Страница 90 из 176
«Сперва он беседовал стоя, – пишет Рыбин, – потом сел на табуретку и придвинулся к бойцу, лежавшему на койке. Сталин интересовался, чем сильны немецкие солдаты и офицеры, какие у них слабые стороны. Ему охотно отвечали, что противник еще силен, хотя уже не тот – боевой дух прихватило первыми морозами. «Сейчас самое время ударить!» Понимая настроения раненых красноармейцев, он обнадеживающе сказал, что нужно «еще немного потерпеть, пока измотают немцев, и намекнул, что силенок хватит для наступления».
Уже сгущались сумерки, когда он покинул госпиталь. За околицей Сталин приказал водителю Митрюхину остановить машину. Сыпал снег и подул ветер. Выйдя из автомобиля, он внимательно рассматривал окрестности с отстоявшей в отдалении стеной подмосковного леса. Царила пронзительная тишина. О чем он думал в этот момент, не узнает никто.
К середине ноября огромное полукольцо обороны вокруг Москвы составлял Калининский фронт генерала И.С. Конева в составе 31-й, 22-й, 29-й и 30-й армий. В линии Западного фронта генерала Жукова, на Волоколамском направлении, стояла 16-я армия генерал-лейтенанта Рокоссовского. На Можайском расположилась 5-я армия генерал-майора Говорова; на Наро-Фоминском – 33-я армия генерал-лейтенанта Ефремова; на Малоярославском – 43-я армия генерал-майора Голубева; на Серпуховском – 49-я армия генерал-лейтенанта Захаркина; на Тульском – 50-я армия генерал-лейтенанта Болдина.
По этим армиям и собирался нанести удар фельдмаршал Бок войсками: генерал-полковника Штрауса – с севера; прямо против Москвы находилась 4-я армия генерал-фельдмаршала Клюге, южнее – 2-я танковая армия Гудериана и 2-я армия генерал-полковника Вейхса. Танковые группы Гепнера и Рейнгардта концентрировались севернее Можайска.
Сталин отчетливо понимал, что для решающего стратегического перелома в ходе битвы необходимо перехватить у противника инициативу. Уже перед началом немецкого наступления он дал указание 16-й армии провести контрудары у Волоколамска и 49-й у Серпухова. И хотя они не принесли тех ощутимых результатов, которых ожидал Верховный, они поломали стройный план немецкого наступления.
В телефонном разговоре с Жуковым Сталин сказал: «Мы с Шапошниковым считаем, что нужно сорвать готовящиеся контрудары противника упреждающими контрударами. Один контрудар надо нанести в районе Волоколамска, другой – из района Серпухова во фланг 4-й армии немцев. Видимо, там собираются крупные силы, чтобы ударить на Москву.
– Какими же силами, товарищ Верховный главнокомандующий, мы будем наносить эти контрудары? Западный фронт свободных сил не имеет. У нас силы только для обороны.
– В районе Волоколамска используйте правофланговые соединения армии Рокоссовского, танковую дивизию и кавалерийский корпус Доватора. В районе Серпухова используйте кавалерийский корпус Белова, танковую дивизию Гетмана и часть сил 49-й армии.
– Считаю, что этого делать сейчас нельзя. Мы не можем бросать на контрудары, успех которых сомнителен, последние резервы фронта. Нам нечем будет тогда подкрепить оборону войск армии, когда противник перейдет в наступление своими ударными группировками.
– Ваш фронт имеет шесть армий. Разве этого мало?… Вопрос о контрударах считайте решенным. План сообщите сегодня вечером, – недовольно отрезал И. В. Сталин».
Охотно цитирующие этот диалог, приведенный в «сочинениях» Жукова, исследователи представляют его как «капризность» Сталина, не прислушавшегося к доводам командующего фронтом. И сам маршал до конца жизни не усомнился в правоте своей точки зрения.
Кто же был прав в действительности? Заглянем в дневниковые записи немецких полководцев, призывает Лев Безыменский, и станет очевидно: Сталин знал, что делает. В свидетельствах Гальдера и Бока с раздражением констатируется, что ударами 49-й армии была практически выведена из общего строя операции армия «умницы Ганса» – 4-я армия генерал-фельдмаршала Ганса фон Клюге.
«Умницей Гансом» (Klug означает «умный») в Вермахте был прозван Ганс Гюнтер Адольф Фердинанд фон Клюге. Маршальский жезл ему принесла победа во Франции. Тогда, нанеся удар в обход «линии Мажино», он рассек бельгийские, французские и английские войска, решив исход всей кампании.
