Ночной звонок

— Разрешите, товарищ полковник? — также переходя на официальный тон, сказал поднимаясь Колчев.

Полковник утвердительно кивнул.

— Я возражаю против такого решения, товарищ полковник.

Лицо Кузьмина выразило неподдельный интерес.

— Продолжайте, капитан, — разрешил он.

— Я давно знаю Александра Иволгина, еще по совместной работе на тракторном заводе, и убежден: не мог он совершить преступления, в котором его сейчас подозревают.

— Однако, капитан, почему вы умолчали о том, что давно знакомы с Иволгиным? — спросил Кузьмин.

Колчев четко и сжато изложил соображения, по которым не счел нужным говорить начальнику отдела об их с Иволгиным многолетнем знакомстве.

— Объяснения ваши не свидетельствуют в пользу Иволгина, — внимательно выслушав Колчева, заметил Кузьмин. — Да и сам я имел возможность убедиться в излишней амбициозности и самоуверенности старшего лейтенанта. Подумалось даже, что порой он больше заботится об эффектности своей роли в расследовании, чем о самом расследовании.

— И все же отстранять Иволгина от нашего расследования в такой ситуации — это значит нанести ему серьезную психологическую травму. Ведь он сразу поймет, что ему выказано недоверие. Нельзя этого допустить, товарищ полковник, никак нельзя, — стоял на своем Колчев. — А что до манеры Иволгина держаться, разговаривать, то я думаю, нет, я убежден, — поправился капитан и упрямо пригнул голову, — что это не от избытка самоуверенности, а как раз наоборот, от неуверенности в себе. Можно и нужно с ним серьезно побеседовать, подсказать, но отстранять от расследования…

Кузьмин с сомнением покачал головой.

И во взгляде Ерохина Колчев не нашел поддержки своим доводам. И тогда он решился на крайнее средство.

— Товарищ полковник, разрешите обратиться по данному вопросу к генералу? — попросил он начальника отдела.

— Отставить, капитан, — тихо и совсем не по-служебному, не приказал даже, а скорее попросил полковник Кузьмин. Откинулся на спинку кресла и растер большим и указательным пальцами переносицу. — Генерал доверил мне решить этот вопрос по собственному усмотрению… Я оставляю старшего лейтенанта Иволгина в группе.

— Спасибо, — буркнул Колчев и устало опустился на стул.

Минуту в молчании офицеры собирались с мыслями.

— Итак, продолжим, товарищи, — деловым спокойным тоном предложил Кузьмин.

6

Дверь Колчеву открыла Стелла Аркадьевна.

— Это опять вы? — удивилась она.

Колчев смущенно развел руками.

— Проходите, — хозяйка квартиры шагнула от двери в глубину прихожей.

Колчев тщательно вытер ноги о половичок и направился за Сырцовой.

— Как говорится, Стелла Аркадьевна, семь раз отмерь… — начал он, зорко оглядываясь по сторонам. — У меня уже случались неприятности из-за того, что в эфир выходила не до конца подготовленная информация, — с обезоруживающей откровенностью признался Колчев. — Поэтому решил еще раз проконсультироваться с вами относительно интервью.

— Конечно, лучше все перепроверить, — согласилась с ним Сырцова.

Они вошли в гостиную, которая впечатляла размерами, позолотой лепных карнизов, мозаикой овального медальона на высоком потолке посреди комнаты. С центра медальона спускалась цепь старинной люстры с подвесками сиреневого хрусталя. Обставлена комната была гнутой мебелью орехового дерева. Со вкусом и чувством меры подобраны антикварные украшения: массивные шандалы, бронзовая и чугунная скульптура, фарфор. Хозяйка включила свет, и на порядком выгоревших ситцевых обоях явственно обозначились темные прямоугольники.

— Еще немного, и вы бы меня не застали, — сказала Сырцова, опускаясь в кресло возле круглого, инкрустированного ценными породами дерева, столика. — Я уже собиралась на дачу к мужу.

— Я ведь говорил, что везучий, — улыбнулся Колчев. Он готовил магнитофон к воспроизведению записи.

— Вы, наверное, не ужинали? — спросила Сырцова.

— Мне не привыкать, — Колчев беспечно махнул рукой.

