Вагнер

«Мейстерзингеры» хорошо документованы с бытовой и исторической стороны. Но образ Ганса Закс был в немецкой опере и драме не нов. В 1827 г. была впервые поставлена в театре «драматическая поэма» «Га не Закс» И. Л. Дейнхардштейна, пролог к ней был написан самим Гете. 23 июня 1840 г., когда Вагнер был в Париже, в Лейпциге была поставлена опера «Ганс Закс» известного немецкого композитора Лорцинга. написанная на основе пьесы Дейнхардштейна. В обоих произведениях выведено сватовство Закса (который в обеих пьесах является молодым героем), его злоключения, разрешаемые вмешательством императора, берущим сторону Закса против его соперников.

Автограф Вагнера. Часть партитуры конца Мейстерзингеров

Своеобразие Вагнера особенно ярко выступает в музыке «Мейстерзингеров». Критики братья Боннье в свое время сводили всю партитуру «Мейстерзингеров» к одному «органическому мотиву». Исключительное разнообразие музыкальных приемов, сложность сочетаний голосов именно здесь достигли своей вершины, Драка подмастерьев второго действия по смелости и трудности — небывалое даже у Вагнера место. Жизненность «Мейстерзингеров» покорила даже В. В. Стасова, прежнего врага его музыки. Он, не колеблясь, признал их лучшей из современных опер западной Европы. Конечно, и тематика сыграла свою роль в этом признании.

Бодрое и просветленно-жизнерадостное настроение музыки и текста «Мейстерзингеров» находятся в остром контрасте с настроениями самого Вагнера в эти годы. Он порвал с Мюнхеном в гневе. Вдвоем с Козимой он стоял лицом к лицу с миром вражды, непонимания и отчуждения. Вагнер вполне осознал, что на Людвига Баварского он опереться не может что ему, Вагнеру, дано не только привлекать, но и отталкивать. Даже в тех проявлениях его, которые вскрывают нам его идеологию и характер с самой отрицательной стороны, нельзя не видеть его совершенно вулканической энергии. В первую очередь сюда относится его полемика. Враги окружили Вагнера со всех сторон.

Но Вагнер не остается у них в долгу. Он может быть очень внимательным и бережным, каким он был в 1860 г. по отношению к Берлиозу. И может быть нетерпимым и ослепленным. Таким является он как раз в эту эпоху. В начале 1869 г. он издает статью о «Еврействе в музыке», платя той же монетой за личные оскорбления, клевету и непонимание, которые с такой щедростью расточали ему его враги. Конечно, для славы Вагнера было бы лучше, если бы не лежало на ней позорное пятно антисемитизма, который к тому же приобретает разоблачающий себя характер, когда оказывается, что в «евреи» Вагнер записывал просто всех тех, кто ему не нравился: и Ганслика, и Эд. Девриента. Но Вагнер не только упражняется в ругани. Написанные им в это же время воспоминания о ряде ушедших друзей и знакомых — Шнорре, Россини, Обере — свидетельствуют о том, что Вагнер способен на вдумчивое отношение не только к дружественным, но и к враждебным ему явлениям.

17 июля 1865 г. Вагнер начал диктовать Козиме свои воспоминания. С перерывами работа шла в течение всего периода жизни Вагнера в Трибшене и дальше в Байрейте. В конце 1870 г. Вагнер получил отпечатанный в 15 экземплярах первый том своей автобиографии. Он предназначал его для самых близких друзей. С самого начала об автобиографии этой распространились легенды. Друзья тщательно берегли ее, и только английской вагнеристке миссис Беррелль удалось приобрести тайно напечатанный издателем шестнадцатый экземпляр книги. В 1911 г. одновременно на немецком и русском языках вышло переиздание «Моей жизни», произведя сенсацию и встретив очень разный прием. Личность Вагнера, его эгоцентризм, его резкие отзывы о людях создали ему новых врагов. С другой стороны, новым и неожиданным для тех, кто не помнил парижских новелл молодого Вагнера, была литературная талантливость его изложения, красочность его описаний. Вагнер говорит в своей автобиографии сравнительно мало о своих произведениях. «Моя жизнь» свидетельствует не столько о том, каким был Вагнер в действительности, сколько о том, каким он хотел бы себя видеть. Свой рассказ Вагнер заканчивает встречей с Людвигом II.

