Страница 121 из 190
В этом плане Троцкого не было ничего необычного. Повторим, что он мыслил теми же категориями, какими мыслили большевики в 1917 году, но его тактика включает еще и эсеровщину. «А вот, - продолжает Ворошилов, - как о том говорит расстрелянный террорист Пикель, бывший в свое время секретарем Зиновьева. (Оппозиционер, литературный критик, еврей Пикель Ричард Витальевич. - К. Р.)
«На допросе от 4 июля 1936 года вы показали о существовании военной организации, в которой принимали участие связанные с Дрейцером Путна и Шмидт. В чем должна была заключаться их работа», - спрашивает Пикеля следователь.
Пикель отвечает: «Все мероприятия троцкистско-зиновьевского центра сводились к организации крупного противогосударственного заговора. На военную организацию возлагалась задача путем глубокой нелегальной работы в армии подготовить к моменту успешного осуществления планов Зиновьева и Каменева немедленный переход части руководящего командного состава на сторону Троцкого, Зиновьева, Каменева и требование командного состава армии отстранить Ворошилова от руководства Красной Армией. Это предлагалось в том случае, если Дмитрию Шмидту до убийства Сталина не удастся убить Ворошилова ».
Вот как эти господа намечали развертывание своей предательской работы в армии. Если не удастся троцкистам и зиновьевцам прийти к власти путем устранения руководства партии и Советского государства террором, то необходимо выжидать и готовиться к войне. А уже во время войны действовать в соответствии с их «стратегическими» планами.
В своих показаниях Д. Шмидт… говорит примерно то же, что и Пикель: «Развивая передо мною задачи организации военных троцкистских ячеек в армии, Дрейцер информировал меня о наличии двух вариантов захвата власти:
1) предполагалось, что после совершения нескольких основных террористических актов над руководством партии и правительства удастся вызвать замешательство оставшегося руководства, благодаря чему троцкисты и зиновьевцы придут к власти;
2) в случае неудачи предполагалось, что троцкистско- зиновьевская организация прибегнет к помощи военной силы, организованной троцкистскими ячейками в армии. Исходя из этих установок, Дрейцер в разговоре со мной настаивал на необходимости создания троцкистских ячеек в армии».
Из изложенного наркомом обороны видно, что в армии готовилась не только ударная группа на случай государственного переворота, но и милитаризированная ветвь «пятой колонны» на случай войны. Забвение долга, личные карьеристские цели и слепое следование призывам Троцкого зашли так далеко, что люди, обязанностью которых являлась защита государства, встали на путь измены.
Остановившись далее на фигуре Путны, в момент ареста являвшемся военным атташе в Англии, Ворошилов докладывал участникам пленума: «Еще в 1931 году, будучи в Берлине военным атташе, Путна, связавшись через Смирнова с Седовым (сыном Троцкого. - К. Р.), намечал план троцкистской работы в Красной Армии. Вот что он показывает на вопрос следователя о содержании разговора, имевшего место между ними и Седовым.
«Разговор велся тогда по двум направлениям, - говорит Путна, - во-первых, вокруг уже известной мне от Смирнова директивы о терроре и, во-вторых, о настроениях в Красной Армии и перспективах укрепления троцкистского влияния в частях РККА.
Седов подробно меня расспрашивал, кто из троцкистов остался среди комсостава армии, и выразил уверенность, что армия и ее командиры Троцкого помнят… Седов, узнав от меня о моем предстоящем отъезде в СССР, сообщил мне как директиву, что Троцкий считает необходимым снова собрать в организацию всех военных работников-троцкистов . Седов мне назвал Мрачковского, который эту задачу сможет решить, поскольку в 1927 году был руководителем военной группы троцкистов и связи с участниками этой группы сохранил.
…Общая и основная задача нашей военной троцкистской организации заключалась в борьбе с руководством ВКП(б) и Красной Армии, направленной в итоге к смене этого руководства. Я имею в виду Сталина и Ворошилова в первую очередь (курсив мой. - К. Р.). Я уже показал выше, что Седов в Берлине излагал мне точку зрения Троцкого, по которой необходимо было иметь сильную военную организацию троцкистов для того, чтобы в нужный момент, если это потребуется конкретной обстановкой, она смогла бы сыграть решающую роль в борьбе за приход троцкистов к власти».
