Страница 12 из 46
Разумеется, правозащитники и диссиденты, включая автора этих строк, отдавали себе отчет в том, что подрывали имидж СССР и именно к этому стремились.
Что они, хотят того или нет, принимают участие в информационной и идеологической войне, которую США и государства стран НАТО ведут против СССР с начала 50-х годов».
В середине 70-х годов прошлого века основной упор в деятельности администрации США в отношении социалистического содружества был сделан на гуманитарные проблемы, содержавшиеся в третьем разделе («третьей корзине») Заключительного акта Европейского совещания по миру и безопасности в Европе, подписанного в Хельсинки 1 августа 1975 г.
«Действия образованных вскоре после его подписания московской «Хельсинкской группы», как и действия членов остальных советских хельсинкских групп, — подчеркивает О. А. Попов, — носили антигосударственный характер».
«Автору этих строк, — признается он далее, — понадобилось несколько лет жизни в США, чтобы понять, что истинной целью идеологической войны было не улучшение состояния дел с правами человека в Советском Союзе и даже не установление в СССР демократического и правового государства, а уничтожение или по крайней мере ослабление геополитического соперника США, как бы он ни назывался — СССР или Россия».
С 1975 г. деятельность этой, говоря языком социологии, «неформальной» группы, пытались усиленно активизировать западные спецслужбы и центры идеологических диверсий, в соответствии с внешнеполитической стратегией Дж. Картера по «защите прав человека». Подлинным же ее «отцом» являлся помощник президента по вопросам национальной безопасности Збигнев Бжезинский.
«Расцвета» диссидентская тусовка, благодаря деятельности «Хельсинкских групп», достигла к 1977 г., а в дальнейшем пошел ее закат, связанный с арестом по обвинению в связях с ЦРУ одного из членов московской Хельсинкской группы (МХГ) А. Щаранского, привлечением к следствию некоторых других активных участников «правозащитного» движения за совершение противоправных действий.
«К 1982 г., — писала председатель МХГ Л. М. Алексеева, — этот круг перестал существовать как целое, сохранились лишь его осколки… Правозащитное движение перестало существовать в том виде, каким оно было в 1976–1979 годы».
Часть 4
КГБ НАКАНУНЕ «ПЕРЕСТРОЙКИ»
«БОЛЬШИЕ ЧИСТКИ» АНДРОПОВА
После избрания 24 мая 1982 г. Ю. В. Андропова Секретарем ЦК КПСС, новым главой КГБ был назначен председатель КГБ Украинской ССР Виталий Васильевич Федорчук.
Федорчук не был кандидатурой Андропова на этом посту, хотя последний и ценил его личные, профессиональные и деловые качества, о чем однозначно свидетельствует его последующий перевод на «направление главного удара».
Кое-кто писал о том, что Андропов, став впоследствие Генеральным секретарем ЦК, «избавился от неугодного ему на посту председателя КГБ» В. В. Федорчука, «перебросив» его в МВД СССР. Однако, информированный о неблагополучном положении дел в МВД СССР, ставшем неподконтрольной вотчиной Н. А. Щелокова, Андропов понимал, что усилить борьбу с преступностью может только не имеющая не только откровенно криминальных, но и сомнительных связей структура. К новому Генеральному секретарю ЦК КПСС поступило около тридцати тысяч (!) писем граждан с просьбой защиты от произвола сотрудников МВД. И Генсек Андропов не «задвинул» генерала Федорчука, как это воспринимается многими недальновидными интерпретаторами отечественной истории, а предусмотрительно поручил ему сложный и ответственейший участок государственной политики:
— очищение органов МВД СССР, борьбу с криминалитетом, а не только коррупцией, как это трактуют ныне.
В результате мер, предпринятых новым министром внутренних дел СССР В. В. Федорчуком, повысилась не только результативность деятельности милиции, но и ее эффективность, следствием чего стали снижение социальной напряженности, нормализация социально-политической обстановки в отдельных регионах.
