Звездные крылья

Они летели в грозу, и гроза летела на них. Приближение ее почувствовалось сразу — начало болтать. Самолет подбрасывало вверх, потом он стремительно падал вниз, как в огромную яму. Его кренило на один бок, затем неожиданно переворачивало на другой. А туча еще только надвигалась, черная и грозная, как тень от гигантской горы.

Волох вначале хотел облететь грозу, но горизонт уже исчез. Со всех сторон небо затянуто было серой пеленой.

Самолет болтало все сильнее — впереди грозы шли восходящие потоки воздуха.

Волох стал резко набирать высоту. Он хотел перескочить через грозу, хотя надежд на это было мало. Машина поднималась все выше и выше, стрелка на черном циферблате уже дошла до четырех тысяч, а перед самолетом по- прежнему стояла непроницаемая стена мутно-серых туч.

И вот машина врезалась в похожие на чудовища холмы тумана. В кабине сразу стало темно. Стрелки и цифры приборов засветились перед Волохом. За окнами кабины клубился густой темный туман. Казалось, будто самолет стоит на месте. Теперь Волох смотрел только на стрелки приборов. Самолет болтало значительно меньше. Грома не было слышно: гроза проходила где-то в стороне.

Неожиданно в кабине посветлело, и самолет вынырнул из тумана. Солнце заиграло на плоскостях крыльев.

Юрий посмотрел вперед и тихо ахнул. Настоящая буря только начиналась. Вторая огромная волна туч шла за первой. Бешеный ветер скручивал туман в тугие черные спирали. Темные, зловещие тучи клубились, как бы кипели, поднимаясь вверх, чтобы вдруг обрушиться с высоты на свободный от них простор.

Волох крепко сжал губы. Рот казался серой чертой. Юрий посмотрел на пилота, и чувство тревоги впервые коснулось сердца. Бежать некуда. Со всех сторон громоздились непроницаемые тучи. Переплетаясь, они постепенно закрывали последние просветы. Идти вперед! Другого выхода у Волоха не было, и он направил самолет вперед, прямо в водоворот черных разъяренных туч.

Тяжелую машину подхватило, как щепку, и понесло. Обвалы ветра были сильнее мотора. Волох старался удержать самолет. Теперь он не думал, куда летит. Была одна только мысль — удержать самолет в горизонтальном положении — тяжелая пассажирская машина при таком ветре могла вообще не выйти из штопора.

Они очутились в самом центре грозы. Глухой рокот грома, повторенный многократным эхом, казалось, перекатывался прямо по крыльям самолета. Молнии разрывались перед ними, как бы пробивая узкие проходы в тучах. Самолет несло на юг, Волох уже давно потерял ориентировку.

Так прошло около получаса. Тридцать минут неистового напряжения нервов.

В пассажирской кабине тихо плакала Яринка. Самолет швыряло из стороны в сторону, и тонкие губы Волоха сжимались все сильнее. Но вот они вылетели из грозы. Солнце брызнуло в окна веселыми лучами. Волох вздохнул с облегчением, но тут же мрачно выругался: прямо на них шла третья волна грозы, еще более страшная, чем первых две. Даже Волох, спокойный и уравновешенный Волох побледнел.

Он не боялся за себя, но машина могла не выдержать этой последней бешеной схватки. Кроме того, в моторе послышался новый тон. Да, у Волоха были все основания побледнеть.

Волох направил машину круто вниз. Он хотел предупредить грозу и приземлиться раньше, чем тучи закроют небосклон. Самолет перешел почти в пике. Воздух свистел. Волох выпрямил машину недалеко от земли. Тучи неслись над ними. Еще минута — и было бы уже поздно.

Юрий и Волох радостно переглянулись. Прямо под ними зеленел небольшой аэродром; белая буква «Т» лежала посредине. Сбоку возвышался маленький ангар. Вокруг, насколько охватывал глаз, зеленели высокие леса. Казалось даже странным — как мог оказаться здесь, в лесных дебрях, аэродром.

Через несколько секунд колеса самолета коснулись земли. Машина остановилась, и после бури неподвижность казалась особенно странной.

