Страница 118 из 176
Повторим, что разработка плана Сталинградской операции началась по заданию Сталина уже вскоре после поражения под Харьковом, с началом отступления армий в направлении Волги, и о том, что в условиях глубокой секретности еще летом 1942 года Сталин начал готовить Сталинградскую битву, было известно немногим. Так, Жуков был посвящен в эту «тайну» лишь 12 сентября.
Впрочем, не так уж важно, как генштабовские майоры и подполковники рисовали на картах «красные стрелы». Первая попытка реализовать этот план не удалась. После поражения под Харьковом и сентябрьских попыток контрнаступления под Сталинградом Верховный главнокомандующий уже не имел иллюзий в отношении озарения своих командиров, пусть и самого высокого ранга, полководческим мастерством.
С этого момента он, по существу, отказался от бытовавшей суворовской концепции, что «воюют не числом, а умением». Теперь он твердо утвердился в мысли, что победа над противником может быть гарантирована только при абсолютном боевом превосходстве в силах и средствах. Прервав Сталинградскую операцию на незавершенной ноте, он отозвал с фронта Василевского и Жукова. Верховный главнокомандующий принял их 12 сентября. Он предложил им дополнительно проработать вопрос о том, «сколько потребуется дней для подготовки полнокровной операции по окружению и разгрому немецкой группировки под Сталинградом».
Он решительно менял устоявшиеся концепции. Он пришел к выводу: громить противника необходимо при количественном превосходстве в человеческом и техническом потенциале. Это может показаться «не романтично», но в таком решении заключалась прагматическая логика войны. Авторское право на такую доктрину принадлежало полководцу Сталину уже потому, что это он создал тот индустриально-промышленный потенциал, который дал армии превосходящие силы, достаточные для победного сокрушения врага. И, забегая вперед, скажем, что с этого времени по такой схеме будут строиться все последовавшие позже операции, в том числе и «десять сталинских ударов».
Собственно, он всегда придерживался этой доктрины, и только обстоятельства, откровенные промахи его маршалов и генералов заставляли его в первый год войны придерживаться стратегии изматывания противника. Полководческая гениальность Сталина состоит в том, что, несмотря на невероятные трудности, которые его окружали, он сумел сдержать врага в сложный момент и создать условия для коренного перелома всего хода войны.
Сталин имел возможность для реализации новой доктрины. Только за 1942 год выпуск оборонной промышленности увеличился на Урале в 5 раз, в Поволжье – в 9 раз, в Западной Сибири – в 27 раз. В 1942 году армия получила 25 тыс. самолетов, свыше 24 тыс. танков, 57 тыс. орудий, более 120 тыс. минометов. Но Сталин добился большего. Теперь на укрепление сил Красной Армии работали даже капиталисты Америки и Англии; цивилизованный мир «делал ставки» на его победу. Безусловно, что окружавшие его военные специалисты вносили свою лепту в осуществление победных планов, но любого из них можно было заменить– незаменим был сам Сталин.
На следующий день, в десять часов вечера, Верховный главнокомандующий снова принял Василевского и Жукова. «Поздоровавшись, – пишет Жуков, – он возмущенно сказал: «Десятки, сотни тысяч советских людей отдают свою жизнь в борьбе с фашизмом, а Черчилль торгуется из-за двух десятков «харикейнов»…» И затем совершенно спокойным тоном без всякого перехода продолжил: «Ну что надумали?»… Я доложил, что, по нашим подсчетам, через 45 дней операцию можно будет обеспечить необходимыми силами и средствами и хорошо ее подготовить».
Конечно, для осуществления своих замыслов Сталину нужны были исполнители, но и стратегическая идея операции, и контроль за ходом ее разработки целиком были прерогативой Верховного главнокомандующего. Говоря иными словами, он стал главным конструктором Сталинградской битвы.
В архиве Советского Генерального штаба сохранилась большая карта, пишет В. Карпов, озаглавленная «План контрнаступления в районе Сталинграда»: в «легенде» перечислены соединения, участвующие в операции, приведены их силы и расчеты средств усиления, определены ближайшие задачи фронтов и армий, а «вверху, слева от названия операции, синим карандашом написано «Утверждаю» и поставлена подпись: Сталин».
