Страница 64 из 66
– Да, но при чем тут Армадейл? – Карандаш в руке репортера застыл. – Он что же, подозревал леди Баскервиль?
– Напротив. – Эмерсон успел только рот открыть, а я уже ответила! – Армадейл был уверен, что он сам убил лорда Баскервиля.
И вновь мне пришлось пережидать изумленные возгласы.
– Это всего лишь предположение, – честно признала я, – но предположение единственно разумное. Леди Баскервиль хладнокровно соблазнила юношу. Мисс Мэри заметила, как он был удручен и подавлен задолго до смерти патрона. И что еще важнее – мистер Армадейл стал избегать Мэри. У него появилась другая возлюбленная, а вместе с ней и угрызения совести из-за того, что он предал своего благодетеля. Леди Баскервиль притворялась, что страдает не меньше, пообещала открыть мужу всю правду и просила юношу дождаться конца рокового разговора в ее спальне – якобы для его же безопасности. Лорд Баскервиль закатил вполне оправданный скандал, леди заверещала, Армадейл влетел в комнату, чтобы защитить даму своего сердца. От его удара лорд Баскервиль упал, леди склонилась над ним и в крик: «Ты его убил!»
– Ну да, – скептически повел бровью О'Коннелл. – Так он ей и поверил! Читатели, конечно, все проглотят, миссис Эмерсон, но ей-богу...
– Армадейл ее любил! – подал голос Артур. – Ничего вы не смыслите в настоящей любви, мистер О'Коннелл... Продолжайте, миссис Эмерсон... Почему она напала на меня?
– Вот именно, – перехватил инициативу Эмерсон. – Очень интересный вопрос. Держу пари, ответ на него не известен даже моей всезнайке жене.
– А тебе?
– И мне. Не вижу в этом нападении ни малейшего смысла. Чем ей помешал наш юный друг? А если уж напала – то почему не воспользовалась булавкой?
– Это не так-то просто, – объяснила я. – Чтобы попасть иголкой в нужную точку, жертва должна быть без сознания. Леди Баскервиль ударила Артура, подумала, что он мертв или вот-вот умрет, и решила обойтись без булавки. Да и времени ей хватило только на то, чтобы затащить его под кровать. С этим все ясно. Остается мотив. Зачем ей понадобилось убирать вас с дороги, Артур? Если бы полиция усомнилась в естественности смерти лорда Баскервиля, то вы возглавили бы список подозреваемых. Никому не назвав своего настоящего имени...
– Я назвал... – невинно округлил глаза Артур. – Через неделю после приезда я открылся леди Баскервиль...
Мы с Эмерсоном переглянулись. Он кивнул.
– Вот оно что. А жене моей, когда изливали душу, об этом не сказали!
Юноша залился краской.
– Из чувства неловкости... Миссис Эмерсон возмутилась моим инкогнито. А леди Баскервиль меня поддержала. Выходит, я бы обвинил хозяйку в...
Он так и умолк с открытым ртом. М-да... Молодость, красота, баснословное состояние – ну все при нем. Ума бы еще немножко.
– Погодите-ка, погодите! – не унимался мистер О'Коннелл. – Все это замечательно, но мы ушли от темы! Вернемся к убийству Армадейла. Леди Баскервиль заставила злополучного любовника податься в бега, а мужа прикончила булавкой... Нет! Так не пойдет! Куда же делся синяк от удара, а? Ведь, по вашим словам, Армадейл ударил лорда Баскервиля.
– Подумаешь, синяк! Даже если бы у покойного было перерезано горло, доктор Дюбуа вряд ли заметил бы. К тому же лорд Баскервиль отличался редкой способностью калечиться. Думаю, у него все лицо было в порезах, царапинах и ушибах.
– Понятно. – О'Коннелл добросовестно занес мои слова в блокнот. – А дальше? Армадейл скрылся в горах... видимо переодевшись местным крестьянином... Почему он, спрашивается, не сбежал из страны?
– Бросив любимую женщину? – Я покачала головой. – Поставьте себя на его место, мистер О'Коннелл. В ужасе от того, что совершил, – вернее, думал, что совершил, – Армадейл, наверное, и мыслить-то разумно не мог! Ситуация безвыходная: сбежать нельзя, сдаться властям тоже – полиция обвинила бы его возлюбленную в соучастии. Бедняга продержался до возвращения леди Баскервиль из Англии, затем тайком пробрался в дом. Хасан видел, что он влез в окно спальни леди Баскервиль. Следующей ночью решительная мадам избавилась от обоих. Армадейла она убила в пещере – он, конечно, рассказал, где прячется, – а сторожа на обратном пути. Неудивительно, что наутро леди Баскервиль жаловалась на бессонницу и привидения в белом, которые всю ночь мельтешили у нее под окном.
