Вор (ЛП)

— Неужели те записи уцелели со времен захватчиков?

Я бы предпочел увидеть те документы, прежде чем поверить в них.

— Да, — ответил халдей, положив ногу на ногу и покачиваясь взад и вперед с подозрительно самодовольным видом, — Хотя их больше не существует. Я получил из них нужную информацию и уничтожил, чтобы никто больше не пытался идти этим путем.

Я поморщился. Было бы лучше, если бы эти записи не обнаружили вообще. Амбиадес снова решил узнать, куда мы направляемся.

— Увидишь, когда придем, — сказал его хозяин.

— А зачем мы вообще идем? — насмешливо спросил я. — Наш царь решил стать государем Эддиса, задрипанной деревни, населенной умственно отсталыми лесорубами?

Это было наиболее мягкое описание Эддиса, которое я слышал в нижнем городе.

— Конечно, я отдам камень Сунису. Он станет царем. А я буду Царским Вором.

А вот это уже было ущемлением моей профессиональной гордости. Я должен был совершить подвиг, а он собирался прикарманить мою славу. Его имя будет высечено в камне на стене Базилики, а мое напишут пальцем на песке. Я напомнил, что должность Царского Вора по праву принадлежит мне.

— Или вы ожидаете, что я буду рад вручить вам Дар Хамиатеса, а в награду получить ножик в спину? Вот для чего вам понадобился Пол?

Халдей не клюнул на мою приманку, а Пол по другую сторону костра задумчиво почесал нос. У меня по спине пробежал холодок.

— В этом не будет необходимости, — хладнокровно ответил халдей. — Никто не перепутает демиурга с инструментом его воли. Если генерал будет доволен своим мечом, разве он понесет его кузнецу, чтобы перековать? Разве ты можешь оказаться умнее молотка, например, если щеголяешь доказательством своего преступления в винном погребке?

Я покраснел, а он рассмеялся. Странно, его смех не казался недобрым, но я все равно был очень зол.

— Что ты будешь делать, когда станешь Царским Вором, Ген? Жевать с открытым ртом за царским столом? Болтать с придворными дамами о своих подвигах? В тебе все выдает твое низкое рождение. Тебе будет слишком неуютно при дворе.

— Я бы прославился.

— Ты это уже сделал, Ген, — со снисходительным сожалением заметил он.

Я был бы удивлен, если бы Амбиадес не захихикал в ладошку. Пожалуй, пора было сменить тему.

— А Сунис верит, что вы принесете камень ему?

— Конечно, — отрезал халдей.

Кажется, я наступил на больную мозоль. Он обеспечил себе доверие царя, уничтожив документы, чтобы никто, кроме него, не смог найти камень.

— Ты уверен? — подколол я. — Так вот для чего нужен Пол. Может быть, ножика получишь ты?

Его брови сошлись над переносицей. Халдей разозлился всерьез.

— Не будь идиотом, — сказал он.

— А зачем Сунису становиться царем Эддиса, а? У него уже есть одно царство, — поинтересовался я. — Там же нет ничего интересного. Только деревья, много деревьев. Он хочет строить корабли?

— Нет, — халдей решил не злиться на такое ничтожество, как я. — Он хочет королеву. — я замер с открытым ртом. — Мы сделаем так, чтобы он смог жениться на ней. До сих пор Эддис отказывал ему, но им придется согласиться, если царь докажет, что является законным правителем страны. Мы предупредили царицу, что в следующий раз она увидит его с Даром Хамиатеса на шее.

Так вот почему мы блуждаем по этим диким местам.

— А что, если никто больше не верит в эти дурацкие сказки? — спросил я. — Что, если мы найдем камень, а все вокруг скажут: «Ну и что? Ну и гордись до смерти»?

— Она не будет чувствовать себя в безопасности на троне, если посмеет оскорбить богов своего народа. Эта женщина не посмеет.

Я посмотрел в огонь. Какое-то время вокруг костра было тихо.

— Ему не нужна царица, — сказал я, когда правда наконец пробила себе путь. — Ему даже не нужна ее страна. Он хочет пройти через горы и вторгнуться в Аттолию.

