Страница 80 из 93
Сейчас наша армия поставлена в другие условия. Красная Армия переведена на кадровую систему. У нас сейчас дивизии по 14 тыс., минимум по 6 тыс. И теперь кивать на кого-то, искать стрелочника, что у нас плохо подготовка идет, не к лицу. Нам с вами правительство, партия все дает, т.е. у нас кадровая армия, товарищи, сейчас, все будет зависеть от нашей работы.
Второй, товарищи, вопрос. Мне немножко не понравились выступления некоторых товарищей, которые ошибки сглаживали. Я был не в одной армии, я начал войну в 7-й армии, был три раза в 8, 15-й и еще раз в 7-й и 13-й армиях. Видел сам, что делается в частях. Как правило, когда человек находится на месте, он привыкает к тем, подчас, безобразиям, которые имеются у него, но когда приходит посторонний человек, я имею некоторый опыт, то он сразу видит, чем болеет армия.
Поэтому надо, товарищи, прямо сказать, что немножко мне не понравилось, что товарищи сглаживали здесь, и я боюсь, что если мы разойдемся сейчас по домам, то начнем сводить к концу это дело, то будет не на пользу, а вред это принесет. Ибо тот опыт, та кровь, пролитая нашими 50 тыс. товарищей, лучших бывших бойцов, должны использовать и не хвастать, а здесь была форма хвастовства. Не так гладко было, товарищи, на самом деле, как вы здесь рисовали. А я могу рассказать очень много.
Товарищи, опыт войны показал, что оружие у нас с вами современное, но мы с вами и я, в первую очередь, беру вину на себя, ибо я ведал в течение 2,5 лет и сейчас ведаю оружием Красной Армии, но я сам полностью не смог снабдить минометами и не смог полностью освоить минометное дело. По вопросу о ППД. Я не думал сам лично, пока не побывал, тов. Штерн, после вас на Кингисеппе, когда я поехал командовать корпусом, пока я не попробовал на себе лично "Суоми". Я тогда увидел, что в лесу это "Суоми" равноценно 8-[дюймовой] гаубице.
СТАЛИН. Чуть-чуть немножко уступает.
КУЛИК. Здесь, когда вас окружили и все трещит, а наши бойцы смущаются и даже немножко боятся леса, я тогда понял что такое "Суоми" и вспомнил, что у меня есть ППД. Тогда я только почувстал ошибку.
СТАЛИН. Что прозевали, это факт.
КУЛИК. Я это не скрываю. Я не думал, что его можно дать красноармейцу. Но я предлагал Главному военному совету принять это для командного состава, его отклонили, но для красноармейца не дали.
Наша пехота. Я повторяю, что за исключением ППД и минометов, наше вооружение настоящее, современное, причем пушка это одно, а самое главное – действие снаряда-взрывателя. Я даже сам считал, что у нас худшие снаряды, в особенности старые. Мы их модернизировали, оказалось, что они действовали хорошо. Поэтому вооружение, за исключением двух основных предметов, с которыми я прозевал, я не
додумался, я считал, что это для командного состава и для полиции, и поэтому предложил НКВД взять это, потому что хорошая вещь. Оказалось, что для ближнего боя очень удобно.
Теперь в отношении организации дивизий. Дивизии были организованы по старому штату, который составлялся в Генеральном штабе. Кроме того, у нас дивизии были разнообразные. Были 6-тысячные, 13-тысячные, 15-тысячные и разной моторизации и организации. Здесь у нас был произвол. Делалось это под разным давлением тех или других командующих. В дальнейшем это нетерпимая вещь, нужна единая дивизия для того театра, на который она готовится.
Практика, товарищи, показала, что наши уставные нормы, и наша доктрина, если можно так выразиться, в отношении соотношения сил наступающих и обороняющихся превосходит в 2-4 раза. В этом отношении у нас заряды были распределены правильно. Для того, чтобы наступать на полосу нужно иметь тройное превосходство.
Практика показала, что по отношению к артиллерии у нас расчет был уменьшен. Мы считали и я считал, что мы можем, если возьмем самое большое насыщение артиллерии – до 100 орудий на [км] фронта, а в некоторых деталях у нас было в два раза больше, то мы будем иметь другую картину. Причем у нас доходило до 190 [орудий на км] фронта.
