Страница 4 из 176
Можно было бы допустить, что Гитлера воодушевило якобы «ослабление» Красной Армии, но такое предположение изначально абсурдно. Расстрел пяти военных, из которых ни один не занимал сколько-нибудь значимую роль в руководстве советской военной машиной, – совершенно ничего не значил. Даже пресловутое «маршальство» Тухачевского для внешнего мира носило совершенно символический характер. И то только потому, что носитель этого звания подвизался на роли «вечно обиженного» заместителя Ворошилова.
И, уж конечно, совершенно не может быть речи о том, чтобы Гитлер сумел предвосхитить: будто бы в ближайшие годы Сталин произведет серьезную чистку армии. Логичнее сделать иной вывод: информированные круги в немецком генералитете осознали, что после ликвидации ядра заговора против Сталина расчет на приход к власти в Советском Союзе прогерманских сил уже не имеет никакого смысла.
Курс Гитлера на подготовку к войне приобрел реальную направленность. И к осени 1937 года результаты перевооружения германской армии уже ни у кого не вызывали сомнений. Правда, впервые о своих намерениях в завоевании мирового господства Гитлер оповестил генералов Вермахта лишь 5 ноября. К концу следующего года затраты Германии на программу перевооружения достигли 52% всех государственных расходов и 17% валового национального продукта.
В этот период Германия стала почти местом паломничества гостей из Великобритании. В октябре 1937 года Гитлера посетил с частным визитом большой поклонник нацизма бывший король Эдуард VIII. О чем он говорил на встрече, точно не известно, но уже вскоре – 19 ноября в Германию пожаловал министр иностранных дел в правительстве Чемберлена лорд Галифакс.
И уже совершенно бросается в глаза то, что сразу после встреч с ним Гитлер утвердил «план Грюн», предусматривающий действия по завоеванию мирового господства, о чем он широко оповестил своих генералов [1] . Дата нападения на Чехословакию была сориентирована на 22 мая 1938 года.
Через свою разведку Сталин был информирован о закулисных манипуляциях западных политиков, развязывающих руки Гитлеру. Для него не являлось секретом, что Англия, а под ее нажимом и Франция были почти готовы присоединиться к треугольнику Берлин – Рим – Токио, с целью создания единого фронта против СССР. Участвовать в котором немцы приглашали и США.
Министр иностранных дел Великобритании и один из лидеров консервативной партии лорд Галифакс продемонстрировал Гитлеру прямое согласие на планы по захвату Австрии, Чехословакии, Данцига. Однако Запад не ограничился дипломатической политикой по «умиротворению» Германии. Он начал усиленно накачивать ее сырьем и стратегическими ресурсами.
Заручившись поддержкой европейских соседей, Гитлер уже не стал откладывать осуществление своих намерений в долгий ящик. Австрийского канцлера Шушинга он принял на вилле в Бергсхофе 12 февраля 1938 года. Пригласив австрийца в свой кабинет, Гитлер почти в ультимативной форме потребовал полной свободы действий для австрийских национал-социалистов, амнистии всем заключенным нацистам, назначения Зейсс-Инкварта главой полиции, а Глейз-Хорстенау министром обороны. Еще одного своего назначенца он прочил на пост министра финансов. Монолог Гитлера был полон эмоциональных эффектов, и канцлер Австрии долго не сопротивлялся.
Спустя неполный месяц, 10 марта, австрийские нацисты вышли на улицы столицы с требованием отмены плебисцита, назначенного в Австрии, по вопросу о независимости страны. Под давлением немцев Шушинг поспешно заявил об отставке. 11 марта, в 20.45, Гитлер издал приказ: перейти на рассвете следующего дня границу Австрии. После полуночи улицы Вены были заполнены неистовавшими толпами сторонников присоединения.
Извещенный об этих планах, Муссолини заявил об одобрении акции Германии. Гитлер был тронут этой поддержкой. Он сказал по телефону: «Передайте Муссолини, что я никогда этого не забуду. Никогда, никогда, что бы ни случилось… Как только с Австрией все уладится, я буду готов поддержать его в чем угодно, чего бы это ни стоило…»
Когда 8-я германская армия вошла в Австрию, немецкое радио сообщило, что подвергавшийся чудовищному гнету со стороны правительства народ Австрии получил помощь братьев-немцев. События развивались стремительно. Гитлер распустил рейхстаг и назначил на 10 апреля новые выборы. Народ был за присоединение. Выборы закончились грандиозным митингом в Вене. Аншлюс, воплощавший осуществление немецкой мечты о великой Германии, состоялся. И Гитлер, который провел последние десять дней перед выборами в Австрии, стоял перед неистово ликовавшей толпой с сознанием собственной исключительности и веры в свою великую миссию.
