Страница 102 из 190
И все- таки он не только появился на пленуме, но и дважды выступил. Сначала сразу после доклада Ежова, а затем после выступления Микояна. Резолюцию по вопросу о Бухарине поручили выработать специальной комиссии из 36 человек. Голосовалось три варианта: Ежов предложил исключить Бухарина и Рыкова из состава кандидатов ЦК ВКП(б) и членов партии и предать суду с применением высшей меры наказания. За это высказались 5 человек. За наказание «без применения расстрела» было 8 членов комиссии.
Сталин предложил свой вариант: «исключить из состава кандидатов ЦК ВКП(б) и членов ВКП(б), суду не предавать, а направить дело Бухарина - Рыкова в НКВД». Его поддержали Молотов, Ворошилов, Варейкис, Крупская и М.И. Ульянова. Именно за это предложение проголосовал и пленум.
После обсуждения этой острой, выглядевшей почти детективной темы доклад Жданова мог показаться пресным. Однако он насторожил участников пленума уже с первых фраз. Говоря о предстоявших выборах в Верховный Совет СССР и в Советы депутатов трудящихся, он отмечал: «Голосование будет тайным и по отдельным кандидатам, выдвигаемым по избирательным округам. Новая избирательная система… даст мощный толчок к улучшению работы советских органов… ликвидации бюрократических недостатков и извращений в работе наших советских организаций. А эти недостатки, как вы знаете, существенны».
Жданов не стал ритуально останавливаться на необходимости борьбы с классовыми врагами. Он заговорил о другой опасности, на которую уже неоднократно обращал внимание Сталин. Речь шла о бюрократии.
Он указал, что проверка «тайным голосованием» станет самой серьезной проверкой работников партии, поскольку она предоставляет «широкие возможности для отвода нежелательных и неугодных с точки зрения масс кандидатур…». И подчеркнул: «Имейте в виду, что коммунистов в нашей стране два миллиона, а беспартийных «несколько» больше».
Докладчик перечислил мероприятия, необходимые для осуществления демократизации и в партии: ликвидация кооптации, запрещение голосовать списком, переход от открытого голосования к тайному, обеспечение права отвода и критики выдвигаемых кандидатур.
Однако на его призыв: «Партийные органы должны научиться отличать дружескую критику от враждебной», и подчеркивание необходимости «добиться уважения у наших советских и партийных работников к нашим законам и масс к советской конституции», секретари не отреагировали.
Выходивших на трибуну после доклада выступающих не беспокоили поиски способов повышения авторитета партийных работников. Они были поглощены лишь методами разоблачения врагов. Наиболее ярко эту мысль выразил первый секретарь Западно-Сибирского крайкома Р. Эйхе: «Мы встретимся… во время выборной борьбы с остатками врагов, и надо изучить сейчас и ясно уяснить, с какими врагами нам придется встретиться, где эти очаги врагов ».
Косиор, первый секретарь ЦК ВКП(б) Украины, сосредоточил свое выступление на необходимости выявить «источник чуждых нам влияний». Первый секретарь МК Хрущев поспешил доложить: «У нас в Рязани не так давно выявлена эсеровская группировка, которая также готовится, что называется уже сейчас, к выборам на основе новой конституции».
Подобная линия агрессивной левизны прозвучала в большинстве выступлений. Сталин прекрасно понимал логику и образ мышления партийных руководителей. Не умея и даже не желая укреплять авторитет в массах кропотливой деловой работой, они вставали на привычный путь: поиск и уничтожение недовольных.
Поэтому появление на трибуне первого секретаря Свердловского обкома Кабакова Сталин встретил иронической репликой: «Всех врагов разогнали или остались?»
Это различие в отношении к текущему моменту осталось и после выступления Молотова по основному вопросу «Уроки вредительства». Молотов разделил тему на две части. Говоря об истории вредительства, он указал, что «оно началось не со вчерашнего дня, а с тех пор, как возникла Советская власть» - как экономическая форма преступлений и «никогда не прекращалась на тех или иных участках нашей работы».