— И накормить-то вас нечем, — лицо хозяйки выразило досаду. — Третий день питаюсь чем попало. В холодильнике — шаром покати, — попыталась оправдаться она.

— Перед отпуском всегда так, — понимающе согласился Колчев.

— А тут еще этот ремонт, — разговорилась Сырцова. Рассудительный молодой корреспондент, выказывающий ей явное почтение, расположил к себе хозяйку дома. — Пока нашла мастеров, пока договорилась с ними… — Сырцова при воспоминаниях о житейских хлопотах тяжело вздохнула. — Зато когда вернемся, все будет сиять и блестеть, — на мажорной ноте заключила Стелла Аркадьевна. Ее деятельная жизнерадостная натура не могла долго находиться в унынии.

Колчев встал, внимательно осмотрел комнату, подошел к окну.

— Потолки перетереть надо, полы отциклевать, подоконники, двери покрасить, плинтуса сменить, — словно заправский прораб, определил он. — И обои поменять, выцвели. Как сняли фотографии, особенно стало видно, что выцвели. Знаете, Стелла Аркадьевна, вы лучше финские обои наклейте, моющиеся.

— О каких фотографиях вы говорите? — спросила Сырцова.

Колчев указал на прямоугольники более интенсивного цвета на обоях.

— Здесь картины висели, — поправила его хозяйка. Как и предполагал Колчев, тщеславной оказалась Стелла Аркадьевна. Капитан сумел в своих интересах использовать эту слабость Сырцовой, незаметно, словно по ее инициативе, перевести разговор на интересующую его сейчас коллекцию картин.

— О, вы еще и картины коллекционируете! — воскликнул Колчев. — Красивая женщина, молодой удачливый руководитель, да ко всему этому еще и знаток живописи, — лицо Колчева выражало неподдельное восхищение столь разносторонними достоинствами Стеллы Аркадьевны.

— Живопись — это увлечение мужа, — поправила Колчева польщенная хозяйка. — Я бы показала вам коллекцию, да Юрий ее в кабинете запер.

— Правильно, что же на стенках такие ценности без присмотра оставлять. Как говорится, неровен час, — поддержал решение Сырцова Колчев.

— Если о чем с мужем и волнуемся, уезжая за границу, так это о сохранности коллекции, — призналась в порыве откровенности Стелла Аркадьевна. — Для мужа она — смысл жизни. Поэтому сигнализацию установили, но больше всего помог, в который уже раз, Виктор Семенович Лазарев. Завтра приезжает его племянник из Витебска, будет жить в квартире до нашего возвращения. Так что если вы вздумаете в наше отсутствие сюда наведаться, — Сырцова лукаво погрозила Колчеву пальчиком, — будете иметь дело с каратистом.

— В таком случае я — пас, — Колчев шутливо поднял руки. — В младые годы до второго разряда по боксу дошел, но куда с таким скромным багажом против каратиста.

Разговор о коллекции был исчерпан, и Колчев, поняв это, включил магнитофон.

Стелла Аркадьевна, прикрыв глаза, внимательно слушала подготовленное для эфира интервью, а Колчев, как и полагается в подобных случаях автору, в волнении мерил шагами комнату. Как бы случайно вышел в прихожую и задержался там на несколько мгновений. Но и их оказалось достаточно капитану, чтобы мысленно составить и усвоить схематический план квартиры Сырцовых.

В прихожую выходили двери остальных комнат. Две из них были распахнуты настежь, дабы воздух мог свободно циркулировать по квартире. В полумраке поблескивал хрусталь люстр и матово отсвечивала полировку старинной мебели. Но одна обитая черной кожей дверь, ближайшая к коридорчику, ведущему, по всей видимости, на кухню, была плотно затворена.

— Все правильно в материале, — сказала Стелла Аркадьевна, когда Колчев остановил магнитофон. — Только вот не отразили вы совсем роли Виктора Семеновича Лазарева в деле модернизации нашего отделения.

— Вы правы, — согласился после недолгого раздумья Колчев. — Ученый, помогающий своей бывшей студентке… В этом безусловно что-то есть.

— И опять же такой факт отражает связь науки с производством, — подсказала Стелла Аркадьевна. — В свете недавних директивных документов может весьма и весьма прозвучать.