Юрий выскочил на крыло. От ангара к самолету бежали люди в зеленовато-серых униформах. Над аэродромом разразилась третья волна грозы.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Улыбка удовлетворения появилась на лице начальника аэродрома, когда он услышал, что сам Юрий Крайнев, собственной персоной, пожаловал к нему в гости. Да, конечно, он много слыхал о господине Крайневе и очень рад видеть знаменитого инженера.

Но, к великому сожалению, господин Крайнев сел на один из военных аэродромов. Конечно, в этом пет злого умысла, причиной явилась гроза. Однако, начальник обязан запросить Берлин, как поступить с господином Крайневым. А пока придет ответ, он, к своему величайшему сожалению, вынужден задержать самолет.

Юрию надоел этот разговор. Он вышел из комнаты и хотел пройти на аэродром, но часовой у двери заявил, что выходить запрещено. Тогда Юрий вернулся в комнату, где сидели Яринка и Волох. Дверь захлопнулась за ним с резким металлическим стуком. Он попытался отворить ее, но она оказалась запертой.

Юрий отошел от двери и тяжело опустился на большой диван. Яринка, озираясь, как испуганный зверек, сидела а кресле у стола. Мрачный Волох, ни на кого не глядя, привалился к углу дивана.

Он считал, что совершил непростительную ошибку, сев на этот аэродром. Надо было лететь еще через одну грозу. Надо было лететь, угробиться, черт подери, но только не сидеть сейчас в этой комнате с решетками на окнах.

Действительно, окна в комнате были переплетены тонкими, очевидно стальными, решетками. Это его поразило. Неужели они попали в тюрьму? Однако комната никак не вязалась с его представлением о тюрьме.

Волох коротко вздохнул и опустил голову на руки. В комнате нависла тишина. Неожиданный удар грома встряхнул весь дом. Волох подошел к окну. Г роза словно с цепи сорвалась. Будто страшного зверя после многих лет неволи выпустили из клетки. Он видел, как пригибаются к земле высокие деревья. Ветер шел ровной тугой массой, набирая страшную силу. На глазах у Волоха сломался огромный дуб. Деревья падали с оглушительным треском. Волох смотрел в окно, но густые потоки воды заливали стекло. Он поймал себя на мысли о том, как хорошо все-таки в такую грозу чувствовать под ногами твердую землю. Не завидовал он пилотам, которые сейчас находились в воздухе.

Крайнев продолжал неподвижно сидеть на диване. Странные мысли приходили ему в голову. Он думал о Валенсе, потом образ директора сменила Ганна. Неожиданно вспомнилась мать, его старенькая мать. Она живет в Харькове, в высоком заводском доме, и ждет сына, а он ездит к ней не так уж часто. Все мысли и воспоминания Юрия несли на себе отпечаток мрачной угнетенности.

И вдруг за окнами сразу утихомирилось. Гроза пронеслась, и на северо-востоке уже показался кусок чистого неба.

Яринка, до сих пор сидевшая молча, подперев щеки кулачками, громко и жалобно вздохнула. Может, ей вспомнились цветы инженера Орленко? В голубых глазах дрожали слезы, она старалась их сдержать, и от этого они становились еще заметнее.

— А куда мы сели? — спросила она, чтобы только не молчать.

Юрий приблизительно назвал место. Точно он и сам не знал его. До СССР было не так уж далеко.

— Надо было лететь, черт подери, — выругался Волох, — надо было лететь! А то сели бес его знает куда, сели, как идиоты. Вовек себе этого не прощу!

Он отвернулся от Юрия и снова стал смотреть в окно. Гроза уже прошла. Раскаты грома доносились издалека, приглушенно и неясно. Неожиданное гудение моторов нарушило тишину. Какие-то самолеты садились на аэродроме.

Через несколько минут в коридоре раздались тяжелые, уверенные шаги, и дверь распахнулась. Вылощенный офицер стоял на пороге, вежливо и любезно улыбаясь в небольшие усики. Крайнев поднялся ему навстречу. Пальцы его сами собой сжимались в кулаки.

— Господин Крайнев? — вежливо спросил офицер на чистом русском языке, чуть склонив как бы в полупоклоне голову.

— Это я, — отрубил Крайнев, чувствуя, как кровь приливает к его лицу. — И я требую, чтобы мне немедленно разрешили дать телеграмму в наше посольство. Никто не имеет права сажать меня за решетку.