Очевидно, что, разворачивая антисоветскую деятельность и «исходя из установки на поражение», Троцкий не мог оставить армию вне своего внимания. Еще до процесса, в показаниях на допросах 4-5 декабря 1936 года К. Радек говорил: «Я уже показывал ранее, что Дрейцер, руководивший троцкистской деятельностью ряда групп первого центра, привлек также к террористической деятельности троцкистов, остававшихся на командных должностях в Красной Армии. Связь с участниками организации в Красной Армии поддерживал также и параллельный центр, в частности я - Радек был связан с Путной и Шмидтом».
Конечно, «пятая колонна», планируемая для создания в Советском Союзе, не была изобретением одного Троцкого. Такие коллаборационистские образования широко появились в результате гражданской войны в Испании, а затем, с началом Второй мировой войны, практически во всех странах Европы.
И все- таки, выступая на февральско-мартовском пленуме, нарком даже не мог представить опасности и размеров зреющего в его ведомстве заговора. Не догадывался об этом и Сталин. Полностью ситуация прояснилась только через три с небольшим месяца, после ареста Тухачевского и других заговорщиков.
Но подведем предварительную черту. Выдворенный из Советского Союза, озлобленный и не способный успокоиться, уже с начала тридцатых годов Лейба Бронштейн (Троцкий) начал затяжную перманентную борьбу против Сталина. Троцкий никогда не был советским патриотом, тем более русским , и даже не в силу своего национального происхождения.
Практически всю сознательную жизнь он провел за границей, и с Россией его не связывало ничего. Ничего не связывало Троцкого ни с ее руководителями, ни с ее людьми, ни с самой землей, на которой строили свою жизнь народы, заселившие территорию шестой части суши. Наоборот, всю свою жизнь Лейба Бронштейн страстно боролся с теми силами, которые представляли государственный образ России как единой страны. Сама Россия представлялась ему лишь территорией, унавоженной трупами и кровью жертв социальных распрей, с которой он, Троцкий, проторит себе путь к мировой славе.
Однако на пути его амбициозных замыслов встал Сталин с его планом построения социализма в отдельной стране. Это мешало Троцкому в осуществлении заветного, и он начал борьбу против Сталина. Со Сталиным у Троцкого всегда было расхождение во взглядах, но теперь к его одержимости маньяка примешалась личная неприязнь. Выдворенный из России, Троцкий уже не мог остановиться. Политический шарлатан, азартный игрок и прожженный авантюрист, он был готов на все, лишь бы уничтожить Сталина.
В своей борьбе против вождя Лейба Бронштейн прежде всего опирался на фигуры, так же, как и он, являвшиеся в России чужаками, людьми пришлыми, не имевшими корней среди национальностей, населявших страну. В их числе преимущественно были евреи, литовцы, латыши, эстонцы, поляки, то есть люди, принадлежавшие к национальностям, не испытывающим любви к России и традиционно тяготевшие к Западу.
Но была и еще одна черта, объединявшая противников Сталина, перевешивающая чашу весов в их умонастроениях в пользу Троцкого. Даже занимая высокие посты, они не имели шансов выдвинуться в первые ряды, наоборот, им угрожала вероятность потерять приобретенное. Многие из них теряли его, были разжалованы, и, как говорил Карл Радек, - «никто не может быть опаснее офицера, с которого сорвали погоны».
Первоначально, ведомые замыслами Троцкого, его сторонники рассчитывали устранить Сталина и его окружение путем террора, «дворцового переворота», попытками скомпрометировать его политику вредительством и скрытым саботажем. Однако линия на демократизацию атмосферы в стране, нашедшая выражение в новой Конституции, подъем экономики и всенародная поддержка сталинского курса не оставляла противникам Сталина шансов на захват власти своими силами.