Страница 45 из 69
В. М. Головнин0 пишет, что японцы постановили занять своими поселениями часть Сахалина после 1787 г., когда в заливе Анива появились суда Лаперуза. Последовавшее затем появление Лаксмана в 1792—1793 гг. на Иезо и Курильских островах способствовало осуществлению этого постановления.
Сообщение А. Полонского385, который пишет, что японцы поселились в заливе Анива в 1799 г. (за шесть лет до появления здесь «Надежды»), находится в полном согласии со сведениями Крузенштерна, Лангсдорфа и Головнина.
Однако постоянного японского населения на острове Сахалине в то время не было. Японцы, о которых упоминают мореплаватели, приезжали на Южный Сахалин лишь в летний сезон для занятии рыбными промыслами. Первое постоянное поселение на Южном Сахалине {в заливе Анива) было основано в 1806 г. русским мореплавателем Хвостовым, который предпринял первую попытку присоединить к России Южный Сахалин.
Таким образом русские на 150 лет раньше японцев открыли остров Сахалин и первые создали на Сахалине постоянные поселения. В описании кругосветного плавания Крузенштерн настоятельно рекомендует русскому правительству закрепить за Россией залив Анива.
Мысль Крузенштерна о необходимости присоединения к России острова Сахалина оказала решающее влияние на дальнейший ход событии.
В 1809 г. на фрегате «Диана» был командирован капитан-лейтенант Подушкин для описи Курильских островов, берегов Восточной Сибири и полуострова или острова Сахалина. В первую очередь ему было предписано описать Сахалин, начиная с губы Анива, которую запять под поселение Российско-Американской компании для китовой ловли и торговли с Японией1. Однако лишь полстолетия спустя идея Крузенштерна была блестяще осуществлена Невельским.
Астрономические наблюдения Крузенштерна, проведенные у южных и юго-восточных берегов Сахалина, заключались в проверке координат, установленных в 1643 i. капитаном Фризом и в 1787 г. Лаперузом для крайних южных точек: мыса Крнльон (Писиноторо) и мыса Анива (Сиретоко). Кроме того, была составлена полная картографическая опись заливов Анива и Терпения, а также ют-восточного побережья Сахалина до мыса Терпения (Китаец ретоко).
Природа Южного Сахалина произвела па мореплавателей приятное впечатление: «Белые ■' утесистые берега со своими заливами, разнообразные, довольной высоты позади оных горы, покрытые прекраснейшею зеленью, и лесистые долины обратили особенное внимание наше на сию часть Сахалина, которая бесспорно имеет великия преимущества пред осмотренными нами после северными его берегами. После приметили мы далее во внутренности земли еще многие рады гор, имеющих направление N и S. Самый задний ряд, долженствующий быть средним гор хребтом южном чааи Сахалина, превосходил высотою прочие и был покрыт весь снегом. Вершины высочайших гор скрывались в облаках»1. При выходе в Охотское море было уточнено положение Тюленьего острова (Кайхето) и «Камня опасности» с грядой подводных камней. Попытка установить положение мыса Терпения оказалась неосуществимой вследствие огромной массы льдов, спускающихся к югу от этого мыса (это было 26 мая 1805 г.). Погода была пасмурная, снежные облака висели над горизонтом.
Эти обстоятельства и необходимость срочно доставить посольство на Камчатку заставили Крузенштерна направиться в Петропавловский порт.
Во время стоянки в заливе Румянцева и на южном берегу Сахалина русские познакомились с местными жителями, которые известны теперь под именем айнов. Название айны (Aino) установилось в Европе для этого народа со времени путешествия Крузенштерна2. Этим именем сами себя называют одноплеменные жители Иезо, Сахалина и Курильских островов. Айно или айну на языке их значит «человек»0. До этого времени айны оставались без определенного наименования. Не только иезуитские миссионер , впервые познакомившиеся с этим народом на остров: Иезо в начале XVII столетия, но и голландский мореплаватель Фриз, побывавший в районе южных Курильских островов, пс называли его никаким именем. У Лаперуза и Броутона также не имеетс51 для айнов никакого особого названия. Лаперуз называет их просто «Сахалинцами» (Seghaliens) или «Оку-Ессойцами», так как у японцев этим именем называлась земля, лежащая к северу от Нипопа1. Броутон называл жителей острова Хоккайдо «жителями Иксу», так как это название они употребляли по отношению к Своему острову1. Другие исследователи их называли «мохнатыми людьми» и изображали народом диким, имеющим густую звероподобную шерсть.