– А зачем...
– На сегодня достаточно! – Я поднялась с кресла. – Артуру пора отдыхать! Мэри, вы позаботитесь о нашем больном? Сиделку я пришлю, как только она проснется.
У самой двери я украдкой оглянулась. Артур потянулся к руке Мэри. Девушка, зардевшись, опустила ресницы... Все! Моя роль была сыграна. Избегая укоризненного взгляда О'Коннелла, я подхватила мужа под руку и вместе с остальными прошла в гостиную.
– То немногое, что мне осталось объяснить, не для ушей Мэри.
– О да! Спасибо, фрау Эмерсон...
– Не за что. Карл. – За что он, собственно, меня благодарил, я так и не поняла, но благодарность всегда приятна.
О'Коннелл уже нацелил карандаш в блокнот, однако интервью было прервано появлением мистера Вандергельта. За этот день американец словно усох и уменьшился в росте. Все остальные молчали и прятали глаза, пока Эмерсон не нашел наконец нужных слов:
– Выпейте, Вандергельт!
– Вы настоящий друг, профессор! Не откажусь, пожалуй! – И он вздохнул.
– Что, мистер Вандергельт? Прогнала? – посочувствовала я.
– Еще как! У полицейских уши загорелись! Ну и вляпался же я... Старый дурак...
– Не переживайте, она не вас одного провела.
– Aber nein! -подтвердил Карл. – Я тоже считал ее достойнейшей и самой...
– Потому-то я вас и не взял ночью в пещеру. – Эмерсон прошел к стойке за выпивкой для раздавленного горем Вандергельта. – Ваше уважение к хозяйке могло стоить нам обоим жизни. Опешили бы на долю секунды, и...
– Ну да, – мрачно согласился Вандергельт. – Меняпо той же причине не взяли, верно, профессор? – Он припал к бокалу. – Ох, спасибо... То что нужно. Можете себе представить – леди Баскервиль ожидала, что я на ней женюсь, несмотря ни на что! Я чувствую себя распоследним мерзавцем! Но право, друзья... взять в жены даму, которая уже прикончила одного супруга... Брр! Утренний кофе будет отдавать мышьяком!
– К тому же пришлось бы лет двадцать-тридцать подождать, – добавила я. – Согласитесь, это неразумно. Выше нос, мистер Вандергельт! Время залечит раны, и вы снова будете радоваться жизни!
Американец выдавил благодарную улыбку и приподнял бокал.
– Умеете вы утешить, миссис Амелия.
– Я как раз собиралась посвятить мистера О'Коннелла в обстоятельства смерти мадам Беренжери. Вас не слишком расстроит...
– Еще каплю виски – и меня не расстроит даже падение на двадцать пунктов акций Американских Железных Дорог. – Вандергельт вернул пустой бокал Эмерсону. – Составьте компанию, профессор!
– С удовольствием. – Эмерсон стрельнул в мою сторону злобным взглядом. – Выпьем за вероломный женский пол!
– Я вас поддержу! А шуточки твои, Эмерсон, не ко времени. Мистер О'Коннелл прыгает как на углях, того и гляди карандаш проглотит! Разъяснил бы в своей неподражаемой манере связь вчерашней притчи со смертью мадам.
– Гм... Раз уж ты настаиваешь, Пибоди...
– Настаиваю, настаиваю. Более того – готова услужить вам обоим. – Я забрала бокалы Вандергельта и Эмерсона. Мой наивный супруг расплылся в довольной ухмылке. Бедный, как же его легко обвести вокруг пальца! Толика любезности – и он весь твой!
– Рассказывать-то особенно и нечего... – начал Эмерсон. – Эта смерть – идеальный пример трагического фарса. У мадам Беренжери и в мыслях не было обвинять леди Баскервиль в убийстве. Репутация вдовы была известна всему Луксору, и мадам, естественно, тоже знала об интрижках ее светлости. «Притча о двух братьях», где речь идет и об убийстве, и о прелюбодеянии, была намеком именно на разврат! Нечистая совесть леди Баскервиль сыграла с ней злую шутку. Опасаясь обвинения в убийстве, она была готова на все. Что ей стоило подсыпать опиум в бутылку мадам Беренжери? И что ей жизнь какой-то неприятной старухи, если на руках уже кровь троих человек?