Пожалуй, Сталин был единственным мировым лидером, понявшим и до конца разглядевшим опасные, далеко идущие последствия происходящего. Однако направленное им по дипломатическим каналам предложение провести встречу на высоком уровне поддержки не встретило. Союз с СССР не входил в планы британцев. Созыв конференции они назвали «опасным», указав, что это «может расколоть Европу на два враждебных лагеря и навесить на Германию ярлык агрессора». Французы вообще не ответили на предложение СССР.
Человек с тонким чутьем неписаных законов политики и глубоким знанием истории, Сталин неоднократно взвесил, какой оборот могут получить события. Еще 1 марта 1936 года в интервью председателю американского газетного объединения Рою Говарду на вопрос о том, «как СССР представляет себе нападение со стороны Германии, с каких позиций, в каком направлении могут действовать германские войска», Сталин ответил:
«История говорит, что когда какое-либо государство хочет воевать с другим государством, даже не с соседним, то оно начинает искать границы, через которые оно могло бы добраться до границ государства, на которое оно хочет напасть. Обычно агрессивное государство находит такие границы. Оно их находит либо при помощи силы, как это имело место в 1914 году, когда Германия вторглась в Бельгию, чтобы ударить по Франции, либо оно берет такую границу «в кредит», как это сделала Германия в отношении Латвии, скажем, в 1918 году, пытаясь через нее прорваться к Ленинграду… Я не знаю, какие именно границы может приспособить для своих целей Германия, но думаю, что охотники дать ей границу «в кредит» могут найтись».
Конечно, не назвав конкретные границы, Сталин проявил дипломатическую предосторожность. Он знал, какую границу Гитлер получит «в кредит». И вскоре после состоявшегося «аншлюса» советский посол в Чехословакии был уполномочен сообщить президенту Бенешу, что Советский Союз готов предпринять шаги для гарантии безопасности его страны.
Сталин правильно определил направление следующих шагов Гитлера, который не заставил себя ждать. В решении «чехословацкого вопроса» он использовал ту же излюбленную тактику «пятой колонны». Спустя две недели после аншлюса, 28—29 марта, Гитлер встретился с лидером судетских немцев Хенлейном, и результатом этой встречи стало выступление последнего 24 апреля в Карловых Варах с программой создания Судетской автономии.
Гитлер начал «дрейфовать» на Восток, а руководители Великобритании и Франции поспешили поощрить его к этой тенденции, потенциально вписывающейся в интересы их политики. В конце апреля в Лондоне встретились их министры иностранных дел, предпринявшие все усилия, чтобы вынудить Чехословакию прийти с Хенлейном к соглашению. Гитлер пришел в восторг: чешские союзники усердно способствовали его намерениям, делая грязную подрывную работу за него. Поэтому он сам для участия в разделе Чехословакии сосредоточил усилия на вербовке Венгрии.
По приглашению немецкой стороны в Берлин прибыл венгерский регент адмирал Хорти, и Гитлер широким жестом предложил ему аннексировать Словению и Закарпатскую Украину. Правда, сдвинуть Венгрию «с мертвой точки» ему не удалось, зато британцы и французы добились успеха. Они вынудили Бенеша пойти на условия судетских немцев. 5 сентября чехословацкий президент принял их лидеров и подписал все предъявленные требования. Однако это самоунижение вызвало протест. В Судетах произошли волнения, в результате которых было введено военное положение, и Хенлейн с несколькими тысячами сторонников бежал через границу.Гитлер был взбешен. Исполнение его планов отодвигалось на неопределенный период, и Чемберлен отправился его «умиротворять». Премьер-министр Великобритании прибыл с визитом в Германию 15 сентября 1938 года. Для мировой истории этот день стал решающим. Именно с него начал считать свои роковые минуты механизм мировых часов, приближающий начало самой грандиозной и трагической войны человечества.