Во второй части своего труда Крузенштерн сообщает: «По древним известиям об острове Ессо, должны жители онаго быть мохнатые. Китайцы, вероятно первые узнавшие сей остров*, описывают его великим, наполненным диким народом, который имеет все тело мохнатое и столь длинные бороды, что должно поднимать оныя, если пить надобно. Голландцы, бывшие в известной экспедиции 1643 г. под начальством капитана Фриза, а россияне в 1739 г. под начальством Спанберга, подтвердили сие описание, не взирая на то, что езуит Гиероним Данжелис, бывший первый из европейцев на Ессо в 1620 г.386 387 388, упоминает только о больших и густых бородах, а о мохнатости тела не говорит ни слова. Многие известия согласно объявляют, что жители Ессо должны быть действительно мохнаты, но я, узнав то сам собою, признаю повествования сии неосновательными. Во время бытности нашей на северной оконечности Ессо осматривал я несколько человек тамошних жителей, но кроме широкой и густой бороды, закрывающей большую часть лица, не нашел ни малейших признаков мохнатости. В заливе Анива смотрел у многих грудь, руки и ноги, и удостоверился также, как и на Ессо, что большая часть айнов не более имеют на теле своем волос, как некоторые из европейцев»389.
Действительно, до путешествия Крузенштерна не было ни одного описания айнов, в котором не упоминалось бы, что все их тело поросло волосами. Русский исследователь Камчатки Крашенинников390 называет их «мохнатыми курильцами» или просто «мохнатыми». Даже после
путешествия Крузенштерна некоторые авторы продолжали называть айнов «мохнатыми»1.
Лины в то время были так мало известны европейцам, что Крузенштерн счел нужным описать по крайней мере некоторые их отличительные признаки. По его описанию, айны среднего роста, имеют темный цвет кожи391 392 и черные жесткие прямые волосы. Шемелин393 сообщает, что ветре-f чаются и русоволосые.
Айны резко бросаются в глаза сильно выраженной растительностью на лице в виде густой и большой бороды. Женщины обезображивали себя татуировкой на руках и губах, отчего губы у них имели синий цвет. «Мужчины,— пишет Крузенштерн,—не татуировались»394.
Айны отличались добросердечием и честностью: «В бытность нашу в заливе Румянцева привозили они на корабль рыбу и отдавали нам оную, не требуя за то ничего; когда же мы предлагали им подарки, то они сколько оными не любовались, однако не хотели признавать их своими, покуда из разных знаков наших не уверились, что вещи сии точно отданы им в собственность»395 396.
Все исследователи единодушно пишут, что айны кроткого нрава, услужливы и крайне добродушны. Например, об айнах Курильских островов с симпатией отзывается Крашенинников: «Они несравненно учтивее других народов: а притом постоянны, праводушны, честолюбивы и кротки. Старых людей имеют в великом почтении. Между собою живут весьма любовно, особливо же горячи к своим сродникам»0. Их женщины чрезвычайно скромны и даже застенчивы. Они не носили никаких украшений, тогда как мужчины носили в ушах серьги, состоящие из медных или серебряных колец397.
Одежда как мужская, так и женская у них была одинакова. Она состояла из халатов, изготовленных из толстой ткани, «сотканной из лыка». Айны действительно изготовляли грубую ткань из тополевого лыка1.
Зимою они носили короткие по пояс шубы, сделанные из собачьих и тюленьих шкур, вывернутых шерстью наружу. Штаны не всегда употреблялись. Сапоги айны делали из тюленьей или рыбьей шкуры, с голенищами из собачьего меха. Для пешеходных странствий они употребляли башмаки, плетеные из соломы или травы, а во время распутицы носили деревянные2, каких не было ни у гиляков, ни у других коренных народностей Приамурского края.