Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 23 из 149



103

147

Танки

3 200

4 100

Самолеты

2 500

3 960

Орудия

(всех калибров)

10 260

12 200

Бездеятельность Англии и Франции («странная война») послужила тому, что Гитлер внес существенные коррективы в свои планы войны. На совещании 14 августа он говорил своим генералам: «Англия в отличие от 1914 г. не позволит себе участвовать в войне, которая продлится годы… За что будет воевать Англия? За союзника никто умирать не станет… Люди, которых я видел в Мюнхене, не из тех, кто может начать новую мировую войну… Россия ни в коей мере не расположена таскать каштаны из огня».

Решение было принято: разгромить Польшу, затем Францию и без войны блокировать Англию на ее туманном Альбионе. Неужели советский Генеральный штаб не задумался над тем, почему западное союзное командование не захотело воспользоваться ни благоприятной для себя стратегической обстановкой, ни своим превосходством в силах и средствах, чтобы нанести поражение агрессору?

Второе. Генштаб располагал сведениями о том, что Германия не имела военно-морских транспортных возможностей для проведения десантной операции через Ла-Манш и высадки на Британские острова. В составе ВМФ Германии было 2 линейных корабля, 3 броненосца («карманные» линкоры), 2 тяжелых крейсера, 6 легких крейсеров, 22 эскадренных миноносца, 20 миноносцев, 57 подводных лодок.

92

Кроме того, по приказу Гитлера со всех оккупированных европейских стран было собрано большое число барж, буксиров, катеров. Строились ложные объекты-макеты транспортных судов и барж. Но сил для проведения крупной десантной операции все равно было недостаточно. Не хватало авиации поддержки и обеспечения.

Английская разведка получила необходимые сведения о подготовке Германии к десантированию, в том числе о ложных объектах. Она определила, что все эти работы немцев - дезинформация для России и Англии не угрожают, так как, чтобы построить десантные транспорты, нужны многие годы.

Советский Генеральный штаб не располагал подобными сведениями и не сумел доказать Сталину, что немецкая операция «Морской лев» блеф, маскировка плана «Барбаросса», то есть доказать возможность нападения Германии (после разгрома Франции) не на Англию, а на Советский Союз. Доказать, что Англия ослаблена, блокирована, ею можно пренебречь. А то, что она находится в состоянии войны с Германией, то это даже на руку Гитлеру, так как, используя этот фактор, можно ввести в заблуждение советское руководство относительно своей подготовки по плану «Барбаросса».



«Англия никуда не уплывет, - рассуждал Гитлер, - после победы над Советами она без войны будет поставлена на колени».

Третье. Форсированная подготовка СССР к отпору германской агрессии, разумеется, была известна Гитлеру. Задумывался ли Генштаб над тем, а что из этого следует? Очевидно, прежде всего то, что Гитлер не будет ждать, когда Красная Армия полностью перевооружится и получит превосходство над вермахтом по всем показателям.

После разгрома Франции (перемирие было подписано 22 июня 1940 г.) немецкий главный штаб доложил Гитлеру расчеты, согласно которым Красная Армия через 1 - 1,5 года будет превосходить вермахт по многим

93

направлениям. Фюрер пришел к выводу, что войну с Советами надо начинать в 1941 г.

Неужели и на этот раз советский Генштаб и Наркомат обороны не рассматривали такой вариант развития военных событий? Ссылаются обычно на политический авторитет Сталина, его непререкаемое предвидение. Но в заявлениях генштабистов того времени звучит это неубедительно. Дело, представляется, в другом.

«Мозг» армии - Генеральный штаб - обязан в первую очередь разгадывать военные замыслы и намерения врага. И не только разгадывать, но и делать соответствующие предложения, а также - что очень важно - настойчиво убеждать в этом политическое руководство страны. Видимо, этих качеств нашему Генеральному штабу недоставало: негативно сказывалась слепая вера в прозорливость вождя, стремление угадать его мысли.

В распоряжении Разведывательного управления Генерального штаба находились все данные о плане «Барбаросса», а начальник РУ ГШ генерал Ф. И. Голиков, докладывая о нем Сталину, убеждал его, что «это, товарищ Сталин, дезинформация». Вот выводы Голикова:

«1. На основании всех приведенных выше высказываний и возможных вариантов действий весною этого года, считаю, что наиболее возможным сроком начала действий против СССР будет являться момент после победы над Англией или после заключения с ней почетного для Германии мира.

2. Слухи и документы, говорящие о неизбежности весной этого года (т.е. 1941 г. - Н. Ч.) войны против СССР, необходимо расценивать как дезинформацию, исходящую от английской и даже, может быть, германской разведки».

Можно привести, например, такой на первый взгляд малозначимый факт. Начиная с конца 1940 г., то есть почти сразу после утверждения плана «Барбаросса» (18 декабря 1940 г.), в вермахте появляются в большом количестве военно-географические и военно-топографические карты российской территории с подробным

94

описанием рельефа местности: проходимость дорог, мостов, водных преград, заболоченных мест, лесных массивов и т. д.

Сведения о таком факте из различных источников поступали в Москву. Не думаю, что от этой мелочи могли отмахнуться в советском Генеральном штабе, так как эти сведения в общем комплекте разведывательных данных говорили о многом.

Имеется целый ряд подобных примеров. Они известны. Разве можно валить только на Сталина промахи и просчеты в оценке обстановки? Очевидно, Наркомат обороны и Генеральный штаб также должны взять ответственность на себя за то, что они не сумели аргументированно доказать Сталину о нападении Германии на СССР летом 1941 г., поскольку сами верили в фальшивую операцию «Морской лев», не понимали сути «странной войны» англичан и французов, слабо разобрались в замысле действий и группировке германских войск на нашей западной границе.

Надо отдать должное маршалу Г. К. Жукову за его открытое признание: «Я не чувствовал тогда, перед войной, что я умнее и дальновиднее Сталина, что я лучше него оцениваю обстановку и больше него знаю. У меня не было такой собственной оценки, которую я мог бы с уверенностью противопоставить как более правильную оценкам Сталина… Наоборот, у меня была огромная вера в Сталина… В данном случае в его способность уклониться от войны, отодвинуть ее. Тревога грызла душу. Но вера в Сталина… была сильнее. И как ни смотреть на это сейчас - это правда».

Теперь рассмотрим проблему о внезапности нападения - пока неразгаданную.

Выше было показано на конкретных примерах и фактах, что все флоты и войска приграничных военных округов (кроме ЗапОВО) в период 18-20 июня были готовы встретить противника во всеоружии. Поэтому возникает, пожалуй, самый насущный вопрос: о какой внезапности нападения противника мы посто-