Страница 7 из 165
– Вышибли! За что же, если не секрет? Летаешь ты не хуже других.
– Не хуже, - спокойно согласился Конд и вдруг сверкнул глазами, - лучше многих летаю! Ты-то знаешь. А причины разные… Последний раз сел неудачно. Вот тебе официальная причина, если хочешь. Но в этой аварии я не виноват. Техника Парона тебе известна. В последний момент замкнуло испаритель, и двигатель остановился. К счастью, у самой поверхности, уже при нулевой скорости, в противном случае одним конкурентом у тебя сейчас было бы меньше. В общем, шея осталась цела, но меня выставили. А истинная причина, дружище, совсем иная. Ты управляющего секцией перевозок у Парона знаешь?
– Слышал, как же!
– Настоящее животное! Я ему однажды под горячую руку преподнес букет комплиментов. Он, конечно, не упустил случая отыграться. Хорошо еще, дело обошлось без штрафа. Да, но мы, кажется, пришли. Сюда, что ли?
– Сюда, - я толкнул дверь приемной медицинской комиссии.
Мы зарегистрировались у дежурного и покинули здание Государственного Объединения. Стояла чудесная погода. Весеннее солнце ярко светило с лилового небосклона, а ласковый ветер, легко скользя между ветвей, что-то нашептывал в кронах деревьев. Впрочем, все это я вспоминаю теперь, тогда же я не замечал ни тонкого запаха цветущих приниций, ни желтого пуха, плывущего в воздухе. Мы шли, изредка перекидываясь словами, неторопливой походкой людей, которым некуда спешить.
У меня бурчало в животе - я с утра ничего не ел и раздумывал над тем, где раздобыть деньги. Каждый, кто сталкивался с подобной проблемой, знает, что решение ее далеко не из легких. Последнее, что нам с отцом удалось наскрести, было истрачено на проезд в Харту, так как участие в конкурсе требовало личного присутствия.
По пути, как назло, попадались разного рода утробоспасительные заведения, из открытых дверей которых неслись дразнящие запахи. У одного из таких источников ароматов Конд остановился и шумно повел носом.
– Зайдем? - предложил он.
Я сделал слабую попытку отказаться, неуверенно ссылаясь на выдуманный мною недавний обед, но Конд был не из тех, кого можно легко обмануть.
– Так ли? - спросил он, внимательно посмотрев мне в лицо. - Печатью сытости ты не отмечен, дружище. Может, у тебя просто денег нет? Говори, не стесняйся, со всяким случается. Я, конечно, не выездное отделение банка, но все же…
Он выразительно похлопал по многочисленным карманам и потащил меня вверх по ступенькам прямо в открытые двери ресторана.
Утолив голод, мы вытянули под столом ноги и размечтались. Мечты у нас с Кондом оказались сходные.
– Эх, Ан, - блаженно произнес он, рисуя в воздухе пальцами замысловатую фигуру, - хорошо бы полететь туда вместе, как тогда, помнишь?
Я совсем размяк и утвердительно кивнул отяжелевшей головой. Она у меня затуманилась то ли от непривычной тяжести в желудке, то ли от бокала дурманящего оло.
– Мы получили бы столько, что минимум два года могли бы не интересоваться самочувствием Парона.
– А в случае гибели хорошая страховая премия, тысяч двадцать, кажется, - вставил я.
Полузакрытые глаза Конда широко раскрылись и удивленно посмотрели на меня.
– Ерунду городишь, дружище. Какая тебе премия после смерти? Зачем она? Меня интересует только то, что происходит при жизни. Ясно?
– Ясно, но у меня больной отец.
– А-а, - Конд деликатно шевельнулся на стуле, - я забыл, тогда конечно…
Мы помолчали несколько минут. Неожиданно Конд резко встал, сделал два круга около столика, за которым мы сидели, и снова сел, с грохотом пододвинув стул. Его осенила какая-то идея.
– Скажи-ка, Ан, когда прекращается прием документов?
– Не знаю точно, кажется, через три дня.
– А кто подал, знаешь?
Я перечислил имена астролетчиков.
– Хорошие все ребята, - сказал он, - тем лучше, мы договоримся с ними.
– О чем? - недоумевал я.
Он еще ближе пододвинулся ко мне.
– Не решить ли нам это дело жребием?
– Жребием?