Пол с Амбиадесом согласно кивнули головами по другую сторону костра. Для тех, кто знал нашего Суниса, это объяснение имело гораздо больше смысла, чем теория халдея. Он пожал плечами.

— Не так важно, зачем ему нужен Дар. Важно, чтобы мы нашли его. А теперь, я думаю, нам пора отдохнуть.

Как и полагается хорошему инструменту, послушному молотку, например, я отвернулся от огня и пошел спать.

На следующее утро солнце медленно взошло над краем ущелья; я хорошо отдохнул к началу дня, но вчерашний разговор все еще раздражал меня, поэтому я методично жевал свой завтрак с открытым ртом, пока халдей не поморщился и не отвернулся. Ущелье расширилось, а оливковые деревья исчезли. Мы шли мимо кустов красного можжевельника и дикого шиповника, иногда замечая на крутых каменных склонах скрученные стволы низкорослого самшита. Ближе к вечеру ущелье расширилось еще больше, и мы вышли в узкую долину, заросшую лесом. Острые камни под ногами сменились вязкой грязью, а затем густым слоем сухой хвои. Мы молча вошли в казавшийся необъятным лес.

— Я же говорил вам, что здесь нет ничего, кроме деревьев, — сказал я, оглядываясь, чтобы посмотреть куда мы пришли. Ущелье было почти прямым, и между гор извилистой чертой лежал почти весь наш путь до равнины. Дорога, которой мы приехали к предгорьям, не была видна, город затерялся за горизонтом, но далеко впереди по равнине извивалась блестящая лента Сеперхи, а на горизонте яркой полосой блестело море.

— Мы можем остановиться? — поинтересовался я. — Ноги устали.

— Нет, — покачал головой халдей. — Двигай дальше.

Тропа петляла между деревьями. Мы шли и шли, не издавая ни звука. Я посмотрел верх на ветви горной ели, закрывавшей небо над головой; шишки уже начали раскрываться, чтобы развеять семена по ветру. Я сказал:

— Как здесь скучно. Может быть, я устал от скуки?

Не дождавшись ни от кого ответа, я спросил снова:

— Когда мы сможем остановиться?

Халдей замедлил шаг и посмотрел на меня через плечо.

— Заткнись.

— Я просто спросил.

Пол, как всегда, шел позади меня. Он наклонился вперед и подбодрил меня тычком между лопаток.

Почти стемнело, когда мы вышли к проложенной через лес дороге; она была выстлана огромными каменными плитами совершенно одинакового размера. Мы подождали под деревьями, пока халдей не убедился, что дорога пуста, а потом быстро перебежали в лес на другой стороне.

— Куда ведет эта дорога? — спросил Амбиадес халдея.

— Из столицы Эддиса к главному перевалу через горы.

— Как они ее построили? — хотел узнать Софос.

Халдей пожал плечами.

— Это было слишком давно, никто уже не помнит. Она была заложена в те же времена, что и Старая Стена нашего города. Никто не знает, кем она была построена.

— Полифемусом, — сказал Амбиадес.

— Кем? — переспросил Софос.

— Наверное, они верят, что это сделал Полифемус. Говорят, что этот одноглазый гигант построил Стену старого города и царскую тюрьму. Ты никогда не слышал этих историй?

Софос покачал головой.

— Мой отец считает, что нам надо забыть старых богов. Он говорит, что две веры в одной стране, все равно что два царя. Нельзя понять, кому хранить верность.

Тропинка продолжалась на противоположной стороне каменной дороги. Мы шли между деревьями, пока солнце не село за вершину горы. Лагерь пришлось разбивать уже в сумерках немного в стороне от тропы. Пол приготовил ужин на маленьком костре. Сосновые иглы горели, почти не давая дыма.

За ужином я продолжал изводить халдея. Мне нравилось наблюдать, как он теряет самообладание, а потом восстанавливает его, вспомнив о моем ничтожестве. Когда они с Полом начали обсуждать, как нам наверстать день, потерянный за время отдыха в доме под горой, я назидательно заметил, что для более быстрого перемещения нам следовало воспользоваться повозкой в первые два дня пути. Прежде, чем приняться за ужин, я посетовал, что нам следовало захватить больше пищи. Естественно, я говорил с набитым ртом.