А в заключении Главной военной прокуратуры в отношении Н. А. Щелокова, помимо злоупотребления служебным положением, отмечалось:
«Всего преступными действиями Щелокова государству причинен ущерб на сумму свыше 560 тысяч рублей. В возмещение ущерба им и членами его семьи возвращено, а также изъято органами следствия имущества на сумму 296 тысяч рублей, внесено деньгами — 126 тысяч рублей (при министерском окладе в 1500 рублей! Да уж, здесь однозначно речь идет об «особо крупных размерах», имеющих отдельную шкалу оценки в статьях Уголовного кодекса! — О.Х.). 13 ноября 1984 г. Щелоков Н. А. покончил жизнь самоубийство, поэтому уголовное дело в отношении его возбуждено быть не может».
Подчеркнем, что к моменту возвращения Андропова на Старую площадь в аппарате ЦК КПСС уже ощущалось осложнение криминогенной обстановки в стране. Вот что об этом свидетельствовал работник аппарата ЦК КПСС В. М. Легостаев:
«Тревожными объективными показателями нездорового состояния общества стали рост в нем коррупции, стяжательства, аморализма. По полученным впоследствии данным, в период с 1975 по 1980 год количество хищений государственного и общественного имущества увеличилось в стране на треть, выявленных фактов взяточничества— почти наполовину, спекуляции— на 40 процентов. Из всех осужденных в 1980 г. за взяточничество почти 30 процентов составляли члены и кандидаты в члены КПСС… Все это сдерживало развитие страны, вызывало в народе сильное недовольство, чувство разочарования, неуверенность в завтрашнем дне, жажду перемен. В партийных органах открыто проявлялось критическое отношение к сложившейся ситуации, а в низовых звеньях партии воцарились апатия и пассивное ожидание тех же неизбежных перемен».
Вот на разгребание таких «авгиевых конюшен» был направлен Политбюро ЦК КПСС В. В. Федорчук, что однозначно свидетельствует о большом доверии ему со стороны Андропова.
Виталий Васильевич вспоминал:
«Когда я стал разбираться с обстановкой в МВД, то у меня сложилось впечатление, что Щелоков последнее время по-настоящему делами не занимался. Я застал развал. Преступность росла, однако этот рост скрывали. В МВД развилось много взяточников, особенно в службе ГАИ. Все это мы начали, разгребать, и тогда посыпалась куча заявлений о злоупотреблениях. Я доложил в ЦК в установленном порядке о сигналах, связанных со злоупотреблениями Щелокова. Тогда этот вопрос вынесли на рассмотрение Политбюро.
Вел заседание Андропов. Когда встал вопрос, возбуждать ли против Щелокова уголовное дело, то Тихонов и Устинов возражали, Громыко колебался, другие также были за то, чтобы спустить все на тормозах. Но Андропов настоял, чтобы дело возбудить и поручить расследование Главной военной прокуратуре».
Андропов, хорошо знавший неблагоприятное положение, сложившееся в органах МВД в связи с многолетним руководством ими Н. А. Щелоковым и проводившимся в жизнь принципом «стабильности и несменяемости кадров», направил в органы милиции большую группу опытных сотрудников КГБ СССР. Политбюро ЦК КПСС 20 декабря 1982 г. согласилось с предложением КГБ о подборе и направлении в органы госбезопасности до 1 апреля 1983 г. на руководящие должности опытных партийных работников в возрасте до 40 лет преимущественно с инженерным и экономическим образованием.
Управление кадров МВД СССР возглавил генерал-лейтенант В. Я. Лежепеков, бывший в 1978–1982 гг. заместителем председателя КГБ СССР по кадрам.
А 27 декабря 1982 г. Политбюро дополнительно приняло решение направить из КГБ на укрепление аппаратов МВД — имелись в виду министерства внутренних дел союзных республик, управления МВД по краям и областям, более 2000 сотрудников, в том числе 100 офицеров из «числа опытных руководящих оперативных и следственных работников».
И именно результаты проделанной В. В. Федорчуком работы подтвердили целесообразность образования специального управления КГБ для оперативного обслуживания органов внутренних дел — Управления «В» 3-го Главного управления КГБ и его подразделений на местах (но в структуре территориальных управлений КГБ!), что и было осуществлено 13 августа 1983 г.