Используя показания Пятакова, Асиновского, Тамма, Шестова, он привел факты аварий, взрывов, вывода из строя оборудования, срыва планов и констатировал, что «главные факты мы теперь уже знаем». Подытоживая тему, он сделал заключение: «Наша задача не только в том, чтобы найти отдельных виновников… не только разоблачить и наказать тех, кто занимался этим делом. Наша задача - сделать из этого правильный практический и политический вывод».
Но его вывод из сказанного был неожиданным. Его суть сводилась к тому, что каждый должен заниматься своим делом: работники правоохранительных органов разоблачать врагов, а партийные руководители - заниматься кадрами, выдвигая молодых, более образованных специалистов, для того чтобы не допускать условий для вредительства и саботажа. «…Поэтому, - подчеркнул он, - задача овладения техникой в деле воспитания кадров является в настоящее время одной из решающих задач».
Молотов не призывал к организации «охоты на ведьм». Наоборот, он взял специалистов под защиту. «Мы, - говорил он, - часто слышим такой вопрос: как же тут быть, если бывший троцкист, нельзя с ним иметь дела? Неправильно это. Мы шли на использование бывших троцкистов сознательно и в этом не ошиблись (курсив мой. - К. Р.). Мы ошиблись в другом, мы ошиблись в практике контроля за их работой. Мы не можем из-за того, что тот или другой работник был раньше троцкистом, выступал против партии, из-за этого мы не можем отказаться от использования этого работника, мы не можем стоять на этой позиции».
Даже беглое знакомство с материалами январско-мартовского пленума 1937-го опровергает ревизионистский тезис «Истории партии», что этот пленум дал зеленую улицу репрессиям. Да, экстремистские настроения существовали, но не в умах окружения Сталина.
Стенограммы зафиксировали призывы к «беспощадному разоблачению врагов» из уст именно тех «цекистов», которые позже подвергнутся репрессиям, таких как Бауман, Гамарник, Егоров, Каминский, Косиор, Любченко, Межлаук, Позерн, Постышев, Рудзутак, Рухимович, Хатаевич, Чубарь, Эйхе, Якир…
Можно ли это считать случайностью? И если в этот список добавить избежавшего наказания Хрущева, то получится групповой портрет организаторов и идейных вдохновителей массовых репрессий с начала и до второй половины 30-х годов.
О том, что Сталин и его окружение стремились не допустить такого оборота событий, свидетельствуют слова Молотова. Он с нескрываемым возмущением отмечал в докладе: «Больше того, совсем недавно в связи с разоблачениями троцкистской вредительской деятельности кое- где начали размахиваться по виновным и по невиновным, неправильно понимая интересы партии и государства ».
Выход из положения Молотов видел в борьбе с «канцелярско-бюрократическими методами» работы, порождавшими «многочисленность органов, параллельно работающих, путающихся друг у друга в ногах, мешающих улучшению работы».
Насущные задачи он определил в организации производства: установление «технических правил… регламентации техники, регламентации производства… технических инструкций… и повседневную проверку проведения этих правил на практике».
Однако эти очевидные истины были проигнорированы партократией. Выступившие в прениях наркомы Рухимович, Антипов, Пахомов, Любимов, первые секретари Саркисов, Багиров, Эйхе упивались призывами к борьбе, настаивали на поиске «врагов» и разоблачении «вредителей».
Поэтому в заключительном слове Молотов с разочарованием констатировал: «Слушая прения, мне не раз приходило в голову, что доклад, который мной был сделан по промышленности… был недостаточно заострен на тех вопросах, на которых нужно было заострить внимание. В ряде случаев, слушая выступающих ораторов, можно прийти к выводу, что наши резолюции и наши доклады прошли мимо ушей выступающих». Это действительно было так.
Нет, расчеты Сталина и его окружения в это время строились не на поисках инакомыслящих. Чтобы продемонстрировать ограниченность репрессий, Молотов сообщил, что за пять месяцев, с октября 1936 года по 1 марта 1937 года, из числа «членов троцкистских организаций и групп» было осуждено всего две с половиной тысячи человек. После вынужденного отступления Молотов снова вернулся к главной мысли своего доклада. К «вопросу о подготовке и подборе кадров, о методах руководства и работы».