух количество бойцов в каждом из них стало достигать многих десятков, а то и сотен человек. И шли туда не только и не столько те, кто ранее служил в РОНА или полиции порядка (эти под командованием Каминьского вместе с немцами отступили в «Белорутению»). Нет, в отряды шли простые жители «Особого Локотского Округа», не запятнанные явным сотрудничеством с захватчиками и их пособниками. И это после ухода двадцатитысячной армии РОНА и почти семидесятитысячной армии беженцев с отступавшими немецкими войсками на Запад, в «Белорутению».