Страница 6 из 89
Некоторое время ушло на возню с наушниками и включение радиостанций. Защёлкали фонарики. Я с удивлением заметил, что лампочки там стоят необычные, дающие насыщенный фиолетово-белый свет. Похоже было на то, что их светимость нарочито сдвинута в голубую область спектра, правда, я не мог понять для чего это сделано. Не сдержав любопытства, поинтересовался у Первого :
- Я так понимаю, фонарики с ультрафиолетом... Для чего ?
- Покажу на месте, сам поймёшь,- со странной полуулыбкой ответил тот. К его манере разговора следовало привыкнуть : он не то, чтобы насмехался, а словно бы находился в перманентно благостном состоянии. Укуренный, что ли ? Хотя это вряд ли... Амфетаминами, может, обкололся и прижизненно постиг законы мировой гармонии ?
Всё, выданное нам, работало отменно ; признаться, другого я от этой компании и не ожидал.
Павел Михайлович немо наблюдал за происходившим. Лишь когда всё необходимое оказалось роздано, надето на плечи и взято в руки, он жестом указал на скамьи, стоявшие вдоль стен, и предложил :
- Присядем на дорожку.
Все сели. Даже седой кладовщик, отделённый от нас решёткой от пола до потолка, уселся на стульчик в своём загоне.
Помолчали.
- Вода и шоколад...- негромко пробормотал Первый, так что и непонятно было то ли напомнил он, то ли спросил.
- В "яйце",- также негромко отозвался Павел Михайлович.
Посидели немного, затем синхронно поднялись и двинулись на выход. Только пошли не наверх, а далее вглубь подвала. Миновали его быстро - здание-то было не очень большим - и уперлись в железную дверь. Павел Михайлович открыл её, приложив карточку с микрочипом к поверхности считывателя на стене, после чего отдал карточку Первому, а сам отступил в сторону, освободив тем самым проход.
- Ни пуха, ни пера,- пожелал он нам в русской традиции и Первый без затей ответил ему :
- Идите к чёрту, Пал Михалыч !
Спрятал карточку-ключ в кармашек разгрузочного жилета, потянул дверь на себя и шагнул в образовавшуюся щель. За ним, топоча тяжёлыми ботинками, последовали остальные. Я двинулся последним, стараясь не выказать недоумения, всё более и более охватывавшее меня.
За дверью оказался небольшой тамбур, который с другой стороны тоже запирался массивной металлической дверью, сейчас открытой. Я прошёл сквозь тамбур и оказался на самой обычной лестничной площадке, только находилась она не внизу лестницы, а наверху. Другими словами, лестничный пролёт от неё вёл вниз. И мои спутники спускались по нему.
Недоумение моё только возрастало. Если мы хотели направиться куда-то за границы России, следовало ехать в аэропорт, а для этого надо было подняться наверх. Что же может означать вся эта чертовщина ?
Первый пролёт, второй, третий... Десятый, одиннадцатый... Это ж какая глубина ? Даже если каждый пролёт позволяет спуститься всего на полтора метра... В метро мы, что ли, идём ? Какое метро может быть в Пушкине ?! Девятнадцатый пролёт, двадцатый, двадцать первый... Бред какой-то, может, я уже сплю ? Они здесь - что ? - высотный дом закопали в землю ? Как такое может быть ?!
Двадцать четвёртый пролёт стал последним. Мы очутились на небольшой площадке, выход с которой блокировала железная дверь в точности повторявшая дверь перед тамбуром наверху. На стене рядом оказался укреплён точно такой же считыватель чипов в чёрном пластиковом корпусе. Со своего места наверху лестницы я видел, как Первый открыл дверь, приложив к считывателю ключ-карту, полученную от Павла Михайловича.
Видимо, почувствовал на себе мой взгляд, Первый неожиданно обернулся. Глаза наши встретились и он ухмыльнулся :
- Ну что, Ять, ты понял, как глубоко мы залезли ? А прикинь, каково обратно подниматься ! Да причём, не одну ходку сделать придётся.
Я ничего не ответил. А что на это можно было ответить ?