Подробное рассмотрение Сталинградской операции на заседании Государственного Комитета Обороны состоялось ровно через месяц – 13 ноября 1942 года. Ее проведение Верховный главнокомандующий поручил войскам вновь созданных Юго-Западного фронта под командованием Н.Ф. Ватутина, Донского фронта (бывшего Сталинградского), возглавленного К.К. Рокоссовским, и Сталинградского фронта (бывший Юго-Восточный) – А.И. Еременко.
В докладе начальника Генерального штаба Василевского пояснялось, что операция включает два основных этапа: «1) прорыв обороны и окружение Сталинградской группировки немецких войск и создание прочного внешнего фронта, чтобы изолировать эту группировку от внешних сил; 2) уничтожение окруженного противника и пресечение попыток противника деблокироваться».
Координацию подготовки наступления Сталин поручил начальнику Генерального штаба. Еще 15 октября Сталин назначил генерал-полковника Василевского своим заместителем и возложил на него обязанности по разъяснению задач и контроль за ходом подготовки операции. Но основные нити по-прежнему оставались в руках Верховного главнокомандующего. Все основное, так или иначе, решалось в его кабинете. Наступление Юго-Западного и Донского фронтов было утверждено на 19, а Сталинградского – на 20 ноября.
Сталинградская операция стала одним из эффектных сражений мировых войн, но в планы Сталина в конце 1942 года входило не только осуществление этой кампании. Одновременно им было утверждено решение о проведении силами Калининского и Западного фронтов другой стратегической наступательной операции – на Западном направлении. Координацию ее хода Сталин возложил на второго своего заместителя – Жукова.
У него не могло быть сомнения в общем успехе. Он, как никто другой, знал свои реальные силы. Как Сталинградская, так и операция Западного направления были обеспечены превосходством над противником и в численности войск, и в военной технике. Он допускал, что на каком-то из участков немцы предпримут решительные действия, но его расчет строился на неспособности противника противостоять Красной Армии на всех направлениях.
На торжественном собрании 6 ноября 1942 года, состоявшемся накануне большого наступления, и в приказе наркома обороны от 7 ноября он отметил, что «немцы уже не столь сильны, чтобы повести одновременно наступление по всем трем направлениям – на юг, север, центр, как это имело место в первые месяцы немецкого наступления летом прошлого года, но они еще достаточно сильны для того, чтобы организовать серьезное наступление на каком-либо одном направлении.
…Враг остановлен под Сталинградом. Но… уже положивший там десятки тысяч своих солдат и офицеров, враг бросает в бой новые дивизии, напрягая последние силы. Борьба на советско-германском фронте становится все более напряженной. От исхода этой борьбы зависит судьба Советского государства, свобода и независимость нашей Родины.
…Никакая другая страна и никакая другая армия не могли бы выдержать подобный натиск озверелых банд немецко-фашистских разбойников и их союзников. Только наша Советская страна и только наша Красная Армия способны выдержать такой натиск. И не только выдержать, но и преодолеть…
Нельзя считать случайностью тот факт, что немецкие войска, прошедшие триумфальным маршем всю Европу и сразившие одним ударом французские войска, считавшиеся первоклассными войсками, встретили достойный отпор в нашей стране… Враг уже испытал однажды силу ударов Красной Армии под Ростовом, под Москвой, под Тихвином. Недалек тот день, когда враг узнает силу новых ударов Красной Армии. Будет и на нашей улице праздник».
На состоявшемся 7 ноября митинге в Лондоне, посвященном 25-й годовщине Октябрьской революции, произнесенную накануне речь Сталина на английском языке прочел популярный диктор Би-би-си Джозеф Маклаунд. В сообщении об этом говорилось: «Джозеф Маклаунд прочел речь Сталина исключительно хорошо, с подъемом, и вся аудитория в количестве 10 тыс. человек прослушала речь т. Сталина стоя».