Практика показала, что если в мировой войне немцы выиграли, у них был козырь – 6-дюймовая артиллерия, то сейчас при современном развитии фортификационных дивизий, уже 8-дюймовые орудия являются основными, а иногда нужно иметь и выше.
У нас, товарищи, уже имеются образцы и находятся в производстве 210-мм пушки на 30 км дальности и 305-мм гаубицы весом 46 000 кг.
В отношении оперативности стратегических решений. Я считаю, что оперативные стратегические решения были правильны, т.е., что главная группировка армии против финнов была на Карельском перешейке и на линии 8-й армии, т.е. на петрозаводском направлении. Остальная армия являлась вспомогательной армией для разгрома противника. Но товарищи должны знать, что расчеты и силы были далеко не такими, которые нужны были. Этот оперативный, тактический план мы должны будем в будущем осознать. Хорошо, что у противника была малая армия. Хорошо, что противник не имел артиллерии.
Я, товарищи, повторяю, у меня такое мнение, не знаю, как Вы, товарищ Сталин, если в первый период войны рассчитывалось, что противника можно бить по частям, то это допускалось в том случае, если наши части были сосредоточены. Противника били по частям, как наземными войсками, так и с воздуха. Поэтому вопрос недооценки финской армии, ее снаряжения подтвердился тем, что мы воевать начали с 21, а окончили с 64 дивизиями. Как видите, мы в три раза просчитались. Это вышло потому, что мы воевали с малой армией. Если бы мы воевали с большой, то могло быть в частях такое положение, какое было у тов. Ковалева и у Штерна.
Теперь, товарищи, практика показала, что то, что мы с вами имели, я видел штабы армии и корпусные на Карельском перешейке, видел штабы 8-й и 15-й армий…
Взять штаб 8-й армии. Тов. Мерецков, это маленький, плохенький штаб корпуса, поэтому вы должны были знать, тов. командующий округом, что раз штаб не сколочен, он не может управлять, он не имеет тыла. Тут мы можем ругать Хабарова, но он не имеет под руками ничего. Следовательно, в мирное время мы должны заниматься штабами армии, причем, если взять дальше, то положение такое же со штабами корпусов, дивизий, полков. Они имели такие же недостатки, они были слабенькими, люди у них были плохо расставлены, тов. Щаденко. Нам пришлось перед операцией людей переставлять, людей не знали, и подчас мы, тов. Щаденко, решали этот вопрос заочно и формально.
ЩАДЕНКО. Мы с вами за 1,5 месяца 100 дивизий укомплектовали.
КУЛИК. Я хочу быть правдивым. Что касается нас, мы сами себя поругаем, что касается их, надо об этом сказать. Он подбирает до командира полка, а вы – до командира взвода в целом. Вы формально это делали, конкретно не изучали людей. Это мы увидали на театре военных действий, когда нам пришлось впопыхах расставлять людей, причем ведь надо правильно расставить людей. Вот посмотрите, сколько пришлось заниматься перестановкой людей, пришлось перед организацией войны переставлять людей, организовывать Ставку, организовывать фронт. Все это не было продумано и если честно сказать, здесь вмешался тов. Сталин и взялся по-настоящему нам всем вправлять умы, а мы могли бы над этим подзадуматься раньше. Давайте критически относиться, по-большевистски, ведь факт остается фактом, что у нас это было формально, подбирали формально и в процессе войны приходилось заниматься перестановкой людей, подготовкой комсостава, перестановкой его. Все это сказалось на том, что мы не могли так действовать, как нужно было.
Театр военных действий. Если на Карельском перешейке что-нибудь сделали по дорогам, тов. Мерецков, я вас здесь не беру во внимание, потому что вы всего 5 месяцев командовали, тут тов. Козин и Шапошников должны отвечать, они командовали, а в районе Петрозаводска и выше почти ничего не было сделано по подготовке театра к войне: дороги, связь, база и т.д. Это нужно признать ошибкой.
Исходя из всей суммы ошибок, что у нас соотношение сил с хорошими стратегическими задачами получилось иное, мы не рассчитали силы и средства войск противника, чем затянули войну, а мы бы могли рассчитаться с финнами гораздо раньше. Причем я должен сказать, что если бы в это время было 6-7 лишних дивизий, то вам, тов. Мерецков и Тимошенко, не надо было рвать укрепленный район, мы бы взяли его с тыла.