Одновременно с «Моей жизнью» Вагнер пишет довольно объемистую брошюру «О дирижировании», и к столетнему юбилею рождения Бетховена — книгу о Бетховене, в котором он видит своего предшественника в области музыкальной драмы. Вагнер рассматривает искусство Бетховена в свете шопенгауэровой эстетики, пытается дать «взнос в философию музыки». Бетховен остается для Вагнера высшей точкой музыкального искусства вообще — «функцией прозревшего органа снов». Музыка для Бетховена образотворческое искусство. Эти утверждения бросают свет и на собственное творчество Вагнера.

Оно представляется не очень продуктивным в эти годы. Вагнер медленно работает над партитурой «Зигфрида» и «Гибели богов». «Нибелунги» стали для него вновь близки. — В 1871 г. он унижается до сочинения особого «Императорского марша» в честь победы пруссаков над французами. Торжество всегерманского национализма охватывает и Вагнера. Одно время Вагнер носился даже с мыслью написать для новой германской империи национальный гимн. Трагедия Парижа, осажденного прусскими войсками, дала повод Вагнеру набросать план особой «легкомысленной оперы» под названием «Капитуляция», недостойной никакого серьезного художника. Ненависть к французам, презрительное отношение к рабочим Парижа, образуют еще одно пятно на имени Вагнера. За событиями героических дней Парижской коммуны он следит с боязнью и недоброжелательством.

В том же году начинает выпускать собрание своих сочинений. В предисловии к новому изданию «Искусства и революции», он отмахивается даже от утопического коммунизма, своих теоретических работ 1849—50 гг. Переворот завершен. Вагнер этих лет— ясно выраженный политический реакционер. При всей исключительности он сын своего класса. Буржуазия всей Германии эпохи 70-х годов была вовлечена в орбиту бисмарковой политики. Вместе с нею Вагнер делает крутой поворот направо. Отражая в себе все колебания мелкой буржуазии, Вагнер через десять лет, перед своей смертью, вновь будет высказывать мысли, более похожие на убеждения его молодости. Но в данную минуту он, конечно, ренегат. Это понял даже не отличавшийся особой политической добропорядочностью Гервег и порвал с Вагнером после 1871 г. все сношения.

6 июня 1869 г. у Вагнера родился его единственный сын, названный Зигфридом. «Это счастливейший день моей жизни», писал Вагнер… Через год 25 августа 1870 г. Вагнер официально повенчался с Козимой. Их союз был до конца счастлив и крепок. Сношения Вагнера с Людвигом Баварским напротив надламываются. В 1869 г. Людвиг потребовал, чтобы в Мюнхене для него было поставлено «Золото Рейна», давно уже готовое. Вагнер принципиально не хотел допустить постановки одной только части своего цикла. Но пришлось уступить. Один из новых преданных вагнерианцев, Ганс Рихтер, секретарь Вагнера по работе над «Мейстерзингерами», получил от Вагнера поручение следить за постановкою. Она была на таком низком уровне, что Рихтеру пришлось наложить на нее от имени Вагнера запрет.

С ним Людвиг не посчитался, Вагнера же он отказался принять «покуда не будут урегулированы его семейные отношения».

Вагнеру было ясно, что надеяться больше на понимание и сочувствие со стороны короля нельзя, он пенял, что только он один, без какого-либо меценатства должен воплощать в дальнейшем свое будущее.

«Мейстерзингеры», Гос. Академический Большой театр — 2 действие.

Вагнер в Байрейте. Последняя фотография 1882 г.

БАЙРЕЙТ — «ПАРСИФАЛЬ» — КОНЕЦ

В один из летних дней 1869 г. у калитки трибшенского дома звонит молодой человек. У него «говорящие, вместе с тем затуманенные глаза», тихий голос, мягкие манеры, большие усы. Он предает слуге визитную карточку и прислушивается, как за зеленью, скрывающей самый дом, постоянно повторяется один и тот же тоскливый и упрямый аккорд. «Невидимый музыкант останавливается, тотчас же опять начинает отыскивать нужный звук, переходит из одного тона в другой, вновь возвращается к первоначальному аккорду!..