Начальник Генштаба генерал Гальдер 15 ноября осторожно записал в своем дневнике: «Противник сильно атакует 4-ю армию». Но 17 ноября он вынужден отметить: «На правом фланге 4-й армии… напряженная обстановка». В тот же день в его записях появилась тревога: «4-я армия докладывает, что вследствие значительных успехов противника против правого фланга она должна ввести резервы, подготовленные для собственного наступления, и поэтому более не в силах наступать между Москвой и Окой ».
В тот же день, 17 ноября, командующий группой армий «Центр» генерал-фельдмаршал Федор фон Бок уже неистовствовал. Он позвонил Клюге и, указав, что у него больше дивизий, чем в других армиях, потребовал, чтобы 4-я армия перешла в наступление.
Клюге начал наступление двумя корпусами только вечером 17 ноября, но уже на следующий день Гальдер засвидетельствовал, что «правый фланг 4-й армии совсем застрял и не может атаковать». Чтобы выправить положение, 18 ноября Клюге вынужден был ввести в дело свои резервы, в том числе и последнюю пехотную дивизию.
Правда, Боку удалось расчленить оборону 30-й армии Калининского фронта. Одновременно сильный удар в районе Волоколамска заставил «медленно, в полном порядке», используя глубоко эшелонированную оборону, отступить 16-ю армию.
Сталин передал ее Рокоссовскому еще накануне, когда 16 ноября обнаружился прорыв в месте дислокации 30-й армии. Приняв такое решение, он потребовал сосредоточить все силы на том, чтобы окружить прорвавшегося Гепнера. Командарм не смог выполнить эту задачу до конца, но упорно оборонявшаяся армия Рокоссовского 16—18 ноября все же не дала Гальдеру прорвать свой участок фронта. Это позволило Сталину сосредоточить резервы, перебросив в тыл свежие 1-ю ударную армию Кузнецова и 10-ю армию Голикова.
Конечно, отдавая приказы Жукову, Сталин не раскрывал до конца всех своих планов. Требуя решительных действий, он стремился измотать германские войска теми силами, которые были в распоряжении командующего фронтом. Сталин не спешил отдавать свои резервы. Наученный горьким опытом, он понимал, что они могут быть растрачены, не принеся переломного успеха.
И Сталин был прав. Предпринятые действия принесли результаты. Явившись на очередной доклад Гитлеру 19 ноября, Гальдер был вынужден доложить, что группа армий «Центр» приостановила наступление . Таким образом, сам начальник генерального штаба Вермахта, по существу, подтвердил правильность приказа Сталина, заставившего Жукова предпринять контрнаступление, сорвавшее планы немецких военачальников.
Однако позиция Гальдера не совпадала с мнением Гитлера. «Противник, – считал он, – не способен к крупному наступлению, хотя частично проявляет активность». Примечательно, что мнение руководителя Рейха практически совпало с позицией Жукова. Но обратим внимание на то, что и Сталин, и Гитлер действовали вразрез с предложениями своих полевых командиров. В этот же день посетивший линию фронта Бок нашел у себя на столе шифровку: Гитлер требовал, чтобы фельдмаршал не продолжал фронтальную атаку, а стремился окружить Москву.
С этого момента Московское сражение практически превратилось в непосредственное противоборство руководителей двух держав. Выполняя приказ Гитлера, Бок начал лично управлять сражением с передового командного пункта. Он дал указание форсировать наступление 3-й и 4-й танковых групп.
Струна сражения натянулась. И в этой ситуации командующий 16-армией К.К. Рокоссовский, на которого обрушилась 4-я танковая группа Гепнера, предложил отвести армию за Истринское водохранилище. Оценивая местность и обстановку, генерал-лейтенант понимал, что, вероятнее всего, противник нанесет удар южнее водной преграды.
«Само водохранилище, – пишет Рокоссовский, – река Истра и прилегающая местность представляли прекрасный рубеж, заняв который заблаговременно можно было… организовать прочную оборону, притом небольшими силами… Всесторонне продумав и тщательно обсудив со своими помощниками, я доложил командующему фронтом (Жукову. – К. Р. ) и попросил его разрешить отвести войска на истринский рубеж, не ожидая, пока противник силою отбросит туда обороняющихся и на их плечах форсирует реку и водохранилище».