Пройдя в дверь, я оказался в точно таком же тамбуре, что и наверху. Ещё пара шагов - и я почувствовал, что стены словно раздались ; теперь я стоял в каком-то тёмном и просторном помещении. Не увидел - в полнейшей темноте я ничего такого видеть не мог - а именно почувствовал. Дверь за спиной захлопнулась. На секунду вся наша небольшая команда растворилась в разлитых в воздухе чернилах.
Клаустрофобией я не страдаю и темноты не боюсь. Но снайперскую винтовку на всякий случай с плеча спустил.
Впрочем, через секунду начал зажигаться свет и я понял, что мы находимся в большом - размером со спортивный зал - помещении. Очень странном, надо сказать, помещении, похожем то ли на сборочный цех авиационного завода, то ли на научную лабораторию, то ли на внутренности громадного радиоприёмника. Огромные, в три моих роста высотой, соленоиды, мешали обзору, однако, я мог видеть мостовой кран под потолком, пучки силовых кабелей, распределительные щиты, телферы и много всякого другого оборудования. Но не это заинтересовало меня больше всего - из-за соленоидов выглядывало нечто по-настоящему необычное, стоявшее в центре зала.
Когда мы приблизились к этому странному изделию, я понял, о каком "яйце" упомянул Павел Михайлович несколько минут назад. То, что я увидел в самом деле напоминало огромное посеребрёное яйцо, лежавшее на боку. Находилась эта странная машина на рифлёном блюдечке, изготовленном из точно такого же блестящего материала.
- Ну-с, Ять, как тебе наш пепелац ?- повернулся ко мне Первый.
- Хорош, только дымовой трубы не хватает.- отозвался я.
- А мы его дровами не топим, мы педали крутим.- хохотнул Первый.
Лишь подойдя ближе к этому необычному сооружению, я в полной мере оценил его размеры. Здоровенный ! Настоящий эллипсоид, точно отлитый из ртути, ни единого шва на поверхности. В высоту метров шесть, никак не меньше, а в длину - двенадцать, а то и тринадцать метров. Настоящий автобус. Как же его затащили сюда ? Неужели прямо на месте собирали ?
Я поднял глаза вверх, ожидая увидеть зев шахты над головою, через которую "яйцо" опустили на этакую глубину. Но ничего похожего на шахту не увидел. Зато пропустил момент, когда Первый открыл яйцо...
Да-да, острый нос зеркального эллипсоида разделился на две половинки, которые беззвучно разошлись вправо и влево, открыв освещённую тусклым светом внутренность странной капсулы. Из-за округлости "яйца" люк оказался на довольно приличной высоте от пола - метра полтора, если не больше - так просто не запрыгнешь. Второй, который находился ближе всех к люку, запустил руку куда-то внутрь и загремел узким металлическим трапиком.
Мои спутники по-одному стали взбираться по этой лесенке. Я ожидал, что "яйцо" качнётся под воздействием нагрузки, всё-таки каждый из нас оказался прилично нагружен и этот вес должен был вывести аппарат из равновесия - но не тут-то было ! Зеркальная посудина стояла не шелохнувшись, точно изваянная из камня. Интересно, сколько же эта дура весит ?
Меня тронул за локоть Первый.
- Проходи, садись в самом конце.- негромко проговорил он.- Выходить будешь последним. А здесь последним всегда захожу я.
И перехватив мой недоумённый взгляд, пояснил :
- Без меня аппарель не закроется.
- Понятно.- я полез по трапику внутрь "яйца".
Внутри горели всего-то две двадцативаттных лампочки, света они давали не больше, чем в холодильнике, его хватало лишь на то, чтобы только нос не разбить о колени соседа. Внутри оказалось неожиданно тесно, видимо, посудина имела толстые стенки. Интересно, для чего ? Под водой, что ли плавать ? Хренасики, "йеллоу сабмарин"...
Сиденья располагались по обе стороны в шахматном порядке. Всего их оказалось десять штук, некоторые так и остались незаняты. Над креслами располагались широкие сетчатые полки, предназначенные для груза. К тому моменту, когда я залез внутрь, туда уже оказались уложены лестница, треноги и рюкзаки всей нашей команды, благодаря чему проход оказался свободен.