– Ну да! Разобьемся на пары, кто с кем хочет лететь и вручим нашу судьбу случаю. По крайней мере здесь хоть что-то будет зависеть от нас самих, а не от чиновников управления.
Я задумался.
– Но документы уже поданы!
– Их оставит только тот, кому повезет.
– Гм… ну, а если кто-нибудь не возьмет документов, хотя жребий ему и не выпадет?
– Тогда… - Конд задумался. - Да ты что, сомневаешься в товарищах, что ли?
– В тех, кто уже подал, не сомневаюсь, но осталось еще три дня и мало ли кто приедет. Ромс, например. Ты за него можешь поручиться?
Лицо Конда потемнело. Заметив это, я вспомнил, что у него с Ромсом произошла какая-то ссора. Об этом все говорили, но подробностей никто не знал.
– В таком случае подождем еще три дня. А ты видел кого-нибудь из наших?
– Нет, я только сегодня прилетел.
– Я тоже. Нужно будет увидеться и поговорить. Сам-то ты как относишься к этой затее?
По правде говоря, она меня не воодушевила. И там и там жребий. У меня не было громкого имени талантливого эвездолетчика, которое предоставило бы мне какие-нибудь преимущества на конкурсе. Я был середнячком, как и все, подавшие документы, поэтому выбор конкурсной комиссии должен быть в известной мере случаен. Конд предлагал взять этот случай в свои руки и при удаче обеспечить себе желаемого партнера.
Что ж, в этом был некоторый смысл, и я не стал ему возражать.
– Значит решено? - сказал он, выливая себе в рот остатки оло. - Ты где устроился?
– Пока нигде.
– Пойдем со мной, у меня есть пристанище, на двоих места хватит.
Я хорошо помню тот вечер, ставший поворотным в моей судьбе. Такие часы не забываются. Все, подавшие на конкурс, собрались во второсортном баре на углу Кракоро-риди и Южной магистрали. Помещение это неважное, зал почти треугольный, здесь улицы пересекаются под острым углом. Было сыро и промозгло, только солнце, врывающееся в многочисленные окна, обогревало редких посетителей. Мы и выбрали это место только потому, что здесь мало кто бывает. Шумное сборище астролетчиков привлекло бы к себе ненужное внимание, а мы этого вовсе не хотели.
Собирались почему-то медленно. Те, кто пришел раньше, бесцельно слонялись между столиками, вызывая недовольство насупившегося хозяина, озадаченного наплывом странных посетителей.
Я сидел в углу за столиком и от нечего делать листал какой-то журнал. Было уже около восьми, а мы договорились собраться в семь. Пришли почти все, недоставало только самого Конда и Ромса, который подал все-таки документы в последний день. Отсутствие обоих казалось подозрительным. В голове у меня уже начали копошиться недобрые мысли, когда Конд с такой силой толкнул дверь, что на столах задребезжала посуда.
Его приход сразу внес оживление в наше общество. Все зашумели. Легко перекрывая голоса других, Конд громко поздоровался и, пропустив мимо ушей упреки по поводу опоздания, направился в мою сторону.
– Ну как? - спросил он. - Все на месте?
– Ромса еще нет.
– Хе! - Конд уселся на стул и обвел присутствующих тяжелым взглядом. - Что же будем делать? Ждать? Решайте сами.
Около нас собрались остальные.
– Будем ждать? - повторил вопрос Конд.
Мы неуверенно и смущенно переглядывались.
– Чего же ждать, - наконец спокойно сказал Ирм, - он, может быть, вообще не придет.
– Это же Ромс, - многозначительно добавил Сен.
– Включим его в жеребьевку, и все, - предложил кто-то.
Нам явно не терпелось испытать судьбу. Каждого подогревала надежда выиграть в этой лотерее. Шансов было довольно много, а выигрыш так много значил для каждого из нас! В ту минуту мы не думали об опасностях предстоящей экспедиции, среди нас не было трусов. Мы не мечтали о славе первооткрывателей Арбинады. Не слава привлекала нас, а желание получить работу.
Ромс опоздал на полтора часа. Я увидел его неожиданно. Он стоял рядом с хозяином и пил что-то розовое, держа бокал трясущимися руками. Жидкость переливалась через край и тонкой струйкой текла на одежду. Вид у него был странный, так выглядят люди, хватившие изрядную порцию оло. Из кармана торчал основательно помятый ежедневный вестник. Ромс вынул его и направился к нам.